Прикосновение тьмы - Скотт Вестерфельд

— Я пойду с тобой, — предложил Джонатан.

— Серьезно? — обрадовалась Джессика, но ее радостьбыстро улетучилась: само по себе то, что Джонатан согласился терпеть компаниюРекса Грина, говорило, как серьезно обстоят дела.

Теперь у Джессики Дэй появились враги среди людей.

— Уж поверь, ты не захочешь идти к Рексу одна, —добавил Джонатан.

— Спасибо, успокоил.

— Знаешь, где он живет?

Она не знала. Только тут Джессика поняла, что ни разу небывала в гостях у других полуночников, даже у Джонатана. Сначала она едва непогибла в тайный час, потом ее заперли дома, да и раньше у нее не было временислоняться по городу. Нормальная, человеческая жизнь Джессики так и стояла наместе. Словно замороженная. Джонатан дал ей адрес, и они договорилисьвстретиться через час.

Положив трубку, Джессика глянула в окошко парадной двери.День обещал быть ясным и холодным. Ее передернуло при мысли, что соглядатайможет в эту самую минуту болтаться возле дома. Когда за ней охотились темняки,у нее по крайней мере было двадцать четыре часа в сутки, когда можно былоничего не бояться. Но теперь и на это время посягнули.

Ей выдалась всего одна спокойная неделя в Биксби, и опятьвсе пошло наперекосяк. Снова военное положение.

Из кухни раздался голос сестры:

— Брось, пап. Нет никаких кориолисовых сил. Оклахомапросто один большой сквозняк!

Джессика остановила велосипед и посмотрела на дом РексаГрина — одинокую развалюху, выглядевшую неуместно рядом с новенькими домикамина другой стороне улицы. Лужайка перед домом зачахла до нескольких жалкихклочков бурой травы.

Место выглядело заброшенным, будто его покинули много летназад. Но всего час назад отец Рекса ответил на ее телефонный звонок. Онсказал, что Рекс дома, и тут же бросил трубку, не удосужившись подозвать сына ктелефону. Из разговоров других полуночников у Джессики создалось впечатление,что со стариком что-то не так, но никто не уточнял, что именно.

Девочка взглянула на часы: они все еще спешили после тайногочаса. Ровно на час. Скорее бы подоспел Джонатан. Ей не хотелось без негостолкнуться лицом к лицу со странным папашей Рекса.

— Джессика!

Она подскочила и резко обернулась на голос, еще несообразив, чей он.

— Боже, Джонатан. Как я перепугалась!

Он вышел из-за старого дуба, зловещая тень которогопокрывала весь двор.

— Извини, — сипло ответил Джонатан. — Я, это…типа прятался — на случай, если тебя отец привезет. Не хотел, чтобы он меняувидел.

Джессика закатила глаза.

— Он даже не знает, как ты выглядишь. И вообще, с техпор как они с мамой решили, что я под домашним арестом только условно, онбольше не такой параноик.

Как и следовало ожидать, папа зачел ей этот визит заеженедельное однократное освобождение из-за решетки. Но Джессика все женадеялась, что мама возьмет бразды правления в свои руки, когда придет с работывечером. Если не слишком устанет.

Девочка подвела велик к провисшей веранде и как раз началапристегивать его цепочкой к железным перилам.

— Это вовсе не обязательно, — сказал Джонатан.

Джессика просунула цепочку через спицы и защелкнула замок.

— Смейся, смейся. Привычки больших городов оченьживучие. Кстати, хорошо, что со мной «Спиралевидный».

— «Спиралевидный»? Так зовут замок твоего велика?

— Тринадцать букв. И — предупреждаю твой вопрос — этослово означает «змеевидный».

Джонатан моргнул.

— «Змеевидный»? Это Десс придумала?

— А то! — Девочка посадила замочек на место.

Металлические звенья цепи извивались между спицами колесасовсем как змейка.

Когда она снова повернулась к Джонатану, тот шагнул вперед изаключил ее в долгие объятия. Джессика прижалась к его теплой крепкой груди. Вполуночный час Джонатан был таким легким, хрупким в невесомости, словно его ине было вовсе. И хотя полночь дарила чудо полета, сам Джонатан в тайный часстановился другим.

— Эй, ты как? Все хорошо? — спросил он.

— Конечно. Просто не выспалась. А ты? Неважновыглядишь.

Мальчик пожал плечами.

— Забыл вчера куртку захватить. Перемерз по дорогедомой.

— Боже мой… — Она подняла на него глаза. —Совсем забыла…

Она и не подумала, что Джонатану придется идти домой — онредко ходил пешком.

— А ведь такая холодрыга была!..

Он улыбнулся и хохотнул:

— Мне-то можешь не рассказывать!

Джессика виновато потупилась. Вчера она здоровоперепугалась, но хотя бы сидела в тепле. А Джонатану пришлось несколько мильтопать по улицам. Она снова посмотрела в его карие глаза и тихо произнесла:

— Знаешь, ты ведь мог бы зайти…

Передняя стеклянная дверь распахнулась под визг ржавыхпетель.

— Где они?! Вы их не видели?!

Ребята повернулись на крик. Из обветшалого домика появилсяпожилой мужчина с обветренным лицом и многодневной щетиной. Растопырив пальцы,он дико размахивал руками и таращился на крыльцо, как будто пытался схватитьнечто невидимое.

— Смылись!

— Простите, — подала голос Джессика, — а кто…смылся?

— Мои малышки…

Он поднял взгляд и уставился на девочку, прищурившись сквозьбелесую пелену в глазах. Паника на его лице сменилась растерянностью, и наподбородке заблестела струйка слюны. Вдоль морщинистых скул топорщились белыекустики бороды, будто лезвие бритвы не доставало до дна старческих расщелин.

— Ничего, пап, я их найду.

Через дверь Джессика четко увидела в Фокусе бледное лицоРекса в очках. Снова скрипнули ржавые петли, и мальчик ухватил отца за плечо.

— Посиди там, а мы их поищем.

Рекс затащил отца в дом. Тот после уговоров сына пересталорать и только бормотал что-то себе под нос. Дверь за ними захлопнулась и ещенесколько секунд покачивалась на петлях, ударяясь о косяк.

Джессика протянула руку и сжала ладонь Джонатана.

— Кстати, я поблагодарила тебя за то, что ты пришел?

— Я бы запомнил, это точно, — хрипло ответил он.

Вновь послышались шаги, и Джонатан выпустил ее руку.

— Народ, это вы недавно звонили?

Рекс открыл двери и вышел на улицу, щурясь от солнца. Онмахнул рукой в сторону трех садовых стульев у края крыльца. На нем было то женеизменное облачение, в каком он изо дня в день появлялся в школе: темные брюкии рубашка с воротничком такого черного цвета, что бледное лицо Рекса будто быпарило в воздухе. Тяжелые ботинки затопали по крыльцу, и металлические цепочкивокруг ног забряцали и заблестели на солнце. Пару дней назад Рекс говорилДжессике, как зовут его ножные браслеты — что-то вроде «Педантичность» и«Достоверность».