Обратный отсчет: Равнина - Токацин

мелькнуло слово «респиратор», и сармат досадливо сощурился — как это должно выглядеть при такой анатомии и физиологии, он не представлял. «Или надышатся, или перегреются. Что хуже — Ассархаддон его знает…»

— Твёрдый воздух, — отрывисто сказал самый разукрашенный Джагул, указывая лопатой на мешок. — Там, внутри. Не уходит.

— Уведём, — криво ухмыльнулся Гедимин, разрушая защитные поля и поднимая ближайший «контейнер». — Быстро копаете. Я наверх, кто устал — отдыхайте.

…Гедимин отцепил от лебёдки последний пустой мешок, привычно собрал «контейнеры» в связку, глянул на сигма-сканер — и беззвучно выругался. Он даже не сразу нашёл, где Джагулы, — они неподвижно лежали на стопке каменных заготовок, раскинув руки и широко разинув пасти. До шахты сармат добирался бегом, одним глазом глядя на экран — зафиксирует прибор дыхание?..

— Майна! — крикнул он, хватаясь за трос подъёмника. Дёргающийся сигма-луч ничего не мог зафиксировать — то ли крюк на спуске мотало, то ли у сармата дрожала рука. «Что с ними? Перегрев? Нехватка воздуха? Переутомление? Сколько они отработали? Полчаса? Has— sulu! Я же не хотел никого убить…»

Когда он спрыгнул на камень, распластанные силуэты вздрогнули и зашевелились — и Гедимин шумно выдохнул. «Живы. Полчаса… Пора им наверх. Вот надо же было связаться с аборигенами…»

— Все наверх, — буркнул он, обводя поднимающихся рабочих широким жестом. — Отряхнулись, оделись — и на подъём. Лопаты пусть тут лежат.

Джагулы, уже поднявшиеся на ноги, быстро переглянулись. Самый разукрашенный странно наклонил голову. С их глубоко запавшими глазами существа и так смотрели исподлобья — но этот взгляд был самым выразительным.

— Мы собрали твой песок, — сказал Джагул. — Во все мешки, сколько их было. Больше сил нет.

— Я и сказал — идите наверх, — кивнул Гедимин. — Только отряхнитесь.

Он настороженно следил за ними, пока они наскоро вычёсывались и одевались, — на шерсть, пусть и сухую, налипало очень много песка. Краем глаза он успел заметить, как то один, то другой украдкой зачёрпывают его из-под ног и ссыпают в складки одежды. «Будто на них самих этого добра мало,» — криво ухмыльнулся сармат. «В купальню их, что ли… Вода там ещё есть?»

Он поднимался последним, с грузом песка. Джагулы сидели у шахты; за ними следили сердитые Бронны и озадаченный Эгнаций. Пасти прикрыли. Измотанным никто не выглядел, и на ноги по команде все поднялись быстро.

— Разгрузишь телегу? — спросил Гедимин у Эгнация. — Провожу рабочих и приведу вторую смену.

Эгнаций хмыкнул.

— Разгружу. Только… А, после твоей работы — не разбегутся!

Гедимин не был уверен, что Джагулы настолько измотаны, — шли они быстро, даже и вверх по крутой тропе, и ещё успевали оглядываться — то ли на подъёмник, то ли на складские ангары.

— Песок возят туда? — спросил их предводитель, поднявшись на обрыв. — Там дом песка? Это для чего?

Гедимин открыл было рот, чтобы объяснить про забутовку и демпферы, но осёкся. «Ещё лекцию им прочитай! Это ж кочевники. Хорошо, хоть копать умеют. Где только научились…»

— Надо, — буркнул он. — Иди. Отведу в лагерь. Отдохнёте до завтра. Завтра так же копать сможешь? Другие смогут?

— Простая работа, — отозвался Джагул, глядя на Гедимина со странной настороженностью. — Те, двадцать, тоже будут… копать?

— Видел же, сколько внизу песка, — проворчал сармат. — Весь надо поднять наверх. Завтра будет ещё больше. Идём!

…Возвращения первой смены ждал весь лагерь. Стоило Джагулам выйти на свет, все их соплеменники, бросив свои дела, поднялись с земли. Кенен Гварза, наблюдающий за ними, даже вздрогнул — но, увидев Гедимина, еле слышно усмехнулся.

— Как работа?

— Не хуже филков, — отозвался Гедимин, глядя, как из-под купола выбирается вторая смена. — По крайней мере, не ноют. Только песок… Надо бы их загнать в купальню. Филки мылись? Вода осталась?

— Купа-альню? — протянул Гварза со странной ухмылкой. — Ну допустим… Эй! Подойди.

Гедимин, вместе с Джагулами обходя пустые шатры, слышал, как Гварза приказывает отловленному филку открыть вентили в душевой. «Спросить ещё, есть ли у них мыло… Там весь лагерь пора загонять на мойку. Все какие-то слипшиеся. Ладно, это уже завтра…»

…Под конец второй смены Гедимин вспомнил, что хотел выдать рабочим самодельные ковши из защитного поля — и, спускаясь на пустом подъёмнике в притихшую пещеру, решил, что этот эксперимент подождёт до завтра. Похоже, валиться на плоские камни и охлаждаться всем телом было обычным для уставших и перегревшихся Джагулов, — вторую смену сармат нашёл в том же положении. Смутно вспомнилось что-то о хрупкости «естественнорождённых» организмов и об особенностях работы их иммунитета, но это Гедимин решил уточнить у Вепуата. Джагулы выглядели усталыми, озадаченными и припорошенными песком — и снова украдкой рассовывали его по «карманам». Зачем им эти образцы, Гедимин так и не понял, а спрашивать не стал — пора было идти за третьей сменой.

Под куполом рабочих снова ждали — и с особенным нетерпением их ждала первая смена. Они собрались отдельной плотной группой на расстеленной одежде. Рядом стоял Джегех и другие «вожаки» — или, может, «эксперты», — у Гедимина всегда было плохо с социальной терминологией. Там же устроилась и вторая смена; краем глаза сармат видел, как им приносят дымящиеся ёмкости. Третья смена собралась у выхода раньше, чем его успели открыть; уши никто не прижимал, некоторые даже ухмылялись. Гедимин насторожился и следил за ними особенно внимательно, но больше никаких отличий в поведении не заметил — только с подъёмником они обращались смелее, видимо, первая смена успела провести инструктаж. Работали быстро и тихо, наскоро объясняясь жестами и непереводимым рявканьем. Гедимин на первом заходе выделил себе три мешка; к тому времени, как они наполнились, Джагулы набили песком оставшиеся семь, и больше сармат за ковш не брался — успевал только поднимать и разгружать «контейнеры». Поймав себя на мыслях о том, что волокуша могла бы двигаться быстрее, он криво ухмыльнулся. «Десяток таких смен — и филки могут сидеть спокойно… Стоп. На кой нам тут спокойно сидящие филки? Так вообще работать разучатся. Шесть-семь