Обратный отсчет: Равнина - Токацин

немного по-разному, но общей оставалась продолговатая форма, три шипа на дне — короткие «ножки»-опоры и длинная прорезь вдоль края.

— Налей нам воды, — попросил Джагул, опуская ёмкость на пол, и отступил к стене. Посреди душевой остались неровные ряды пустых мисок, всего тридцать штук.

«А ведь это… это для личной гигиены. Специальные такие чашки… для умывания?» — думал Гедимин, сворачивая из защитного поля временный водовод. Секунда — и несильная струя потекла по прозрачному жёлобу, разделяясь на рукава. Миски были неглубокими, наполнились быстро.

Джагул покосился на растворяющийся водовод, склонился над ёмкостью, старательно принюхиваясь — и, громко фыркнув, выпрямился. Вздыбленная шерсть улеглась, клыки спрятались под губу.

— Вода, — признал он. — Ещё есть?

— Стой уже смирно, — буркнул Гедимин, поднимая шланг. Струя воды ударила в потолок и хлынула вниз дождём. Сармат открыл вентиль на полную. Джагулы столпились под «водопадом», ловя жидкость и растирая по телу. Не прошло и пяти секунд, как все намокли с ног до головы. «Ну, хотя бы воды они не боятся,» — думал Гедимин, закрывая вентиль и выжидающе глядя на Джагулов.

— Берите сейчас мыло, у кого что есть, — сказал он. — Мойтесь. Ещё нужна будет вода — скажете.

О том, что его слушают, сармат догадывался по развёрнутым к нему ушам. Джагулы снова копались в вещах, вытряхивая из длинных сумок какие-то засушенные белесые пласты. Разломанное вещество, брошенное в воду, громко зашипело и вспенилось. Гедимин изумлённо мигнул. «Тут есть мыло, которое мылится⁈» — думал он, глядя на густые шапки белой пены, лезущие из каждой миски. Когда вещество начали размазывать по телу и втирать в шерсть, оно зашипело ещё громче. Гедимин покосился на сигма-сканер, — в воздухе резко повысилась концентрация какой-то неорганики, — и открыл ближайшие вентиляционные лючки. Тянуло снять респиратор и понюхать незнакомое вещество, но сармат удержался. Джагулы, побелевшие от пены, устроились на полу и старательно расчёсывали мыльную шерсть. «Им нравится,» — думал Гедимин, глядя, как они осторожно проводят по «лицу» и ушам тыльной стороной гребня и тщательно, по волоску, разбирают гриву. «Им это очень нравится. Надо подбавить воды.»

Мелкий тёплый «дождь» накрыл существ. Они вздрогнули, оглянулись на Гедимина — и с негромким фырканьем стали ловить воду и выливать на себя. Потемневшая пена потекла в водостоки. Гедимин вспомнил, что так и не взял образец мыла, заглянул в миски — там было пусто, ценный состав соскребли даже со стенок. Джагулы один за другим поднимали ёмкости, вставив гребень в длинную прорезь, и сами вставали с пола. Состав, уже не шипящий, покрывал их мех белым налётом.

— Ещё воды, — попросил один из них. — Много.

…Гедимин распахнул лючки. Воздух, прогретый термопластинами, хлынул в душевую. Вымокшие Джагулы отряхивались, вода летела во все стороны, с существа на существо, но с каждым циклом отряхивания шерсть становилась суше. Её снова расчёсывали — тем же гребнем, кое-как отмытым от мыла и вытертым о клок спутанного волокна. Крупными клочьями вытирали гриву. Гедимин засёк время и ждал — выгонять кого-то мокрым на уличный холод было бы издевательством. «По крайней мере, они успокоились,» — думал он, глядя на Джагулов. Кто-то из них под шумок подобрался к шлангам и теперь ощупывал их и обнюхивал — только что на зуб не пробовал. Гедимин выразительно хмыкнул в сторону «исследователя» — шланг оставили в покое, зато в растянутой по ангару толпе начались перешёптывания.

— Это бочка размером с озеро. Бочка, в которую влезет ливень. Ты такие видел?

— Так скажи, что хочешь посмотреть, — отозвался другой, и вокруг зафыркали. — Пусть испепелитель тебя проводит.

— Я говорю — тут горячий источник, — сердито прошептал первый. — Урджену он снился.

— В горячем источнике вода теплее, — вмешался ещё кто-то. — Здесь, как у Кьюссов, греют воду в бочках.

— И где ты видел такие бочки?

Гедимин, дотянувшись до рычага, перекрыл вентиляцию. Стук закрывающихся лючков заставил Джагулов притихнуть.

— Высохли? Одевайтесь. Отведу в лагерь.

…На полу в предбаннике не осталось ни одной бусины. Гедимин был почти уверен, что Джагулы что-нибудь потеряют — часть цацки или украшение с одежды, но нет — в предбаннике ничего не валялось. Эгнаций на ходу пересчитал толпу и махнул рукой в сторону лагеря.

— Долго вы там. Тебя уже Скогны спрашивали.

— Сейчас, — буркнул Гедимин, запоздало вспомнив про горячий цех и вечерние занятия. — Не гнать же их было мокрыми на мороз.

В лагере Джагулов тоже заждались — и, судя по бурной встрече, уже не надеялись увидеть живыми. «Мытыми они выглядят приятнее,» — отметил про себя Гедимин, глядя, как существа сбрасывают накидки и хвастаются блестящей шерстью. Пришли «вожаки»; кто-то снова заспорил о горячих источниках и размерах бочек, но прислушаться Гедимин не успел — по его поножам настойчиво стучали чем-то твёрдым.

— Мастер Дим-мин! — очень недовольный Скогн в шапке с меховыми ушами запрокинул голову, глядя сармату в лицо. — Ты не говорил, что дом стекла сегодня закрыт.

— Идём, открою, — отозвался Гедимин, досадливо щурясь. «Ещё два часа в запасе. Надо забрать отливки — Ут’таркех там наверняка ждёт…»

— Видели, как Джагулы спускались в дом Пламени, — проверещал Скогн, бегом догоняя сармата. — Много Джагулов, и ты был с ними!

— Мы работали — грузили песок, — буркнул Гедимин, глядя на быстро приближающийся ангар. У ворот уже ждали — и Скогны из Тогота, и озадаченный филк.

— Джагулы грузили песок⁈ — Скогн замер на месте. Догнал он Гедимина, когда тот уже открывал дверь, а под его рукой в ангар прорывалась толпа «учеников». Ардан успел проскользнуть первым, добрался до печей и загромыхал инструментами. Гедимин, пропустив последнего Скогна, загнал дверную створку в паз и потянулся за тубой с горючей смесью. Аборигены, переодеваясь на ходу, то выбегали в цех, то возвращались; их не смущал ни поддон с разгорающимся огнём, ни возможное появление Сэта.

— Видели, ты вёл Джагулов из дома воды, — высунулся в дверь очередной любопытствующий. В цеху уже звенели шихтой и громко что-то обсуждали.