Маски Черного Арлекина - Владимир Торин

Теперь, конечно, Рейне понимал, что тогда Танкред спас его. Понимал, что его просто убили бы на месте, нипочем не позволили бы уйти. И им это почти удалось... Вбежавший в комнату королевский дружок, этот настырный Ди де Нот, едва не прикончил его. Лишь чудо вновь спасло незадачливого молодого вора и убийцу. Этим чудом опять оказался Танкред Бремер. Он спас жизнь ему, но почему-то считал, что именно он обязан чем-то Рейне. Почему-то считал, что, не дав ему убить тогда короля, он задолжал... Ночной Король никогда его не переубеждал, и теперь граф Анекто понимал, почему Танкред помешал ему. В своей мудрости тот глядел куда дальше, чем он тогда: Огненный Змей понимал, что их час еще не настал. В то время рядом не было никого, кто сменил бы короля, и Деккер просто разорвал бы в клочья Ронстрад, лишившийся монарха, а подбирать крохи со стола Предателя Трона ни Рейне, ни Танкред не хотели. Но сейчас, когда Черный Лорд отброшен в свои топи, когда король слаб, одинок и столь ненавидим знатью, ничего не стоит его сломить. Благодаря его, Рейне, действиям королевство вскоре потеряет своего государя, утратит оно и наследника трона, принца Ричарда... Ричарда... имя снова отозвалось в памяти целой волной противоборствующих чувств. Покойный брат Ричард... Дик-Клинок, вот уже пятнадцать лет как нет тебя, но ты снишься твоему убийце-брату каждую ночь...

Значит, когда не станет никого из тех, кто держит ее, он начнет действовать. Надо будет организовать какое-нибудь похищение, хотя... нет, не стоит рисковать. Лучше поручить это кому-то со стороны. Пусть все сделают тихо и жестоко. А потом появится он, словно прекрасный рыцарь из столь любимых ею глупых сказок. Он вытащит свою даму из уже кажущейся ей обреченности, спасет от гибели. Она не сможет его не полюбить, хотя бы из благодарности... Если все же нет, то любовные зелья, сильные привороты и прочие колдовские штучки никто не отменял... Ладно, о приятном потом. Есть ведь еще пешки в этой сложной партии. Эти лорды, герцог, бароны... все, кроме Танкреда Огненного Змея.

– Да, очень хорошо понимаю, поэтому наследник и умрет первым, к нашей с тобой общей выгоде, хоть и по разным причинам, – сказал наконец Рейне. – А что же наш светлый герцог? Эта душа плана и средоточие заговора? Неужто уже грезит Асхиитаром?

– Болван и ничтожество, – скривился барон. – Он так до сих пор ничего и не понял. Считает, что легко избавится от меня, когда сядет на трон. Как будто можно хотеть получить лишь часть пирога, когда перед тобой лежит он весь, а в руке у тебя – нож.

– Что ты собираешься с ним делать, Тан? Отправишь на речное дно?

– Это ведь твоя прерогатива, Рин, – улыбнулся барон, – если не ошибаюсь, конечно. А герцог... он еще некоторое время послужит нам, после чего на него, совершенно заслуженно, обрушится народный гнев. Боюсь тогда даже представить, что будет с Хианом и его палачами.

– До этого не дойдет, мой друг, – посулил Рейне, – уж лучше тихое, спокойное, мирное... речное дно.

– Уж не хочешь ли ты его защитить?

– Этого алчного гоблина? – искренне удивился Рейне. – Просто хотелось бы посетить подземелья Златоглавого до того, как их завалят, а город сожгут. Ты ведь знаешь, что там покоится?

– Догадываюсь, – поморщился Танкред. – Но зачем тебе это, Рин?

– Всему свое время, мой друг, – прошептал Рейне, – всему свое время.

