Катарсис. Темные тропы - Виталий Храмов

Да и не хотел бы знать. Мне вся эта веселуха была глубоко фиолетова. Я не испытывал ни сочувствия, ни особой неприязни ни к одной из сторон конфликта. Пока они не задевали меня лично. У меня не было счётов с Ночным Двором. У меня был счёт к двум молодым и потому пустоголовым воришкам и к их покровителю, представителям Нижнего Города. Но воры – у меня в подвале, а их покровитель расплатился по счёту.

Меня и народная забава под названием «бунт» не интересовала. Ни в Волчьем Логове, ни в Императорском. Я тут – проездом. По делам. Даже – делишкам. Деликатным. В данный момент мне нужны вот те двое. А не утырки Ночного Двора. Даже не двое. Только – один. Только от одного из них останется кристалл накопителя. И мне даже немного любопытно, как будет выглядеть кристалл? У них у всех одна структура, а вот внешний вид, цвет, форма – всегда разные. Этот воздушно-водяной маг и – Тёмный. Что это будет – сапфир, алмаз, либо опять мутный кусок бутылочного стекла? Но это – так. Чисто эстетическое любопытство.

Я уже злюсь – как надоел мне этот бег с препятствиями! Уже хочу просто насадить мага на штык, а другого – просто выпить! И идти наверх. Вдруг там детишек обижают? С теми двумя безумцами, отмеченными Взором Богов – немудрено. Вокруг них спокойно не будет никогда! С таким типом личностей приемлема только одна форма взаимодействия – переписка. Желательно – международными почтовыми сообщениями. За этими ребятами надо зорко присматривать. Чтобы не прозевать их появления подле тебя и не оказаться вместе с ними под Испытаниями Рока Судьбы.

И если кому-то покажется странным, что при появлении этих двух в столице начались события, что просто выносят мозг обывателю, то я лишь пожму плечами. Давка около больницы? Бывает. У золотой молодёжи взорвало чердаки? Эти могут! Гной и грязь полезли из всех щелей? А как ты хотел?

Под Взором Богов активизируются все процессы, какие только были. Что было неустойчиво – упадёт. Или – взлетит. Что было не прибито к полу – сдвинется. В острую форму перейдут все скрытые болячки, лопнут и потекут гноем все несозревшие или замороженные язвы, всплывёт со дна прямо тебе под днище всё, что годами лежало под слоем ила. В острую, часто – в жаркую, фазу перейдут все формы межличностных, межклассовых и прочих общественных противоречий. Из противоречий станут не только нетерпением, а – противостояниями и противоборством. И то, что могло годами, десятилетиями и веками быть в положении пусть и шаткого, но равновесия, всё это обернётся кровавой кучей-малой, бурлящим кровавым водоворотом, засасывающим в себя не только людей и семьи, а целые города и даже страны.

Бойся милости богов не меньше, чем их гнева. Тем более что по мне это одно и то же. Гнев богов есть проявление их внимания, их милость. Ну, и наоборот, соответственно. Чем обернулась Лилии и людям вокруг неё милость богов? Избранники богов! Герои пророчеств! Чем эта милость хоть на малость лучше локального Армагеддона, гнева Божьего? Выжженное жизненное пространство – в обоих случаях. Тьфу!

Хм-м! Ты посмотри – посты! И постовые – не утырки, а экипированы – доспех, какой-никакой, но единообразный. Небольшие круглые щиты, палицы, окованные железом и шипами. Ух ты! Даже контрольные фразы! Аж по глазам бьёт разительно иной уровень организации бытия. Но то ли эти посты не рассчитаны на таких невидимок, как я, либо у них имеется усложнение радиусов безопасности. Точно! Ещё пост. С магом и артефактами. Два камня! Приготовил штык и свой разум к бою. Но тревогу я не поднял. Прошёл сквозь раскинутые сканирующие заклинания и артефакт. Маг на посту смотрел сквозь мою голову. Нет, я тёртый Бродяга – прямой взгляд и безмозглая псина учует. Смотрю мимо наблюдаемых объектов, лишь «краем зрения», расфокусированным взглядом.

