Прикосновение тьмы - Скотт Вестерфельд

Он замолчал, и Джессика поймала себя на том, что уже давноразглядывает четыре стены, заставленные книгами. Комната казалась некиммаленьким мирком, воображаемым кусочком прошлого. И вдруг девочка началапонимать Рекса немного лучше. Неудивительно, что он вечно не в своей тарелке,вечно недоволен миром. Он, наверное, хотел бы родиться раньше, в те стародавниевремена, когда существовали правила, собрания и обряды посвящения, хотя бы дажевечера мороженого. Когда следопыт был уважаемым человеком.

— Я запомнил номер его машины, — сказал Джонатан.

Рекс ухмыльнулся.

— Может, тогда шериф Сенклер тебе поможет.

Джонатан помрачнел и сердито уставился на кота, которыйтеперь терся о его ботинки.

— Ну, хоть что-то…

Джессика вздохнула.

— И что мы будем делать, Рекс?

— Вечером, когда я уложу отца спать, зайдет Мелисса.Расскажу ей, что вы видели. Может, она немного… почитает — разузнает, чтонового в Биксби. Потом объедем окрестности, вдруг попадутся случайные мысли.Если ваш охотник обретается здесь ночью, когда все спят, его будет легкоотыскать.

— А нам что делать? — спросила Джессика.

— Быть осторожными.

— И все? — удивился Джонатан. — Бытьосторожными?

Рекс кивнул.

— Очень осторожными. Так советует история. Когдаисчезли старые полуночники, это произошло в один миг, так быстро, что неосталось никаких записей. Что-то уничтожило их буквально одним махом.

— Темняки, да? — Джесс вновь нащупала в карманеуспокаивающую тяжесть «Представления».

Рекс пожал плечами.

— Может, и темняки… А может, все случилось средь беладня.

— Ты уверена, что готова к этому? — спросил Рекс.

Мелисса, сидевшая на переднем сиденье старенького «форда»,искоса поглядела на него.

— Прямо не знаю, это такой серьезный шаг…

Рекс почувствовал, как заливается румянцем.

За восемь лет он привык к тому, что Мелисса можетчувствовать его эмоции и понимает его лучше, чем кто-либо. Только вот ему небыло от этого легче: ведь она запросто могла использовать свои способности,чтобы поставить его в неловкое положение.

— Я хотела сказать, — продолжила она, — чтоне хочу этого делать, если ты не готов.

— Я думал, ты…

У него свело челюсти. Все это было ее затеей, а теперь натевам: она же еще и смеется над ним якобы из-за его волнения. Очень похоже на Мелиссу:она воспринимала полночь и ее знания очень серьезно, гораздо серьезнееостальных, но иногда пыталась сделать вид, будто все это для нее не больше чемпросто шутка. Бесполезная трата драгоценной энергии, которую она создавалаодним своим существованием в мире. Даже когда Рекс пересказал ей новости,услышанные от Джессики, Мелисса не очень-то насторожилась, словно ее,невозмутимую богиню, не волновала какая-то там угроза со стороны человеческогорода.

Мелисса кивнула и потянула за пальчики одной перчатки.

— Да, это все я придумала. Но, возможно, мы торопимсобытия. Не хочу разрушать прекрасную дружбу.

Эти слова вызвали у Рекса сдавленный смешок. Он поднял глазаот ее рук и увидел, что улыбка Мелиссы смягчилась. ??го злость быстроулетучилась, забрав с собой и беспокойство, нараставшее весь сегодняшний день.Он прочистил горло.

— Я так же буду уважать тебя и утром.

Девочка засмеялась, на минуту просияв. Но потом ее лицоснова посерьезнело, и Мелисса посмотрела в ветровое стекло.

— Посмотрим.

Теперь Рекс заметил, что и она волнуется. Естественно, есливерить Хранилищу знаний, он должен почувствовать, насколько сильно онаволнуется. Прикосновение обычного человека вызывало у Мелиссы отвращение,становилось своего рода двойным вторжением в ее разум. Она и к врачам-то ходилачерез силу. Но в случае с полуночником связь протягивалась в обе стороны истановилась только крепче. Рекс проглотил комок в горле: его снова охватилиопасения, но он напомнил себе, что ждал этого уже давно. Ведь это будетиспытание, способ выяснить больше о том, как вместе работают два таланта.Может, так он даже сможет разрушить скорлупу, в которую спряталась Мелисса, инаконец соединить ее с остальной группой.

А еще Рекс втайне надеялся, что сможет сам соединиться сМелиссой, чего ему всегда хотелось и чего он так и не сумел добиться. Онподавил эту мысль.

— Просто давай поскорей покончим с этим, — сказалаМелисса.

— О'кей. Копов не видно?

— Да я же проверяла три минуты назад!

Но она все-таки вздохнула и покорно закрыла глаза. Ониуехали далеко от центра города, и здесь телепатическое видение Мелиссы былосамым ясным. Позади остался дребезжащий шум мыслей всего Биксби: в этот,поздний час большинство людей давно спали мертвым сном. А существа из пустыни,которые наполняли разум телепатки чужеродными ощущениями и древними страхами,существа полуночные, еще не проснулись.

Спустя минуту она покачала головой.

— Порядок.

— Ладно. Тогда вперед.

Рекс глубоко вздохнул.

Мелисса медленно стянула правую перчатку. Ее бледная ладоньсветилась в темноте, хотя горящих фонарей в этой глуши не было, а луна стоялавысоко в чешуйчатых облаках едва заметной кляксой.

Рекс положил свою правую руку на сиденье, ладонью вверх. Онвидел, как она трясется, но и не пытался сдерживаться. Все равно с Мелиссойпритворяться бесполезно.

— Помнишь первый раз?

Рекс сглотнул.

— Еще бы, Ковбойша.

Это случилось довольно давно, но он помнил их первыевпечатления в тайный час с поразительной точностью. Они отправились на долгуюпрогулку по пустым синим улицам Биксби. Мелисса демонстрировала ему возможностисвоего таланта. Она показывала на какой-нибудь дом и говорила: «Здесь медленноумерла старая женщина. Я все еще ощущаю ее присутствие». Или: «В их бассейнеутонул ребенок, теперь он снится им каждую ночь». Однажды она остановилась ицелую минуту смотрела на вполне обычный дом. Рекс в ожидании мысленно рисовалужасные картины. Наконец Мелисса сказала: «Здесь живут счастливые люди. Покрайней мере, таким мне представляется счастье».

Помнится, лет в восемь Рекс взял ее за руку, случайно. Впервый и последний раз.

— Я очень сожалею о том случае, Ковбойша.

— Проехали. Ты же не виноват, что я такая.

— Ты тоже.

Мелисса просто улыбнулась и медленно протянула руку, котораядрожала не меньше его собственной. В тот миг Рекс понял, что она тоже этогохочет. Тут не обязательно быть телепатом.