Последний, кого ты любила - ЛДжей Эванс

о том, чтобы выйти из комнаты без неё.

— Я… я не могу.

МакКенна, кажется, поняла.

— Я принесу сюда.

Она ушла, а я стянул ботинки и лёг на кровать, наблюдая, как дышит моя девочка. Веки начали тяжёлеть, как в больнице. Я боролся, стараясь не заснуть, но это была битва, которую я не мог выиграть. Волна эмоций накрыла меня с головой, и я утонул в темноте.

♫ ♫ ♫

Меня разбудил смех.

Сначала звонкий, радостный голос Милы вызвал улыбку на моих губах. Но когда я медленно открыл глаза и увидел, что нахожусь в своей комнате, в свете её ночников, это сбило меня с толку.

А потом весь этот день обрушился на меня, заставляя грудь сжаться, и я резко сел.

МакКенна и Мила сидели у изножья кровати. Перед ними было разложено полотенце, усыпанное едой — сэндвичи, печенье, чипсы, соки, бутылки с водой. Настоящий пикник в кровати.

Мила подняла лицо с широкой улыбкой, и по мне разлилось такое облегчение, что, если бы я не сидел, ноги бы точно подкосились.

— А потом Мисси сказала, что у неё никогда не было единорога, и что теперь это её любимое животное. А ещё, что я её лучшая подруга. Как думаешь, мы будем лучшими подругами навсегда? Потому что ты и МакКенна были лучшими друзьями, а потом нет, а теперь, наверное, снова да, да?

Спасибо тебе, Господи… за её болтовню.

Внезапно это была не Мила, кому нужно было дышать. Это был я. Потому что мне казалось, что лёгкие просто забыли, как работают.

МаК уловила выражение моего лица, её губы дрогнули в улыбке, пока она отвечала:

— Даже несмотря на то, что я говорила тебе, что главное в ЛДН — это навсегда, думаю, твой папа и я на какое-то время об этом забыли. Но теперь вспомнили. И теперь это навсегда.

Чёрт возьми. Моё сердце не выдержит.

— Что вы тут делаете? — спросил я.

Мила повернулась ко мне, радостно подпрыгнула, и вся еда на полотенце покатилась в разные стороны. МакКенна рассмеялась, а Мила со смехом бросилась ко мне в объятия.

— Папа! Мы устроили пикник в кровати! Ты когда-нибудь устраивал пикник в кровати? МакКенна сказала, что мы можем устраивать такие пикники все выходные! А ещё она поставила новый канал на твой телевизор! И знаешь, что?

Она не ждала моего ответа.

— Там весь день показывают Скуби-Ду! Сколько захотим!

— Да ну? — я провёл рукой по её волосам, по рукам, словно не мог поверить, что она здесь. Целая. Говорливая. Живая.

— Ты, должно быть, умираешь с голоду, — сказала МакКенна. — Давай к нам.

Мила спрыгнула с моих колен и вернулась к нашей корзине с едой.

Я осторожно придвинулся к ним, и тут же заурчал живот.

Взял один из завернутых сэндвичей, которые оставила Рианна.

— Это с арахисовым маслом и джемом, папа. Ты не любишь арахисовое масло. Тебе нужен этот, — Мила сунула мне в руки другой сэндвич, подпрыгивая на кровати. — С салями. А я не люблю салями. Оно на вкус странное.

Потом она замерла.

— Мне надо в туалет!

И с криком сорвалась с места.

МакКенна и я переглянулись, улыбаясь.

— Она… просто потрясающая, — сказал я, провожая её взглядом.

— Устойчивая. Храбрая.

— Как и её сестра, — тихо добавил я, и МакКенна залилась румянцем.

— Нам стоит сказать ей о тебе? — спросил я.

МакКенна чуть наклонила голову, раздумывая.

— Не сегодня. Слишком много всего случилось. Не хочу, чтобы новость обо мне связалась у неё с этим днём.

Я наклонился через полотенце с едой и нежно её поцеловал.

— Устойчивая. Храбрая. Умная. Красивая. Полный комплект.

Её глаза вспыхнули при этом комплименте, и я поймал себя на мысли — её бывший забыл говорить ей такие вещи? Это заставило меня ненавидеть его чуть сильнее. Но потом я отбросил эту мысль. Он больше не имел значения. Имели значение мы. И будущее, которое мы собирались построить.

Глава 33

Маккенна

Моё сердце было переполнено эмоциями. Лица Милы и Мэддокса снова светились улыбками, и это немного развеяло ту тяжесть, что всё ещё давила на меня. Поразительно, насколько стойкими могут быть дети. Я чувствовала, что ей, возможно, будут сниться кошмары, что ей понадобится поговорить с кем-то, кто поможет ей осмыслить произошедшее. Но её спас отец, и именно это она запомнит больше всего — по крайней мере, я на это надеялась.

Я собирала обёртки от еды и пустые бутылки, чтобы отнести их на кухню, когда зазвонил телефон. На экране высветилось имя доктора Гомес, и мой живот тут же скрутило в тугой узел злости.

— Здравствуйте, доктор Гомес, — неуверенно ответила я.

— Добрый вечер. Знаю, уже поздно. Удобно поговорить?

— Да, конечно.

— Я заходила к вам в квартиру, но никто не открыл, — сказала она.

Сколько времени прошло с тех пор, как я была в Калифорнии? Казалось, что годы, но на самом деле — всего неделя. Неделя, за которую моя жизнь изменилась до неузнаваемости.

— Мы с Салли уехали на несколько дней. Обстановка становилась… накалённой.

— Мне жаль, — мягко сказала она. — Я хотела сообщить, что больница официально уволила Роя Грегори и подала жалобу в медицинский совет с требованием отозвать его лицензию.

Меня накрыло облегчение.

— Вау… Даже не знаю, что сказать.

— Дело не только в обвинениях в насилии, которые теперь на нём висят после заявления Лейтона. У нас есть доказательства, что он подделал ваше личное дело. Судя по всему, вы были не первой, чьи документы он просил Ширли изменить.

— Я благодарна вам за то, что вы поверили мне и начали расследование.

— Вы поступили правильно, доктор Ллойд. Я изучила ваши записи, пересмотрела историю наблюдений. Если бы там не было имени доктора Грегори, мне не составило бы труда принять решение. Но с его именем я бы, вероятно, засомневалась. А вы даже не моргнули.

— Я слишком хорошо знаю эти признаки, — ответила я, и на этот раз это не ранило меня, как ещё несколько недель назад. Как-то так получилось, что, находясь здесь, рядом с Мэддоксом и Милой, я постепенно оставляла за спиной последние обломки детских травм.

— Вы это пережили, — тихо сказала она.

Я глубоко вдохнула. Я никогда особо не говорила об этом — только с Мэддоксом, Салли и своим терапевтом. Мне всегда было стыдно за то, что случилось, за то, что я скрывала это. Но, как и Мила сегодня, я была выжившей. Я оказалась достаточно сильной, чтобы пройти через это и всё равно построить