Обратный отсчет: Равнина - Токацин

племя Хеллуг будет мотаться вокруг холма. Как реактор на них отреагирует, знает только он. Что он пока думает?

Гедимин покосился на «опустевшее» запястье и озадаченно хмыкнул.

— Его не поймёшь. Вроде спокоен. Не злится, но и не радуется… А эта клятва на реакторе — она зачем?

Айзек еле слышно хмыкнул.

— Наверняка не скажу. Но если она вынудит Джагулов вести себя тихо… Извини за испачканный сфалт. Если надо — зайди в машину, там дезинфектанты.

…Сфалт, пахнущий дезинфектантами, лежал рядом с сарматом на матрасе. Гедимин машинально придерживал его рукой, будто кто-то в пустом бункере мог схватить оружие и утащить. В голове по-прежнему было пусто и гулко.

«Сейчас — спать,» — Гедимин закрыл глаза и уткнулся лбом в приклад сфалта. «А завтра — посмотрим, что будет.»

37 день Молнии, месяц Мрака. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген

Айзек спустился в бункер, тихонько что-то насвистывая. Гедимин, изумлённо мигнув, развернулся к нему. Айзек посмотрел на него и едва заметно ухмыльнулся.

— Всё спокойно, атомщик. До войны далеко. Выходи! Кенен на первый час назначил большое переселение и разбор трофеев. Думаю, будет на что посмотреть.

Длинный «живой холм» снова растянулся вдоль склона холма настоящего, только в этот раз ни лапы, ни хвост не были схвачены защитным полем. Гедимин не стал снимать с поясного фонаря колпак, прошёл по кромке тени, но животное его заметило — из-под брони один за другим высовывались глаза. У передних лап ярко горели фонари и жаровни, тут же стоял Руниен с посохом наперевес — мощный источник белого света. Видимо, из-за этого глаза гиганта, расположенные на передней части туловища, были втянуты и спрятаны — а может, из-за того, что по этой передней части постоянно кто-то бегал.

Филки выстроились вдоль кромки светового пятна в рыхлую шеренгу. «Почётный караул,» — мельком подумал Гедимин, подавляя кривую ухмылку. Защитное поле над лагерем кочевников было вскрыто. Жаровни убрали, оставив одинокий фонарь для подсветки. Последние жители, подобрав одежду, цацки и костяные шесты, разбросанные по площадке, тонкой цепочкой стягивались к сааг-туулу. Зверь растянулся на земле, широко расставив передние лапы и оттопырив пластины брони по всему телу, от загривка до основания хвоста. За приоткрытыми «дверьми» жилых «отсеков» горели огни, и шевелились тени — кочевники возвращались в «передвижной лагерь».

— Нашли незамёрзший источник? — Кенен Гварза, встав у передней лапы сааг-туула, говорил с группой «вожаков», снова нацепивших на себя все положенные цацки. Один из них махнул рукой в направлении дальнего холма.

— Зверю хватит этой воды.

— Если не хватит, или она замёрзнет — веди животное сюда, — сказал Гварза, кивнув в сторону душевой. — Воду мы вам обещали.

— Ты так говоришь, будто она не замёрзнет, — пробормотал со странной ухмылкой один из Джагулов.

— Мы не полагаемся на тепло или холод, — бесстрастно отозвался Гварза. — Нам нужна вода — и она здесь. И к слову о ней. Вас тут сто пятьдесят восемь. Из них только семьдесят мылись на этой неделе. Сколько дней воды не видели остальные, и что вы с этим думаете делать?

Джагулы быстро переглянулись. Кто-то из поднимающихся в жилые «отсеки» остановился на полпути, навострив уши и едва не уронив шапку. Шерсть вокруг свежего шва на его лице выглядела грязной и слипшейся.

— Много котлов побилось, — проворчал Джагул-вожак. — Не в чем греть воду. Они все помоются, только не сразу. А пока не будут сходить на вашу землю.

Джагула, застрявшего на подъёме, обступили сородичи. Сначала его пытались столкнуть с «тропы», но он что-то успел объяснить — теперь все стояли и слушали, навострив уши, и кто-то даже высунулся в «окошко» в панцире. Над его головой ворочался, выглядывая из-под брони, круглый выпученный глаз.

— Ясно. Их восемьдесят восемь… — Гварза покосился на запястье с приоткрытым экраном передатчика. — Разделишь их поровну на два отряда. Первый пойдёт мыться до света, второй — после. Как у дома воды жёлтый огонь вспыхнет три раза, веди зверя туда. Ссадишь первый отряд, заберёшь, потом так же со вторым.

Джагул-вожак, оглянувшись на толпу на панцире зверя, глухо рявкнул и повернулся к Гварзе.

— И в твоих источниках хватит воды и огня? Тут, под холмом, кипящая река?

— У нас есть то, что нам нужно, — отозвался Кенен, пожимая плечами. — Если кому не по нраву вода нашей реки…

Джагулы, развернувшись к переговорщику, глухо зарычали. Тот склонил голову, почти уронив её на грудь.

— Нам не запретили спрашивать, — пробормотал он. — Совсем незачем злиться…

— Стой, — вмешался Гедимин, оборвав мысленные расчёты распределения сорока четырёх Джагулов по душевой и нужного количества шлангов и напора воды. — Это всё с утра? У меня тут занятия, и песок сам себя не…

Гварза тяжело вздохнул.

— Кет, — он поморщился. — Тут без тебя есть кому включить душ. Занятия? Так чего ты тут маячишь? Твои Скогны таращатся из-за того шатра?

Гедимин повернулся к шатру. Скогны, и правда, были там — и по прижатым ушам и недоброму оскалу сармат понял, что он, и впрямь, задержался. «Чего они? Всегда же ждали у цеха,» — думал он, отходя от гигантского животного. За его спиной громыхнули, смыкаясь, массивные щитки брони.

— С этим ясно. Что у вас с одеждой? — спросил Гварза, чуть повысив голос.

— Всё было прожарено и очищено… — донеслось до Гедимина уже из-за шатров, сквозь гулкое дыхание сааг-туула. Как у Джагулов принято очищать одежду, сармат не дослушал — его окружили Скогны, и в ушах зазвенело от верещания. Он судорожно сглотнул, посмотрел вбок — кроме плотного кольца рядом с сарматом, быстро формировалось ещё одно, многослойное, рыхлое и вытянутое в сторону повозок. Все, кто там был, сходились к Гедимину; те, кто подходить не хотел, замирали и прислушивались. Это были не только Скогны — на периферии сармат увидел Броннов и лезущих к ним на плечи нхельви.

— Джагулы? Тут так и будут Джагулы? — проверещал