Колдун и кристалл - Стивен Кинг

– Сто шестьдесят? – осторожно спросил он. Она в изумлениивоззрилась на него.

– Да. Сто шестьдесят. Именно это число я и хотела тебеназвать.

– А какую часть Спуска вы видим? Четверть? Треть?

– Гораздо меньше. – Она улыбнулась. – О чем ты и сам знаешь.Не больше одной шестой.

– Если на каждой шестой части пасется сто шестьдесятлошадей, всего выходит…

Она подождала, пока он скажет «девятьсот шестьдесят», апотом кивнула. Он опустил голову, а потом вскрикнул от неожиданности, когдаБыстрый ткнулся мордой ему в поясницу. Сюзан поднесла руку ко рту чтобыподавить смешок. По нетерпеливому взмаху руки, которым он оттолкнул лошадинуюморду, она поняла, что ему сейчас не до веселья.

– А сколько лошадей в конюшнях, тренировочных лагерях, наразличных работах?

– Одна на каждые три пасущиеся здесь. Приблизительно.

– То есть мы говорим о тысяче двухстах головах. Все лошадипородистые, никаких мутантов.

Тут она бросила на него удивленный взгляд:

– Да. Мутантов в Меджисе практически не рождается… и вдругих Внешних феодах тоже.

– То есть из пяти жеребят нормальными рождается не три, абольше?

– Нормальными рождаются все пять! Разумеется, время отвремени попадается уродец, которого приходится забивать, но…

– Не один мутант из каждых пяти новорожденных? Один из пяти,рождающийся… как это сказал Ренфрю… с лишними ногами или внутренностямиснаружи?

Для ответа хватило бы и изумления, отразившегося на ее лице.

– Кто мог тебе такое сказать?

– Ренфрю. Он также сказал, что в Меджисе не больше пятисотсемидесяти породистых лошадей.

– Да это же… – У нее вырвался смешок. – Глупость какая-то!Если бы мой отец был здесь…

– Но его нет, – сухо оборвал ее Роланд. – Он мертв.

Поначалу она не поняла, что тон его изменился. А потом вголове словно что-то щелкнуло. Сюзан сразу помрачнела.

– Смерть моего отца – несчастный случай. Ты это понимаешь,Уилл Диаборн? Несчастный случай. Ужасное дело, но иногда бывает и такое. Лошадьразмозжила ему голову копытом. Океанская Пена. Френ говорит, что Пена увиделазмею в траве и потеряла контроль над собой.

– Френ Ленджилл?

– Да. – Сюзан побледнела, лишь на щеках остались пятнарумянца, совсем как розы в том букете, что он прислал ей с Шими. – Френотъездил с отцом многие мили. Они не были большими друзьями, относились кразным сословиям, но часто ездили вместе. У меня есть шапочка, которую перваяжена Френа сшила для моего крещения. Они объездили Спуск вдоль и поперек. Я немогу поверить, чтобы Френ Ленджилл сказал неправду о смерти моего отца, неговоря уж о том, что он… имел к ней какое-то отношение.

Однако она с сомнением смотрела на пасущихся лошадей. Оченьмного. Слишком много. Ее отец это бы увидел. И задался бы тем же самымвопросом, что сейчас возник у нее: а чье тавро стоит на лишних лошадях?

– Так уж вышло, что Френ Ленджилл и мой друг Стокуортпобеседовали о лошадях. – Голос Уилла звучал буднично, но на лице отражаласьтревога. – За стаканами родниковой воды, после того как мой друг отказался отпива. Примерно о том же я говорил с Ренфрю на обеде у мэра Торина. Когда Ричардспросил, сколько лошадей Меджис может поставить под седло, Ленджилл ответил:порядка четырех сотен.

– Безумие.

– Похоже на то, – согласился Уилл. – Разве они не понимают,что лошади находятся там, где вы можете их увидеть?

– Они знают, что мы только приступили к работе и начали срыбаков. До Спуска мы доберемся только через месяц, и я уверен, что за этовремя они придумают, куда деть лишних лошадей. И пока они относятся к нам… какбы это сказать? Хотя какая разница. Я не силен в словах, а вот мой друг Артурназывает их отношение «откровенным презрением». Они оставляют лошадей у нас навиду в полной уверенности, что мы не знаем, на что смотрим. Или надеясь, что неповерим увиденному. Я очень рад, что встретил тебя здесь.

Только потому, что я назвала тебе точное число пасущихсялошадей? Или есть другая причина?

– Но вам придется пересчитывать лошадей. От этого не уйти.Как я понимаю, лошади Альянсу нужны.

Он как-то странно посмотрел на нее, словно она упустилаочевидное. Ей сразу стало не по себе.

– Что? О чем ты?

– Может, они рассчитывают, что лишние лошади отбудут к томумоменту, когда мы займемся Стеком.

– Отбудут куда?

– Не знаю. Но мне это не нравится. Сюзан, этот разговоростанется между нами, хорошо?

Она кивнула. Даже в страшном сне она не могла представитьсебе, что рассказывает кому-то не о разговоре – о встрече с Уиллом Диаборном наСпуске, наедине, под надзором одних лишь Пилона и Быстрого.

– Может, за этим ничего не стоит. Но если предположить обратное,знать об этом опасно.

Мысли Сюзан вернулись к отцу. Ленджилл сказал ей и тетеКорд, что Океанская Пена сбросила Пата на землю, а потом размозжила ему головукопытом. У них не было оснований ему не верить. Но Френ Ленджилл сказал другуУилла, что в Меджисе только четыреста породистых лошадей, а вот это наглаяложь.

Уилл повернулся к Быстрому, чему она только порадовалась.

С одной стороны, она хотела, чтобы он остался, стоял рядом сней под плывущими по траве длинными тенями облаков… но они слишком долгопробыли вместе. Впрочем, едва ли кто мог увидеть их, очень уж далеко онизабрались, но мысль эта не успокаивала, а, наоборот, будоражила еще больше.

Он поправил стремя, висевшее пониже упрятанного в чехолкопья (шея Быстрого подрагивала, как бы говоря: пора в путь), снова повернулсяк Сюзан. Она едва не лишилась чувств, почувствовав на себе его взгляд: это ка,сомнений быть не могло. Сюзан, однако, попыталась сказать себе, что за ка онапринимает дим [В реальности Роланда выражение «дим» соответствует нашему«дежа-вю».] – ощущение того, что с ней такое уже было, но быстро поняла, чтообманываться не стоит. Это не дим. Она вышла на дорогу, и ей не оставалосьничего другого, как пройти ее до конца.

– Мне бы хотелось сказать тебе кое-что еще. Не хочувозвращаться к началу, но должен.

– Нет, – выдохнула Сюзан. – Мы уже поставили точку.

– Я сказал, что полюбил тебя и меня охватила ревность. –Впервые голос у него чуть дрогнул. В ужасе она увидела, что его глазанаполнились слезами. – Но это еще не все. Не все.