Мир проклятий и демонов - Микки Хост

Джокаста увидела вихрь рыжих волос, взметнувшихся перед глазами, услышала топот множества ног и лай собак, скрежет закрываемых ворот. Торопливые шаги совсем рядом принадлежали Генти – он всегда был первым, кто оказывался рядом с ней после особенно скверной встречи. Исключая целительницу Алиту, разумеется.

– Нужно отправить письмо, – выдохнула Джокаста, с трудом убирая руку с раненого плеча. Алита уже склонилась над ним и оценивала повреждение. Вокруг бегали люди, звучали голоса, но единственное, что слышала эльфийка – это тишина в груди Уалтара. – Фортинбрасу. Нужно сообщить ему, что Уалтар выжил.

– Фортинбрасу? – недоверчиво уточнил Генти.

Ах да, как она могла забыть? До Фортинбраса невозможно достучаться, даже Киллиан не знает, где он.

– Тогда отправь послания в Омагу и Тоноак. Пусть знают, что Уалтар выжил и стал темным созданием.

Первым тревожным сигналом стало то, что Эйкен сразу же вернул тени на свое тело. Обычно мальчик всегда выслушивал их с умным видом и любил показать, насколько хорошо он с ними управляется. Это было его небольшой игрой, представлением – единственным, что мальчишка мог себе позволить в силу своей стеснительности. Возвращая тени на место, Эйкен все равно узнавал все, что узнавали и они. Но Клаудии не нравилось, когда он пропускал свои небольшие представления.

Второй тревожный сигнал едва не оповестил всю лесную живность о том, где они остановились. В своей привычной рыцарской манере Третий поручил Пайпер самое простое, что только могло быть, – привязать Басона к дереву, чтобы он не сбежал. Но жеребец громко заржал, зафыркал, замотав головой, и едва не ударил Пайпер. Она поспешно отбежала, уступив место Третьему, и растерянно уставилась на Магнуса, привязывавшего Лепесточка. Тот лишь пожал плечами, но его взгляд выдавал беспокойство.

Третьего тревожного сигнала не потребовалось. Все случилось быстрее, чем кто-либо успел среагировать.

Стелла поймала двух упитанных кроликов, хотя на одиннадцать человек этого было мало (Третий всегда отказывался от еды). Клаудия едва притронулась к своей порции и решила отдать ее Эйкену. Он хорошо постарался сегодня, отправив тени на разведку, когда они услышали ройаксена, и доставив послание в крепость Риноры, поэтому ему нужны были силы. Эйкен как раз закончил со своей порцией и делал вид, будто наелся, когда Стелла принюхалась, испуганно вздохнула и спросила у Пайпер:

– Почему у тебя идет кровь из носа?

Пайпер недоуменно уставилась на нее. Третий, медленно вышагивавший по периметру их лагеря, огражденного защитными барьерами, вдруг обенулся.

Эйкен закашлялся.

– Эй, – обеспокоенно произнесла Амалер, наклонившись к нему, – что…

Пайпер и Эйкен почти одновременно упали на землю, дрожа, кашляя кровью и плача от боли.

Мертвые, которых слышала Клаудия за спиной Эйкена, стали похожи на несвязный хор переполошенных голосов. Она не могла разобрать ни слова, но точно знала, что они кричат о боли, разрывающей тело на куски. Клаудия едва не физически ощутила эту боль, вместе с Амалер приподняв трясущегося и хрипящего Эйкена. Из его носа и рта текла кровь, глаза закатились настолько, что были видны одни белки, а кожа стала совсем белой и холодной. Клаудия быстро взглянула на Пайпер, уже поднятую Третьим, и увидела то же самое, но у девушки еще слабо подсвечивались вены на руках, словно Сила боролась с неизвестным источником боли.

– Они странно пахнут, – пискнула Стелла, водя носом.

– Я знаю! – рявкнул Третий, кладя ладонь на запястье Пайпер. Она пыталась вдохнуть поглубже, пока кровь продолжала фонтаном вырываться изо рта, и с каждой секундой дрожала все сильнее. – Я ничего не могу понять… Что-то препятствует магии. Амалер?

– Не знаю, – растерянно пробормотала фея, держа ладонь на лбу Эйкена. – Что-то сжигает их изнутри, и я не…

– Каромера, – прошелестело где-то в стороне.

Клаудия оглянулась по сторонам. Все феи, за исключением Мелины, заняли позиции и обнажили оружие, готовые к атаке из темноты. Лошади беспокойно забили копытами по земле и громко заржали, распугав птиц. Клаудия не могла понять, откуда прозвучал мертвый голос, но повторила:

– Каромера.

Третий испуганно впился в нее посветлевшими глазами, и его руки будто инстинктивно прижали Пайпер еще ближе.

– Каромера? – почти шепотом переспросил Магнус. – Откуда…

– Фляга с водой, – догадалась Стелла, закрыв лицо руками. – Они же пили из одной фляги днем во время привала!

Пайпер вновь судорожно закашлялась кровью, брызнувшей на одежду Третьего, и затихла. Эйкен еще слабо дрожал, его глаза под веками ходили из стороны в сторону.

– Нет-нет-нет… – протараторил Третий, кладя ладонь на щеку Пайпер. – Открой глаза! Немедленно открой глаза!

– Амалер, готовь противоядие! – гаркнула Мелина, подняв женщину на ноги. Клаудия приняла Эйкена, уложила его голову на своих коленях и приложила пальцы к шее. Пульс стал слабее.

– У нас нет нужных трав, – ровным голосом возразила Амалер. Клаудия могла бы восхититься ее выдержкой, если бы не чувствовала, как сердце замирает от страха.

Каромера убивала за день, и неправильно взвешенные ингредиенты для противоядия могли лишь ускорить действие, сократив день до нескольких часов. Одними из основных ингредиентов были порошок из мустры и сок чистотела, смешанный с чистой водой в пропорции, которую Клаудия не знала. Зато знала, что даже если у Амалер найдется порошок из мустры, у нее нет сока чистотела и уж тем более чистой воды. До Серебряной реки, где можно было пополнить запасы, они добрались бы только к полудню следующего дня.

– Эйкен выпил явно меньше, поэтому протянет дольше, – принялась рассуждать Амалер, кусая ноготь на большом пальце. – Но каромера, возможно, будет подпитываться хаосом его проклятия… Сколько выпила Пайпер?

– Больше, чем Эйкен, – буркнула Клаудия, вспомнив, что Первая хоть и пила редко, делала большие глотки.

– Откуда в ее фляге каромера? – пугающе тихо спросил Третий. Клаудия держала пальцы на шее Эйкена, следя за пульсом, но видела, как Третий продолжает дрожащими пальцами утирать кровь с лица Пайпер и вливать магию, все еще неспособную противостоять яду. В отраву определенно добавили что-то еще, раз яд распространился так быстро и не поддавался чужой магии.

– Она сказала, что Гидр дал целебные травы, – сиплым от ужаса голосом ответила Стелла.

Клаудия была уверена: не будь Третий так напуган происходящим, он бы немедленно обезглавил Гидра.

Тот стоял, опустив оружие, и улыбался. В его карих глазах не было и тени того безумства, которое они замечали у людей, в тела которых пробрались твари. Взгляд Гидра всегда оставался ясным, а улыбка – теплой и искренней, и это доказывало, что, будучи вторым целителем после Амалер, он прекрасно знал, что делал. И никто не сомневался в нем, и Пайпер в том числе, ведь Третий говорил, что она может доверять Мелине и ее