Записки у изголовья. Книга 2 - Тан Ци

как сказал Шэнь Е? И если оживет, что станется с ней, Фэнцзю?

Это был вопрос жизни и смерти.

Поразмыслив над вопросом жизни и смерти пару мгновений, она пришла к выводу, что над этой утомительной задачкой можно поломать голову и после того, как она проснется. Хватит тратить время впустую. Ее внимания требовал другой важный вопрос, которым ей следовало озадачиться изо всех сил. Приняв решение, она сразу же отложила первый вопрос.

Ей нужно было узнать, как развивалась история Шэнь Е и Аланьжэ после нападения зверя цюаньинь в каменном лабиринте за горой Цинань, где Шэнь Е стал живым олицетворением поговорки «друг познается в беде». Правда ли то, о чем судачат, вспоминая Шэнь Е и Аланьжэ?

Фэнцзю старательно копалась в воспоминаниях, соединяя множество кусочков воедино. Наконец она увидела, что произошло на самом деле. Картины прошлого относились к тем двум годам, о которых, как сказал господин Мо, он мало что знал.

Фэнцзю порадовалась собственной догадливости. У Шэнь Е и Аланьжэ действительно случилась любовь. Поскольку это были воспоминания Аланьжэ, ее чувства к Шэнь Е были ясны, как солнце и луна. С другой стороны, полагала Фэнцзю, поскольку Аланьжэ не очень ясно видела чувства Шэнь Е, то и Фэнцзю едва ли удастся четко все различить.

У третьего небесного принца Лянь Суна на этот счет имелось знаменитое изречение: «Посмотри, какова любовь, и поймешь, каков любивший».

Например, существует любовь, вспыхивающая моментально и страстно. Есть любовь как маленький ручеек, что течет долго, но верно. А есть любовь, основанная на взаимоуважении. Бывали те, кто говорил мало, но любил глубоко; бывали те, кто говорил много и любил глубоко. Нельзя сказать, что любовь других не считается любовью лишь потому, что эта любовь непохожа на вашу собственную.

Фэнцзю всегда восхищалась третьим принцем – настоящим мастером в любви. Если он что-то говорил по своему опыту, это всегда были хорошие советы. Она решила испытать его хороший совет на Аланьжэ и Шэнь Е. Ей подумалось: пускай за последние годы Шэнь Е редко сближался с Аланьжэ и никогда не говорил взволнованно слов любви, он, возможно, был из тех, кто мало говорил, но глубоко любил. Его любовь основывалась на взаимном уважении.

Воспоминания о тех двух годах пестрели множеством скучных подробностей. Фэнцзю не потрудилась посмотреть все с самого начала, поэтому наугад перенеслась в один из последних дней.

Она увидела лотосовый пруд, широкий и прозрачный, как зеркало. В середине пруда стояла беседка. На каменном столе в ней лежали груды цветов, названия которых Фэнцзю не знала. Рядом обнаружилась ваза с широким горлышком.

Шэнь Е сидел за каменным столом с книгой в руке. Два года, прожитых в уединении, отточили его природную холодность, сделав его еще красивее. Он полностью сосредоточился на книге, временами переворачивая страницы. Аланьжэ сидела рядом. Все ее внимание было отдано цветам на столе. Временами она обрезала стебли и ставила цветы в вазу, рассматривая, как получилось. Иногда она встряхивала ею перед Шэнь Е и спрашивала, хорошо ли она их подстригла или нет и нужно ли подрезать еще.

Повторяя это снова и снова, она наконец добилась того, что Шэнь Е поднял взгляд от книги и безучастно спросил:

– Ты села рядом, чтобы мешать мне читать?

Аланьжэ приподняла его подбородок цветочным стеблем, который держала в руке.

– Какой интерес читать в одиночестве? Эта ничтожная женщина составляет досточтимому жрецу компанию. – Она засмеялась. – Не потому ли досточтимый жрец не в силах покинуть эту смиренную женщину даже на миг?

Шэнь Е наклонил голову и от безысходности оторвал со стебля несколько излишне громоздких листьев.

– Твоя способность болтать глупости наедине с собой растет день ото дня. Стебель длинноват, листьев слишком много.

Аланьжэ непринужденно улыбнулась.

– Досточтимый жрец мне льстит. Если эта ничтожная женщина в чем и преуспела, то только в чтении ваших мыслей.

Шэнь Е взял из ее рук ножницы для обрезания цветов. Его собственная рука дрогнула, когда он сказал:

– Еще раз назовешь меня досточтимым жрецом, а себя – ничтожной женщиной, я вышвырну тебя вон.

Аланьжэ мягко улыбнулась.

– Досточтимый жрец только обещает вышвырнуть эту ничтожную женщину вон, но все никак не вышвырнет.

Когда она забирала цветущую ветку, цветы на миг задержались у ее уха. От этой картины захватывало дух. Взгляд Шэнь Е надолго задержался на ее профиле. Аланьжэ, казалось, ничего не заметила. Когда она поставила последний цветок в вазу, то услышала, как он тихо сказал:

– Повернись.

Она повернулась, в глазах ее еще сияла улыбка.

– Всего лишь шутка. Не сердись и не прогоняй меня.

Он ничего не сказал. Он встал и сорвал маленький цветок со стебля в вазе, слегка наклонился и вложил его ей в волосы за ухом. Он нежно провел пальцами по ее волосам у висков, затем отстранился. Книга снова оказалась у него в руках, а сам он смотрел теперь только в нее. В тишине перевернулась еще одна страница.

Аланьжэ на мгновение замерла. Затем коснулась цветка за ухом и тихо сказала:

– Иногда я думаю, что этого недостаточно. Иногда думаю, что и это – предел мечтаний.

Шэнь Е снова оторвал взгляд от страниц книги. Он выглядел слегка озадаченным.

– Чего недостаточно?

Но Аланьжэ только улыбнулась и покачала головой. Рассвет окрасил маленькую беседку на воде в теплые оттенки. Небо казалось высоким и широким, а вода – далекой. В утреннем свете цвел чистый лотос, поднимавшийся над водой в неповторимо изящной позе. В воздухе витал аромат лотоса. Наслаждавшаяся обществом друг друга пара в беседке из воспоминаний постепенно растворилась, оставив лишь бледный силуэт на фоне грандиозного пейзажа.

Этот силуэт тронул Фэнцзю. Она даже сочувственно подумала, как было бы прекрасно, если бы их история завершилась в этот момент. Но то, что должно прийти, в любом случае придет. По рассказам господина Мо, в исторических записях, касавшихся тех двух лет, трудно было найти слова, которые нельзя было бы назвать трагическими. Фэнцзю про себя думала, что случались времена, когда исторические записи… скажем так, не заслуживали доверия. Но когда она тщательно просмотрела последующие воспоминания, то с удивлением обнаружила, что исторические записи о смерти повелителя неразлучников Сянли Цюэ оказались на редкость достоверными.

Вечером шестнадцатого дня седьмого месяца года из дворца пришло известие: повелитель скончался от болезни.

Однако повелитель неразлучников всегда отличался завидным здоровьем. Никто не знал, что за редкая болезнь его сразила, только сказали: умер, и все. Когда пришло сообщение, Аланьжэ играла с Шэнь Е в вэйци. Ее черный камень со стуком упал на доску,