– Но ведь ты меня после всего не обманешь? – как-то по-детски спросил барон. – На то ведь есть веская причина: неужто Ночной Король не хочет выйти на свет солнца?

– Нет, Тан, что ты. Я знаю тебя слишком долго, чтобы втыкать нож в спину. Я очень хорошо помню, что ты сделал для меня, старик, когда спасал никому не нужного мальчишку-вора.

Танкред прищурился. Похоже, один лишь Рейне, наполненный изворотливостью и хитростью до краев, понимал, насколько стар Огненный Змей, несмотря на внешнюю молодость и, как барон о себе ни боялся думать, привлекательность.

– Значит, мы договорились, Рин, – закончил разговор Танкред, поднимаясь из своего кресла. – Он останется у тебя и никогда не вернется в Гортен. Ты можешь даже избавиться от него, если захочешь. Хотя кто может лучше украсить коллекцию пленников в каземате, чем бывший король, верно?

Барон Бремер развернулся и, шелестя при ходьбе складками черного плаща, направился к выходу из комнаты.

– Мне было грустно услышать, что Джона больше нет, Тан, – вслед ему сказал Рейне.

Волшебник обернулся и как-то странно взглянул на старого друга.

– Прощай, Рин, – сказал Танкред.

– Передавай привет отцу, – усмехнулся Ночной Король.

Танкред в дверях вздрогнул, но больше ничего не сказал. Просто надел капюшон, вышел за двери и направился в пиршественный зал.

* * *

В большом помещении, устланном дорогими коврами и освещенном скудным приглушенным светом («Чтобы не слишком-то бросаться в глаза», – заговорщически думал каждый из присутствующих), собрались весьма почтенные люди. Здесь было около четырех десятков человек, все – представители знатных семей королевства. Самые громкие имена Ронстрада, защитники народа.

– Я никогда не присоединюсь к вашему сговору! – Барон Хилдфост поднялся на ноги. – Мои предки никогда не предавали своего сюзерена, и я не собираюсь поступать иначе!

– Седрик, одумайся! – воскликнул кто-то.

– Это ты мне говоришь, Измор? Помнится, отец мне рассказывал о твоем отце. Он был храбрым воином и истинным рыцарем! Не то что его сын, нынешний барон Стоунвотерский. Или твой замок Каллард готов к осаде? Готовы его стены встретить армию короля?

– Седрик, ты не прав, – начал другой барон, Чардж Нидвуд Лотлингемский. – Мы все здесь для того, чтобы...

Хилдфост его перебил:

– Мне плевать, Лотлингем, зачем вы здесь собрались. Я понял лишь, что я здесь лишний. И я скажу вам, дорогие друзья, что собираюсь сделать. Я сейчас уйду и попытаюсь забыть об этом собрании и этом разговоре. Но помните, что замок Брунсток не поддержит никого из вас, если вы посмеете поднять мятеж против его величества. Я все сказал.

Барон набросил на плечи плащ и вышел из комнаты под гневные перешептывания остальных дворян.

– Он же всех нас выдаст! – воскликнул барон Фолкастлский.

– Он приведет сюда ищеек трона! – вторил ему его земельный сосед, барон Хейлингемский, его извечный противник в спорах за территорию.

– Не выдаст, – из своего глубокого кресла произнес глава сего сборища Уильям Валор, герцог Хианский.

Он сидел, откинувшись на мягкую спинку и закинув ногу на ногу. В руке – изящная трость черного дерева, украшенная великолепным сапфиром в навершии.

– Как вы понимаете, господа, я бы не стал рисковать так, собирая вас всех в одном месте, не будь у меня некоторых... хм... гарантий, – спокойный голос герцога наполняла уверенность, краем губ он слегка усмехнулся стоящему рядом с его креслом человеку в длинном черном плаще с капюшоном. Ронстрадские дворяне даже не догадывались, кто скрывается под ним. – Все случилось так, друзья мои, что некому больше жаловаться! Некому выдавать!