Крестовые походы. Под сенью креста - Александр Доманин

Кн. X. Гл. 37. И вот, захлестнутые радостью, мы подошли к Иерусалиму во вторник, за восемь дней до июньских ид, и чудесным образом осадили (город). Роберт Нормандский осадил его с северной стороны, возле церкви первомученика св. Стефана, где тот был побит камнями за Христа; к нему (герцогу Нормандскому) примыкал граф Роберт Фландрский. С запада осаждали (город) герцог Готфрид и Танкред. С юга, укрепившись на горе Сион, близ церкви св. Марии, матери Божьей, где Господь был на тайной вечере со своими учениками, вел осаду граф Сен-Жилль... В понедельник (13 июня) мы отважно пошли на приступ; мы ринулись с таким порывом, что будь наготове лестницы, город был бы в наших руках. Все же мы разрушили малую стену и подняли лестницу на главную стену, по ней полезли наши рыцари, завязав рукопашную с сарацинами и защитниками города, — они дрались (с ними) своими мечами и копьями; многие из наших, а еще больше из неприятелей нашли (здесь свою) смерть...

...Во время этой осады мы так мучились от жажды, что сшивали шкуры быков и мулов и приносили в них воду за шесть миль; из таких-то сосудов мы пили отвратительную воду, и точно так же, как от этой мерзкой воды, каждодневно страдали мы от ржаного хлеба. Сарацины же, конечно, расставляли нам тайные засады у окрестных источников и речушек; они везде убивали наших и разрубали на части тех, кого встречали; а скотину уводили в свои пещеры...

Ночью и днем, в среду и четверг (13 и 14 июля), мы могучим усилием двинулись со всех сторон на приступ города; но прежде чем вторгнуться туда, епископы и священники, проповедуя и увещевая всех, повелели устроить Бога ради крестное шествие вокруг укреплений Иерусалима, усердно молиться, творить милостыню и соблюдать пост.

В пятницу (15 июля), когда наступил день, мы ринулись на укрепления, но ничем не смогли повредить городу; и мы были все поражены (этим) и охвачены великим страхом. Затем, с приближением часа, когда Господь наш Иисус Христос удостоился претерпеть за нас крестную муку, наши рыцари, стоявшие на подвижной башне, жарко схватились (с неприятелем); среди них (были) герцог Готфрид (Бульонский) и граф Евстафий, брат его.

В это время один из наших рыцарей по имени Ле-тольд взобрался по лестнице на стену города. Едва только он оказался наверху, как все защитники города побежали прочь от стен, через город, а наши пустились следом за ними, убивали и обезглавливали их, (преследуя) вплоть до храма Соломонова, а уж здесь была такая бойня, что наши стояли по лодыжке в крови... Наши похватали в храме множество мужчин и женщин и убивали, сколько хотели, а сколько хотели, оставляли в живых. Много язычников обоего пола пытались укрыться на кровле храма Соломонова; Танкред и Гастон Беарнский передали им свои знамена*. Крестоносцы рассеялись по всему городу, хватая золото и серебро, коней и мулов, забирая (себе) дома, полные всякого добра.

(Потом), радуясь и плача от безмерной радости, пришли наши поклониться Гробу Спасителя Иисуса и вернуть ему свой долг (т. е. выполнить обет). На следующее утро незаметно наши влезли на крышу храма, бросились на сарацин и, обнажив мечи, стали обезглавливать мужчин и женщин; (иные из них) сами кидались с кровли вниз. Видя это, Танкред впал в сильный гнев.

Гл. 39. После того наши (сеньоры) постановили в совете, что каждый подаст милостыню и сотворит молитвы, дабы Бог избрал, кого пожелает, чтобы он царствовал над другими и правил городом... на восьмой день после того как город был взят (22 июля), (сеньоры) избрали князем города герцога Готфрида, который одолел язычников и спас христиан. Точно так же в день св. Петра в цепях (1 августа) избрали патриархом мудрейшего и достопочтеннейшего мужа по имени Арнульф.

Третий крестовый поход

Ричард I Львиное Сердце (Из «Хроники Амбру аза»)

...Французский король собрался в путь, и я могу сказать, что при отъезде он получил больше проклятий, чем благословений... А Ричард, который не забывал Бога, собрал войско... нагрузил метательные снаряды, готовясь в поход. Лето кончалось. Он велел исправить стены Акры и сам следил за работой. Он хотел вернуть Господне наследие и вернул бы, не будь козней его завистников.

...Король был в Яффе, беспокойный и больной. Он все думал, что ему следовало бы уйти из нее ввиду беззащитности города, который не мог представить противодействия. Он позвал к себе графа Анри, сына своей сестры, тамплиеров и госпитальеров, рассказал им о страданиях, которые испытывал в сердце и в голове, и убеждал их, чтобы одни отправились охранять Аскалон, другие остались стеречь Яффу и дали бы ему возможность уехать в Акру полечиться. Он не мог, говорил он, действовать иначе. Но что мне сказать вам? Все отказали ему и ответили кратко и ясно, что они ни в каком случае не станут охранять крепостей без него. И затем ушли, не говоря ни слова... И вот король в великом гневе. Когда он увидел, что весь свет, все люди, нечестные и неверные, его покидают, он был смущен, сбит с толку и потерян. Сеньоры! Не удивляйтесь же, что он сделал лучшее, что мог в ту минуту. Кто ищет чести и избегает стыда, выбирает меньшее из зол. Он предпочел просить о перемирии, нежели покинуть землю в великой опасности, ибо другие уже покидали ее и открыто садились на корабли. И поручил он Сафадину, брату Саладинову, который очень любил его за доблесть, устроить ему поскорее возможно лучшее перемирие... И было написано перемирие и принесено королю, который был один, без помощи в двух милях от врагов. Он принял его, ибо не мог поступить иначе... А кто иначе расскажет историю, тот солжет...

Но король не мог смолчать о том, что было у него на сердце. И велел он сказать Саладину (это слышали многие сарацины), что перемирие заключается им на три года: один ему нужен, чтобы вернуться к себе, другой — чтобы собрать людей, третий — чтобы вновь вернуться в Святую Землю и завоевать ее.

...Король искренне думал сделать то, что он говорил: вернуть Гроб Господень. Он не знал того, что нависло над ним...

Из письма Саладина багдадскому халифу

...Есть ли хоть один мусульманин, который следует призыву, который приходит, когда его зовут? Между тем взгляни на христиан, какими массами они стекаются, как они спешат наперерыв, как они поддерживают друг друга, как они жертвуют своими богатствами, как дружно они держатся вместе, как они переносят величайшие лишения. У них нет короля, государя, острова или города, нет человека, как бы незначителен он ни был, который бы не послал на эту войну своих крестьян, своих подданных, который бы не дал им явиться на поприще храбрости; у них нет сильного человека, который бы не принял участия в этом походе; все хотят быть полезными нечестивой цели своего рвения... Напротив того, мусульмане вялы, лишены мужества, равнодушны, утомлены, бесчувственны, не ревностны к вере... Ты, который происходишь от крови нашего пророка Магомета, ты обязан поэтому стать на его место и сделать в это время то, что сделал бы он сам, если бы был среди своего народа — сохранить в мире воспоминание о нем и дать восторжествовать истине; потому что он поручил нас и всех мусульман твоему покровительству

III. Государства крестоносцев в Святой Земле. Привилегии венецианцев в Иерусалимском Королевстве (из договора, заключенного между Венецией и Иерусалимским королевством в 1124 г.)