Мировая история в легендах и мифах - Карина Кокрэлл

— Ты Малушу спасла.

— Я тебя просить хочу, монах… Ты Богу-то своему скажи про меня. Что хоть одной жизни помогла я не прекратиться… Хоть одной…

Ледяная вода обжигала лоб. Ольга закрыла глаза, и казалось, в мире больше не осталось звуков, кроме плеска реки, тихого посапывания ребенка и напевных, торжественных слов Григория, читавшего что-то на память голосом, прерывавшимся от волнения. Понимать греческие слова у нее не было сил. Они только гудели как пчелы — как тогда, тем счастливым вечером в Выбутах, когда вернулся отец.

А Ольга вдруг почувствовала, что даже поднять веки ей трудно, и что теперь, точно, сможет заснуть. Вдруг на щеку ее легло что-то холодное. Потом — на веко. Еще и еще.

Малуша завозилась у нее на руках, и Ольга впервые услышала, как этот ребенок смеется.

— Снег! Смотрите, снег!

Ольга медленно открыла глаза: лиловое, набухшее небо наконец-то разрешалось от тяжкого, затянувшегося бремени крупными хлопьями долгожданного снега. Хлопья становились все гуще и чаще.

Сквозь эти хлопья в Киев неслась дружина.

Ольга уже крепко спала и не слышала, как по памяти читал и читал Григорий, глядя на них с Малушей: «…и увидев, что Он ест с мытарями и грешниками, говорили ученикам Его: как это Он есть и пьет с мытарями и грешниками? Услышав, Иисус говорит им: не здоровые имеют нужду во враче, но больные; Я пришел призвать не праведников, но грешников…»[184], «и любить Его всем сердцем, и всем умом, и всею душою, и всею крепостью, и любить ближнего своего как самого себя есть больше всех всесожжений и жертв….»[185] И читал еще и еще, изумленный слезами и словами Ольги, ужасной его госпожи: «А женщина та была язычница… а женщина та была язычница…»[186] И греб, и греб, и читал, и читал над черной Почайной «пресвитер Григорий», и думал о том, как велика сила его слабого и беззащитного Бога, и что он обязательно напишет обо всем этом в своем «тетрадионе», надежно спрятанном в кожаном мешочке на груди. Впереди у Григория и Ольги — Константинополь и вся жизнь.

Снег покрывал все — и прибрежный некрепкий лед, и спокойно уснувшую на дне лодки Ольгу, и Григория, мерно и неутомимо взмахивавшего веслами, и Малушу, что уже лепила покрасневшими руками снежок из собранного с лавчонки снега, как все дети на свете. Снег покрывал все — и Выбуты, и Искоростень, и всю память прошлого со всеми ее черными пепелищами. Мир преображался на глазах, обновляясь, становясь праздничным и светлым до боли в глазах. Так всегда бывает на Руси в темнейшие, последние дни осени, когда все ждут снега как избавления. И оно всегда приходит.

В 957 году княгиня Ольга предприняла долгое и опасное путешествие в Константинополь. Там она приняла крещение и новое имя — Елена.

А конец ее был таков. Киев внезапно осадили печенеги, узнавшие, что войска в городе нет. Княгиня, уже очень пожилая женщина, организовала оборону и удерживала столицу, пока не подошел сын Святослав с дружиной. С Ольгой в осажденном городе находились малолетние внуки, оставленные на ее попечение. Одним из этих детей был Владимир, сын Святослава и Малуши, будущий креститель Руси.

Васнецов. Триптих

Спустя несколько дней после возвращения сына и снятия осады Ольга слегла. Мы никогда не узнаем, о чем был последний разговор матери и сына. У этих сильных, талантливых, любящих друг друга людей были очень трудные отношения. Но известно, что князь Святослав, так и оставшийся убежденным противником христианства и непримиримым врагом Византии, находился у постели матери до самой ее кончины и внял ее просьбе — похоронил княгиню по «греческому» обряду.

Рассказывают, мать предсказала сыну страшный конец. «Русский Александр Великий», как называют историки Святослава за быстрое завоевание огромных территорий, вскоре погибнет от руки печенежского хана, который сделает из его черепа чашу для пиров.

Княгиня Ольга — первая в истории Руси правительница-христианка — никогда не пыталась обратить в «греческую» веру всех своих подданных. Это сделает потом ее внук, князь Владимир. Весь Киев он крестит в реке Почайне в 988 году. Реки этой больше нет.

С 988 года земли, которые потом назовут Россией, становятся частью христианской цивилизации.

ЛЕГЕНДА О ХРИСТОФОРЕ КОЛУМБЕ

Христофор Колумб, итальянец, открывший Америку! Моисей, Эней и Цезарь американской истории!

Воплощение будущего американского характера: предприимчивость, легкость на подъем, упорство в достижении любой поставленной цели и непоколебимая никакими аргументами и доводами экспертов уверенность в собственной правоте! Action man. Человек дела. Сын ткача, без всякого трепета ставивший условия королям!

Достоверных документов о месте его рождения и юных годах не сохранилось. Сам Христофор Колумб называл себя генуэзцем. Но о его национальной принадлежности спорят до сих пор. Дело в том, что не сохранилось никаких записок Колумба на итальянском языке (или, вернее, на генуэзской разновидности лигурийского диалекта), что логично было бы ожидать от уроженца Генуи. Пометки же на полях прочитанных им книг (если это его пометки) и немногочисленные письма (если это его письма) — на латыни, португальском или кастильском (испанском), мелькают даже греческие буквы[187]. А вот на родном — ничего. Даже с собственными братьями Колумб переписывался то на португальском, то на кастильском, и на обоих языках — с ошибками. Во всяком случае, вся его итальянская переписка, даже если она и существовала, куда-то исчезла, и в знаменитых севильских колумбовых архивах ее нет… Замечают, что он делал ошибки в испанском письменном, характерные для португальцев…