Дорогами илархов. Книга вторая. Персидский поход - Сергей Анатольевич Шаповалов

в его сторону. Сверкнуло лезвие кинжала. Исмен уклонился от удара, глубоко подсел и мощным толчком повалил противника на землю. Прыгнул вперед, придавил ногой грудь атравана, занес акинак для удара, но бить не стал.

– Ты кто? Говори!

– Не выдавай меня, – услышал в ответ знакомый голос.

– Арсит?

– Тише! – попросил опальный сатрап Фригии Геллеспонской.

Исмен помог ему подняться.

– Что ты тут делаешь? Почему на тебе одежда жреца?

– Я скрываюсь в некрополе. Атраваны приютили меня.

– Ты один?

– Нет, здесь вся моя семья: жена, четыре дочери, два сына. Если у тебя есть сердце, не выдавай меня.

– Но почему ты не сдался Александру? Многие сатрапы теперь служат ему. Мазей в большом почете.

– Не могу, – вздохнул тяжело Арсит. – Ты многого не знаешь. Я служил вместе с Дараявушем в Армении, когда он возглавлял северные сатрапии. Помогал Багойю убить сыновей Оха. А после помог Дараявушу отравить и самого Багойя. Огромный грех на мне.

– Александр забудет твои дела, только служи ему верно.

– Не Александра я боюсь, а бывших сатрапов. Разве не знаешь, все обвиняют меня в разгроме Персии. Говорят, если бы я под Граникой смог остановить Александра, то персидские кардаки уже бы праздновали победу в Пелле.

– Но это же не так. В падении Персидской державы твоей вины нет.

– Кому ты это докажешь? Меня прокляли. Бесс, который скрывается сейчас в Бактрии, и объявил себя новым правителем, потребовал, чтобы я покончил с собой. Я бы так, наверное, давно поступил, но семья… Какая кара ожидает моих детей? Их всех убьют. Да тот же Мазей, хоть он сейчас и приближенный Александра, все равно не пощадит их.

– Ты так и будешь прятаться?

– Не знаю, – вздохнул Арсит. – А куда мне идти? Глупо, конечно, я поступаю, пытаясь продлить свою жалкую жизнь, хотя бы на день. Все равно, конец один – нас рано или поздно найдут и всех вырежут.

– Послушай, – встрепенулся Исмен. – Я знаю, куда тебе надо скрыться. Пока свободен путь, отправляйся на Кавказ. Есть место такое за Аланскими воротами, где правит сатрап Бираг. Это мой названый отец.

– Но, как нас примут?

– Как людей. Ничего не бойся. В горах Кавказа вас не дадут в обиду. Клянусь Савром. Бесс за тобой не будет гоняться. У него другая забота – как противостоять Александру.

– Если ты говоришь правду, я жизнью тебе обязан.

– Завтра же утром бери семью и уходи на север.

Они вышли наружу. Атраваны разожгли поминальный костер перед входом в усыпальницу и громко, нараспев произносили слова молитвы.

– Что это за храм? – спросил Исмен у Арсита, указывая на каменный куб.

– Центр земли, – ответил опальный сатрап. – Здесь горит неугасаемый огонь Ахуры-Мазды. Это все, что нам осталось от Заратустры, – горестно развел он руками. – Божественная Авеста погибла в пожаре Персеполя.

– И как же теперь атраваны будут совершать службу без священного писания?

– Будут, – уверенно сказал Арсит. – Можно уничтожить книги, разрушить города, но, чтобы убить мудрость, надо убить весь народ. Слова Заратустры остались в наших сердцах и в наших головах. Великое учение переживет сотни, тысячи Александров.

Арсит провел Исмена вокруг кубического храма. Каменные стены были испещрены клинописью. На ходу он объяснял смысл написанного.

Завыли плакальщицы, жутко, протяжно. Тело правителя занесли в усыпальницу. Вход начали замуровывать.