С любопытством осматриваюсь. Как не в подземельях, а во дворце каком! Чистенько, более-менее освещено всё. Древние руины подземелий почищены. И починены. Пусть и неумело, коряво, но зияющих сырой землёй провалов стен нет. Своды целые, не грозят уронить тебе на темечко камешек. Арки переходов даже оштукатурены. Кое-где даже двери стоят.

Спустя ещё два блокпоста так и вовсе в человеческие условия существования попал! Магические светильники, мозаика на полах, куски раскрашенных тканей на стенах – всё как у людей! Стены, полы, своды выровнены, двери – везде. Ещё и обработаны, не просто голая доска – покрашены, либо лаком покрыты. Гля-ка! Фонтан! Похудеть – не встать!

Теперь «моих» мерзотников сопровождают конвоиры. Я понял это так, что эти двое тут, в этих апартаментах – шелупонь мелкая. Но я шагаю шаг в шаг с Тёмным магом. Чтобы мои шаги с его совпадали, эти полы, хоть и хорошие, да красивые, с мозаикой, но – звонкие. Да и открывающиеся сами по себе двери – палево! Надо в двери и прочие переходы входить, как студенты в метро – одним телом. Ха! Точно – метро! Я помню, что метро – что-то раскиданное, большое, даже грандиозное. И – подземное. И в метро – людно. Вот не пойму – что хорошего в подземной жизни? Меня, например, давят все эти слои земли над моей головой. Хотя не живому самое место на два метра ниже уровня земли.

Ты только посмотри! Приёмная! Караул. Наверное, почётный. А это, наверное – караулка. А это – секретутка? Стоим, ждём. Мерзотники тоже глаза лупят. А-а, уже нет – щурятся от ярких светящихся шаров. Открываются двери. Верно, что я хвост изображаю именно Тёмного мага – второго просто не пустили внутрь. Изображаю синхронистку – шаг в шаг, полное повторение всех движений. Даже дышим – единым ритмом.

Ё! Да тут прямо штаб! Дивизии! Эхом далёким слышу в голове: «Ё…! Мать! Икать-колотить! Ё… в рот! Е…н п…й! Ты долбо… куда пи…ков заеб…л?» И почему-то сердце сладко щемит – Родина!

– Ты, тупое ничтожество! – на самом же деле слышу я. – Ты почему не развил успех давки? Почему Живчик цел и невредим? Почему этот мерзкий Дом Страданий ещё не пылает?

Ну вот! Ассоциации оказались верные: люди – везде люди.

– Что ты мямлишь? И что – стража? Тебе для чего рвань ночная придана?

Смотрю на горлопана. Морда – красная, хомячьи щёки трясутся, три тычинки пегих волос перекинуты от левого уха к правому через красную лысину. И как приклеены. Лысина вибрирует в такт рёву, а тычинки не отрываются от лакированного шара. Сильный маг Тьмы, а с собственной лысиной ничего не смог сделать. Лох!

– Ты! В Университетском городке начались беспорядки! Почему ты не реагируешь? – орёт лысый хомяк уже на следующего подручного. – Они сами за тебя половину работы сделали! Почему не воспользовался? Чего вы все ждёте? Пока Лебедь полки не вернёт? События сами подгоняют нас!

Конвоир наш склоняется, докладывает «хомяку». «Мой» мерзотник настолько оглушён присутствием в этом месте, перед глазами всех этих людей, что мямлит, заикается, но ничего дельного сказать не может. А был таким важным и величественным магом! Там, наверху.

С мерзотником делают какие-то манипуляции – надевают на голову какую-то металлическую корзинку, прикладывают ко лбу какую-то шишку кристаллическую. На столе появляется образ перекошенных рож пьяных дебоширов.

У «хомяка» щеки снова ходуном заходили: