Киев 1917—1920. Том 1. Прощание с империей - Стефан Владимирович Машкевич

ноября (6 декабря) в Лукьяновском народном доме – Петлюра и Неронович. 24 ноября (7 декабря) в Арсенале – Петлюра и Довженко{774}. Но столь же свободно проходили и мероприятия большевиков. 23 ноября (6 декабря) в актовом зале Коммерческого института и 24 ноября (7 декабря) в Лукьяновском народном доме, проводимые Киевским комитетом РСДРП(б) состоялись митинги на тему «Наша партия и Учредительное Собрание» с участием лидеров киевских большевиков – Леонида Пятакова, Сергея Бакинского (настоящее имя – Людвиг Бернгейм), Зарницына, Гальперина, Затонского, Горвица, Гамарника, Крейсберга. На эти митинги продавались билеты, по цене 50 копеек (для солдат – 25 копеек){775}. Накануне выборов, в субботу, 25 ноября (8 декабря), была задействована «тяжелая артиллерия». В этот день в оперном театре состоялась лекция одного из лидеров петроградских большевиков Григория Зиновьева, на тему «Вторая революция и ее социально-политический смысл». За вход брали 3 рубля, с членов социалистических партий и профсоюзов – 1 рубль, с солдат – 50 копеек. Утром в день лекции газета «Пролетарская мысль» сообщила, что все билеты на лекцию проданы{776}.

Объявление о предвыборных митингах в Киеве. «Робітнича газета», 18 ноября 1917

Большевики агитировали на улицах – активнее, чем все остальные. Анатолий Бинецкий, учившийся в то время в Лесной гимназии в Пуще-Водице, вспоминал: «По улицам Киева проносились автомобили, украшенные большими плакатами с заманчивыми, многообещающими лозунгами. На грузовиках сидели матросы и солдаты, вооруженные с зубов до пяток. Это была не агитация, а скорее большевистская вооруженная демонстрация. Большевики не стеснялись со своими противниками и избивали агитаторов других партий. Я помню, как были избиты до полусмерти два моих товарища по гимназии, которые агитировали за “Внепартийный блок” Шульгина»{777}. Большевики вели активную уличную агитацию и в самый день выборов (по тогдашнему закону это разрешалось – запрещено было агитировать только на избирательных участках и в непосредственной близости от них): по улицам разъезжал большой грузовик с солдатами, которые разбрасывали пачки листовок и воззваний. Солдаты также вели усиленную агитацию в трамваях, вручая всем пассажирам большевистский список{778}.

Реклама к выборам в Учредительное Собрание с призывом голосовать за список большевиков. «Пролетарская мысль», 26 ноября 1917

В Киевской губернии дело обстояло несколько иначе, чем в Киеве. Александр Москвич, представитель Внепартийного блока русских избирателей, подал в Киевскую окружную комиссию по выборам в Учредительное собрание заявление:

Настоящим заявляю, что выборы во Всероссийское Учредительное Собрание в Киевской губ[ернии] протекали при обстановке сплошного давления, насилия и массовых злоупотреблений со стороны местных властей, а также учреждений и лиц, содействовавших успеху списка № 1. Ни о какой свободе агитации и свободе выборного волеизъявления не было и помину. Во всей губернии, кроме г. Киева, представители власти держали себя, как партийные деятели списка № 1. Крестьянской массе было решительно объявлено, что все должны голосовать исключительно за список № 1, причем заявлялось, что кто не подаст голоса за список № 1, тот не получит земли при предстоящем разделе земель. <…> Соответственным образом подбирался и состав участковых избирательных комиссий. <…> Как понимали свои обязанности председатели волостных избирательных Комиссий, лучше всего видно из имеющегося в нашем распоряжении документа следующего содержания: председaтель Гостомельской волостной избирательной Комиссии Я. Коваль в официальной бумаге, присланной им в Ворзельскую участковую избирательную Комиссию, пишет: “у нас должен проходить список № 1”. <…> По уездам разъезжали патрули “вильного козацтва”, а также группы украинских солдат и везде делали внушительные предостережения, с оружием в руках, в том смысле, что-де “горе будет тому, кто осмелится не голосовать за список № 1”.

Агитация со стороны представителей других списков была до крайней степени затруднена. Особенное внимание представителями украинских властей было уделено списку № 8: для борьбы с последним в ход были пущены решительно все средства. Всякая агитация в пользу списка № 8, особенно в уездах, подавлялась самыми решительными мерами. Люди, которые осмеливались высказываться в пользу списка № 8, подвергались издевательствам, насилиям, побоям и т. д. <…> В селе Чоповичах, Радомысльского у[езда] представитель списка № 8, командированный для агитационной работы, был арестован, подвергся издевательствам и насилиям и был приговорен ревнителями списка № 1 к смертной казни. Приговоренного уже влекли к месту приведения к исполнению смертного приговора, и только благодаря случайности несчастному удалось спастись{779}.

Безусловно, необходимо помнить, что это сказано отнюдь не нейтральным наблюдателем. Было бы удивительно, если бы в этом заявлении не оказалось преувеличений. Тем не менее, как говорится, дыма без огня не бывает.

Составление партийных списков было организовано иначе, чем на августовских выборах в городскую думу. В каждой губернии был свой список, но один и тот же кандидат мог баллотироваться одновременно в пяти губерниях. В результате почти все лидеры партий использовали один и тот же рекламный трюк: на первые места в списках ставили «звездных» кандидатов, с тем, чтобы, оказавшись избранными сразу в нескольких губерниях, они уступили свои мандаты (во всех этих губерниях, кроме одной) следующим по списку. «Так, в Киеве кадетский список возглавлялся М. М. Винавером (фактически избранным в Петрограде) [и после избрания арестованным большевиками{780}. – С. М.], а список еврейского национального блока – О. О. Грузенбергом (прошедшим в Одессе). То и другое делалось для уловления голосов, – вспоминал Алексей Гольденвейзер (сам он был председателем одной из участковых избирательных комиссий в Киеве). – И таким образом киевские избиратели, голосуя за Грузенберга, в действительности избирали Сыркина, а голосуя за Винавера, избирали Григоровича-Барского…»{781} Первым номером Внепартийного блока русских избирателей был – ожидаемо – Василий Шульгин, а вторым – экономист, философ, историк, издатель журнала «Русская мысль» Петр Струве, который жил в Петрограде и реального участия в выборах вообще не принимал (но прислал свое письменное согласие на включение в список{782}, как того требовала ст. 44 Положения о выборах в Учредительное собрание{783}). Аналогично поступили большевики: первым номером в их списке шел Георгий Пятаков, вторым – Моисей Урицкий, третьим – Феликс Дзержинский, четвертым – Иван Фиалек{784}. Первые трое в итоге прошли по другим округам (соответственно, Черниговскому, Новгородскому и Витебскому), и единственный мандат от Киевского округа получил Фиалек.

Реклама к выборам в Учредительное Собрание с призывом голосовать за список кадетов. «Южная газета», 21 ноября 1917

Реклама к выборам в Учредительное Собрание с призывом голосовать за список Внепартийного блока русских избирателей. «Киелянин», 21 ноября