– Чьи это гробницы? – спросил Исмен, указывая на вырубленные входы в скале рядом с усыпальницей Дария.

–Здесь покоятся все Ахемениды. В крайней слева спит первый Дараявуш из Ахеменидов, сын Виштапсы. В следующей Хшаяршан, сын Дараявуша, дальше Артахшасса, четвертая гробница второго Дараявуша. А пятая предназначена последнему из Ахеменидов, Дарию, побежденного Александром, и преданного своими же слугами. Все! На этом закончился род правителей. Надеюсь, Персия на них не закончится.

Дорога девятая

На зов сердца

Домой

После похорон уставший Исмен разыскал шатер Уархага на самой окраине лагеря. Замира помогла снять тяжелый парадный линоторекс, украшенный медной чешуей. От него зуд по всему телу, и на плечи давил ужасно. Освободившись от доспехов, Исмену показалось, что он сейчас взлетит.

Присел у огня, ожидая, когда Уархаг закончит варить похлебку. Репейник тут же подлетел и стал игриво покусывать за руки, преданно заглядывать в глаза. Исмен потрепал его по загривку, прижал к груди лохматую голову.

В темноте раздался мерный стук копыт. Сердце бешено заколотилось. Исмен уже по слуху мог определить шаг лошадки Томирис. Как не тяжело было вставать, все же поднялся, поприветствовать Томирис. Девушка легко соскочила на землю и … никогда так раньше не делала… крепко обняла Исмена. Дыхание перехватило…

– Ты чего? – смутился он.

– Не знаю, соскучилась, – пожала она плечами, печально добавила. – Шатер Барсины теперь стоит рядом с шатром Александра. Ее охраняют кардаки. Слуг у нее… Одних евнухов – изготовителей ароматных ванн – человек пять…

С радостным визгом из шатра выскочила Айша и бросилась на шею Томирис.

Подъехал Колобуд. Медленно слез с коня молча уселся у костра, с трудом справился с кожаными шнурками, стягивающими боевой пояс.

– А где Фидар? – спросил его Исмен.

– Племя какое-то восстало в горах. Он направился наводить порядок.

– Почему ты не пошел с ним? – удивилась Томирис.

– Да что-то раны разболелись…Тело все так и ломит… Эх, – махнул он рукой. – Какой из меня воин… Весь в шрамах, как старый плащ в заплатах.

Они ели чечевичную похлебку, разговаривали долго, мирно. Вспоминали все, что с ними приключилось за последние три года.

– Куда нас поведет гегемон? – неожиданно спросил Уархаг.

– Я ничего не слышал о его планах, – пожал плечами Исмен. – Все только и говорят о завершении войны, о новой великой державе…

– Я проезжал по лагерю, видел, как эллинские «мстители» грузят свое барахло на возы, – сообщил Колобуд. – Уходят они.

– Фиссалийцы тоже собираются, – вспомнил Исмен.

– А ко мне утром приходил знакомый из оружейников агреан, – сообщил в свою очередь Уархаг. – Попрощался. Сказал, что домой они направляются.

Уархаг взял в руки тростниковую флейту, затянул тягучую, грустную мелодию.

Исмен начал клевать носом. Томирс заботливо уложила его на плащ, подсунула под голову войлочный подшлемник. Погладила по голове.

– Ох, Исмен, у тебя седые волосы. – Маленькая шершавая ладошка нежно коснулась щеки. – И не брейся. Ты не македонянен. Вон, щетина какая колючая.

– Какая у него там щетина, – усмехнулся Колобуд, укладываясь поудобнее. – Шестнадцать едва исполнилось.

Исмен уснул. Но вскоре его разбудил странный звук. Кто-то плакал. Плакал тихо, задавленно. Исмен поднял голову. Уархаг сидел сгорбившись, подтянув колени к подбородку, и сотрясался всем телом.

– Уархаг, что с тобой? – испугался Исмен.

– Ничего, – буркнул лекарь,