Тоталитаризм и вероисповедания - Дмитрий Владимирович Поспеловский

цен на сельскохозяйственную и промышленную продукцию. В результате крестьянам стало невыгодно продавать свою продукцию по государственным ценам, ибо на вырученные таким образом деньги они не могли купить товары,

316

необходимые им для хозяйства и для жизни по завышенным госценам. В результате крестьяне начали сокращать площади под посевами до размера, необходимого им для личного потребления и для меновой торговли на селе (я — кузнецу хлеб, а он мне — плуг) и какого-то минимального количества продукции для продажи в городе, чтобы обрести деньги для уплаты госналога. В городах появился снова дефицит продуктов питания, очереди. А партийные агитаторы использовали это для пропаганды среди рабочих, что, мол, крестьяне-кулаки рабочий класс голодом морят и надо их уничтожить, чтобы пролетариат зажил вольготно.

Смерть Ленина и спор «наследников» об индустриализации

Теперь вернемся к хронологии. Ленин умер в январе 1924 года, но фактически он был не у дел по состоянию здоровья уже с конца 1922. Так что споры о НЭПе и интенсивной индустриализации страны проходили уже без его участия. Левые, возглавляемые Троцким и его экономистом Преображенским, выступали за ликвидацию НЭПа и немедленную коллективизацию. Бухарин, который на X съезде перешел из леворадикального лагеря к ленинскому центру, стал горячим сторонником НЭПа, таким образом уйдя значительно вправо от Ленина, который скорее всего рассматривал НЭП как временную передышку, а не как фундамент государственного строительства.

Но вернемся к смерти Ленина, вернее, к XIII партсъезду, созванному вскоре после его смерти, на котором должен был решиться вопрос о «престолонаследии».

Как известно, за несколько месяцев до смерти Ленин в промежутках между инсультами, когда к нему возвращалась речь, надиктовал своей секретарше несколько записок, которые известны как ленинское завещание. Больше всего поражает в этих записках то, что «великий вождь пролетариата» среди всех своих соратников не нашел ни одного кандидата, которого он счел бы способным возглавить созданное им государство. Это, с одной стороны, еще одно подтверждение невероятного самомнения «вождя», считающего, что никто

317

ему и в подметки не годится. С другой стороны, это «безвождие» — результат ленинской же стратегии. Вспомним учиненный Лениным искусственный раскол на II партсъезде в 1903 году, когда он зачисляет в меньшевики всех тех, кто мог бы стать его конкурентом в партии или, во всяком случае, отказался бы быть послушной пешкой в его «партии нового типа[7]. Вот его характеристики своих ближайших сподвижников: Зиновьеву и Каменеву доверять нельзя, поскольку они накануне Октября выступили в печати против готовившегося переворота; Троцкий слишком дерзок и высокомерен, не считается с мнениями других; Бухарин наиболее популярен в партийных рядах и к тому же крупнейший теоретик марксизма, но слишком увлекается теорией и слаб в диалектике. Тут стоит остановиться. Что Ленин считает слабостью в диалектике? Ведь «прелесть» диалектики в том, что с ее помощью можно «доказать», что черное — на самом деле белое, и наоборот. Как в 1936 году Сталин заявит, что в стране происходит отмирание государственности посредством ее укрепления, а те, кто этого не понимает, изрек Сталин, не знают диалектики.

Итак, перечислив недостатки Пятакова и других, о Сталине Ленин говорит, что это исключительно трудолюбивый работник, отличный администратор, обладающий исключительными руководительскими способностями, но в качестве верховного вождя страны Сталин опасен, так как он груб и потому может вызвать раскол в партии. И вот, на съезде, на особом закрытом совещании, на котором присутствовали только партийное руководство и губернские первые секретари,

318

было вслух зачитано все ленинское завещание. Сталин заявил о своей готовности уйти в отставку. Но это было отвергнуто единогласно. Так же единогласно было принято решение оставить Сталина генсеком в триумвирате, состоявшем из него, Зиновьева и Каменева. Сегодняшний читатель удивится: неужели и Троцкий, и Бухарин голосовали за Сталина? Почему? Ну, во-первых, потому, что Политбюро было осиным гнездом, в котором все друг друга подсиживали. Все ненавидели Троцкого и завидовали его организаторским, ораторским и литературным талантам. Все они рвались в трибуны, теоретики марксизма, и никому не импонировала работа Сталина — секретаря, бюрократа, ответственного за кадры. Сталин не состоял ни в одной внутрипартийной группировке, был приемлем всем. Что касается ленинской оценки Сталина как грубияна, то сам же Ленин всегда издевался над «буржуазной моралью» интеллигентов. Большевистский положительный герой был грубым, безжалостным, прямолинейным. Кроме того, всем был известен источник ленинской критики в адрес Сталина: во время предпоследнего инсульта у Ленина Сталин решил, что он уже в себя не придет, и нахамил жене Ленина — Крупской. Когда Ленин пришел в себя, Крупская пожаловалась Ленину, тот потребовал, чтобы Сталин извинился, и, кажется, тогда произнес свои известные слова, что оскорбление своей жены он считает оскорблением себя, чего он никогда не прощает. Таким образом, партийцы явно решили, что это критика больного, умирающего человека, не владеющего своими нервами, и обращать на нее внимания не стоит. Что касается угрозы раскола партии, то ведь львиную долю своей политической жизни Ленин посвятил именно устройству расколов в партии!

Так начался последний этап восхождения Сталина на Олимп тотальной власти. Для окончательной победы ему надо было опереться на левый или правый фланг партии. Сталин правильно рассчитал, что, поддерживая правых, он получит в союзники крестьянство, нэпманов и интеллигенцию. Это даст ему надежный тыл, позволяющий развернуть внутрипартийную борьбу за власть. Так он становится другом Бухарина и сторонником его лозунга: «Обогащайтесь!», обращенного к крестьянам. При активной поддержке Бухарина,

319

Рыкова и прочих правых коммунистов Сталин расправляется с Троцким, через свои кадры (ведь Сталин заведовал кадрами уже с 1922 года, расставляя всюду своих людей, обязанных карьерой «лично тов. Сталину») добивается снятия Зиновьева с поста первого секретаря Ленинградской парторганизации, а Каменева с того же поста в Москве — оба они были умеренно левыми. Не подозревая о печальном конце, который заготовлял для них Сталин, Троцкий выпустил в конце 1924 года книгу своих эссе под названием «1917, уроки Октября» с выпадами против Зиновьева и Каменева за их измену Ленину в октябре 1917 года. Зиновьев и Каменев теперь требовали изгнания Троцкого из партии. Но Сталин выступил миротворцем. Мы все прошли через сомнения в том году, сказал Сталин и признался, что сам в мае 1917 был против насильственного захвата власти большевиками, и зловеще добавил: «Если мы отсечем одну голову сегодня, завтра полетят десятки голов». После этого Троцкий становится в партии неким заложником Сталина. Разоружив Троцкого, Сталин теперь повел кампанию против Зиновьева и Каменева за их оппозицию призыву Бухарина