Обратный отсчет: Равнина - Токацин

— Текк’ты дробили камень в две смены, — отозвался Гедимин, сворачивая ковш из защитного поля. — Быстро работают, когда хотят. Хочешь такую штуку на руку? Она удобнее ваших лопат.

Джагулы переглянулись.

— Песок… делают… из камня… Текк’ты? — еле слышно пробормотал кто-то. — Вот к чему сон о пляшущих скалах…

— Не надо странных штук, — сказал Джегех, прижимая уши, и налёг на лопату. Джагулы посторонились — потревоженный бархан просел, растекаясь в стороны. Гедимин, пожав плечами, погрузил ковш в песок. «Кроме Джегеха, тут ещё и Урджен. Тоже из вожаков. Любопытно…»

…Мешки, наполненные песком, остались внизу. Гедимин, пропустив впереди себя молчаливый отряд Джагулов, в очередной раз поднимался на холм. «Что раздражает,» — думал он, глядя, как вдалеке вспыхивают и гаснут сигнальные фонари, — «так это беготня. Если бы кто-то приводил свежую смену к спуску и там же принимал отработавшую и вёл под купол…»

— Опять? — зазевавшийся филк запоздало замахал фонарём. Джагулы под куполом поспешно поднялись с земли. Кто-то, устроившийся далеко от выхода, коротко рявкнул и бегом кинулся к открытому выходу. Гедимин ждал его, вполглаза присматривая за вышедшими рабочими. «Сегодня они спокойнее. Поняли, что уводят не на расстрел…»

— Ты бы хоть сам фонарём помигал! — выдохнул филк, недовольно щурясь на сармата. — Я бы их поднял заранее.

Опоздавший Джагул развернулся на полдороге — кто-то из сородичей бросил ему оброненную шапку. Те, кто уже вышел из-под купола, недовольно оскалились.

— Чего мигать? Смены по полчаса. Так и рассчитывай, — отозвался Гедимин, глядя, как Джагул прячет настоящие уши под искусственными, нашитыми на шапку. «Карлики тоже так делают… Хм, а там даже какие-то мембраны вшиты. Такие себе наушники…»

— И как нам отмерять твои полчаса? На нюх, что ли? — филк еле слышно фыркнул. Второй часовой согласно кивнул.

— У тебя-то часы, тебе проще…

Джагул в шапке наконец выбрался из-под купола, виновато прижимая уши перед сердитыми сородичами. Гедимин молча махнул рукой в сторону дальнего спуска и пошёл вслед за отрядом. «Отмерять полчаса…» — вяло шевелилась в голове засевшая мысль. «И правда. Хотя бы простейший таймер…»

…Эгнаций снял с подъёмника последние мешки. Волокуша медленно развернулась к ангару. Гедимин навалился на массивную крышку, закупоривая шахту, и, выпрямившись, отсоединил приводы подъёмника. Сооружение разбиралось за считанные минуты; несколько привычных движений — и каменные опоры легли под обрывом, а детали приводов, обвязанные тросиком, — рядом с поршневой машиной. Волокушу Гедимин нагнал у ворот склада — она ещё и подъехать не успела.

— Всё, идите на отдых, — сказал сармат Броннам-погонщикам, сбрасывая на землю последние мешки. На складе оставалось всё меньше свободных ячеек — всё заполонили песок и гравий. Гедимин вспомнил о почти расчищенной пещере — от барханов остался тонкий, по щиколотку, слой породы — и довольно ухмыльнулся, закрывая двери ангара. Наверху похрустывал гравий — волокушу уже дотащили до лагеря, теперь тягловый зверь медленно разворачивался вместе с ней. Бронны-погонщики, уступив поводья кому-то из сородичей, устраивались у полевой кухни и делились новостями. Эгнаций оглянулся на закрытую дверь, повёл плечами, расправляя и складывая короткие чёрные крылья, и еле слышно хмыкнул.

— Теперь идём мыть кочевников? Они там, наверное, заждались.

— Вепуат говорил — после работы надо дать им остыть, — сказал Гедимин. — Он биолог, ему виднее. Идём… только вот — все семьдесят в душевую не влезут. Да ещё их мисочки…

— Надо бы разделить их, — сказал Эгнаций, на долю секунды задумавшись. — Из них, кажется, половина мылась вчера? Этих запустим первыми, им только песок отряхнуть. А новички будут мыться как следует. Тридцать и сорок… думаю, поместятся?

Гедимин кивнул.

… — Собери тех, кто вчера мылся, — громко и чётко проговорил сармат, глядя Джегеху в глаза. Смотреть следовало бы на уши — сейчас они стояли торчком, не дёргаясь, и сам переговорщик выглядел увереннее, чем вчера.

— Отведу их в купальню. Смоют песок тёплой водой, высохнут и вернутся. Мыло им не нужно.

— Бери тех, кто не мылся, — отозвался Джегех. — Им нужна эта вода. Вчерашние обойдутся.

— Ты их спросил? — хмыкнул Гедимин. — Собирай вчерашних. Воды хватит на всех.

Джегех смерил его недоверчивым взглядом, переглянулся с молчаливыми вожаками и шагнул прочь от стены. Гедимин видел, как он резко взмахивает рукой, и слышал короткие рявкающие возгласы. Притихший при появлении сармата лагерь зашевелился.

— Плюс двадцать пять, — сообщил Гедимину Эгнаций, вынырнувший из темноты. — Не замерзнут. Я пластину в цистерне оставил…

— Хорошо, — Гедимин быстро пересчитал собравшихся Джагулов и протянул руку к защитному куполу. «Надеюсь, Джегех не наврал. Если тут не вчерашние, а новички — уйдут недомытыми.»

…В желобках водостоков желтел оседающий песок. Можно было бы его смыть, но смысла в этом не было. «От второй смены втрое больше осядет,» — думал Гедимин, вешая шланг на крепления. Джагулы старательно расчёсывались — мыло и мисочки они не взяли, но гребень прихватил каждый. Кажется, это помогало им быстрее высохнуть, но Гедимин, глядя на тела, с ног до головы покрытые шерстью, только радовался своей гладкой коже — и вовремя свёрнутому проекту «Слияние». «А то бы и нам отрастили мех… Вот на кой метеороид оно надо⁈»

— Эй! — он, недовольно щурясь, шагнул к водяным часам. Какой-то Джагул заметил их и теперь выжимал туда воду из мокрой гривы — прицельно, именно в пустую ракушку. От окрика Гедимина он шарахнулся, вздыбил шерсть и прижал уши. Остальные подались в сторону.

— Высохли? Идите в лагерь, — буркнул сармат, слушая, как капает на пол вода из «заведённых» часов. — Эгнаций, открой заслонки. Пусть цистерны наполняются.

…Гедимин открыл вентиляционные лючки. Едкое Джагульское мыло пенилось и испарялось бурно — даже аборигены морщили носы и задерживали дыхание, натирая морду белым раствором. Слой песка проступил в каждом водостоке. «Закончим — пролью всё как следует. И фильтры промою,» — думал сармат.

Один из Джагулов отложил гребень и выпрямился, приглядываясь к висящим на стене часам. Гедимин недовольно хмыкнул. «Хорошо, хоть