Дождь Забвения - Аластер Рейнольдс

Дверь приоткрылась еще немного, и показался грозного вида здоровяк в брюках на подтяжках и с кочергой в руке.

– Кюстин! – воскликнул Флойд.

– Лучше послушай почтенную мадам, – посоветовал Кюстин, опуская кочергу. – В офис заходить небезопасно. Парни с Набережной глаз не спускают с этого дома, и время от времени кто-нибудь является проверить, не вернулся ли я в офис.

– Заходите же, – упрямо повторила мадам Парментье.

Флойд пожал плечами и шагнул первым.

Отделка комнат была совсем иной, чем в офисе детектива, и даже Ожье показалось, что она перенеслась лет на пятьдесят назад, в Париж начала столетия. Никаких уступок современности: ни радио, ни телефона, ни тем более телевизора. Даже стоящий под окном патефон выглядел так, будто его хватит инфаркт, если поставить иглу на что-нибудь современнее Дебюсси. Мебель обтянута темно-бордовым бархатом, изогнутые ножки и подлокотники позолочены. Над дверями в комнаты – пары скрещенных, будто церемониальные сабли, павлиньих перьев. С потолка свисает бронзовая птичья плетка, но непохоже, чтобы там когда-нибудь обитала птица. По комнате расставлено с дюжину допотопных керосиновых ламп с абажурами цветного стекла. Ни одна не зажжена, на безукоризненно белой стене от абажуров синие, зеленые, бирюзовые тени. Окна выходят на юг, и в них еще попадает последний свет уходящего дня.

Мадам Парментье прикрыла дверь:

– Вам нельзя здесь задерживаться.

– Вы правы, – ответил дородный мужчина, которого Флойд называл Кюстином. – Мы не злоупотребим вашей добротой ни секундой дольше необходимого. А пока можно нам присесть?

– Хорошо, – согласилась старая дама. – Коли так, приготовлю-ка я чаю.

Все расселись, только мадам Парментье скрылась за занавесом из блестящих стеклянных бус. Ожье поняла, что там кухня.

– Кто рассказывает первым? – спросил Флойд, переходя на французский. – Что до меня, так я даже не знаю, с чего начать.

– Кого ты привел? – кивнул Кюстин на Верити.

– Это сестра, – ответил Флойд.

– Не слишком-то рыжая.

– Мы сестры лишь наполовину, – пояснила Ожье.

Флойд развел руками в показном бессилии:

– Ну что я говорил? У нее на все есть ответ. Андре, ты что хочешь придумай, о чем угодно спроси, она будет выкручиваться. Едва не заставила меня поверить, что добропорядочная девушка и в самом деле может запросто шнырять в тоннелях метро.

– Я уже говорила тебе… – начала Ожье, но резко сменила тему, глядя на здоровяка. – Кстати, а кто вы? Я имею такое же право задать этот вопрос.

– Это Андре Кюстин, – ответил Флойд. – Мой друг и партнер.

– И такой же безнадежный, – добавила Грета.

– Интересно, вы все тут ненавидите друг друга? – спросила Ожье.

– У нас в последнее время были проблемы. – И вдруг Флойд зловеще прошептал: – Это мне кажется или здесь в самом деле воняет?

– Это от меня, – ухмыльнулся Кюстин. – Вернее, от рубашки, которую я только что снял. А как, по-вашему, я мог проникнуть в дом незамеченным?

– Месье Госсе, от вас пахнет кониной! – заявила Грета, чье лицо внезапно озарилось пониманием.

– Час от часу не легче, – простонал Флойд, закрыв лицо ладонями.

Из всех четверых лишь Кюстин казался невозмутимым, будто события вроде сегодняшних случались каждым вечером.

– Мне приелось Мишелево гостеприимство в «Попугае». Мишель отличный парень, но в его подвале долго не просидишь, не тронувшись рассудком. К счастью, он воспользовался своими связями и нашел для меня другое убежище. Но мне надо было вернуться сюда. Слишком уж внезапно я вчера кинулся в бега. Угадайте, какой способ проникновения я придумал. – Кюстин улыбнулся: ему явно нравилось быть в центре внимания. – Сообразил, как прихлопнуть двух мух зараз! Вспомнил, что Госсе получает каждый день свежее мясо. Его поставщики где-то к северу от города. Название фирмы известно, Госсе мне обязан кое-чем. Пара звонков – и я получил уютное местечко в грузовике, перевозящем конину.

– Вряд ли тебе удастся долго проделывать такие трюки, – покачал головой Флойд. – Рано или поздно полиция начнет обыскивать сверху донизу все парижские грузовики.

– Надеюсь, к тому времени уже не надо будет прятаться. – Кюстин взял блюдце с чашкой с подноса, принесенного мадам Парментье. В огромных руках Андре посуда казалась игрушкой из кукольного домика. – Как бы то ни было, вот он я, здесь. Побуду несколько часов – и дальше.

– Ты уже придумал, как выбраться из дому? – спросил Флойд.

– Придет время уходить – придумаю, – ответил Кюстин, отхлебывая донельзя слабого чая. – Полиция ждет моего прихода сюда, а не ухода. Этим и воспользуюсь.

– Люблю людей, все обдумывающих заранее.

Кюстин указал мизинцем на Ожье:

– Я услышал только половину истории. Говорите, вы то ли сестра, то ли полусестра Сьюзен Уайт, нечто в этом роде?

– Я не «в этом роде». Я – это я, и если вам с месье Флойдом это не нравится, то проблема ваша, а не моя.

– Кстати, это характерное для мисс Ожье проявление благодарности, – пояснил Флойд. – Меня уже угостили таким, когда я выручил мисс на станции метро, а потом еще и у гостиницы.

– И что случилось у гостиницы? – спросил Кюстин, внимательно глядя на Верити.

– Мисс Ожье там что-то увидела, и ей это очень не понравилось. А что именно не понравилось, она объяснить не хочет.

Верити молча прихлебывала чай. Неторопливая чайная церемония в квартире, похожей на антикварную лавку, казалась ей верхом абсурда. Меньше часа назад Ожье управлялась со сложной и незнакомой техникой, регулируя сжатие входа в червоточину после отправки судна на настоящий Марс, на другую сторону Галактики. А теперь нужно удерживать на коленях блюдце, сидя в старомодном мягком кресле в комнате, где всякая мысль об опасности кажется просто идиотской.

– У меня случился приступ паники, только и всего.

– После того, как ты увидела странного мальчугана, – добавил Флойд.

Кюстин тихо рыкнул, затем спросил:

– Что за мальчуган?

– Некрасивый такой. Злобного вида. Будто с картины Босха. Никого не напоминает?

– М-да, забавно…

– В этом деле постоянно мелькают дрянного вида детишки, – резюмировал Флойд. – Мальчик там, девочка тут… Может, их не одна пара. Мы-то не придавали им значения, а мадемуазель Ожье перепугалась насмерть еще до того, как смогла рассмотреть ребенка.

– И что это значит? – спросил Кюстин.

– Это значит, что она ожидала увидеть кого-нибудь вроде этого мальчишки, – твердо произнес Флойд, вперив взгляд в Ожье.

– Я же говорила, у меня был приступ паники…

– Кто эти дети? – резко спросил Флойд. – Какое они имеют отношение к убийству? На кого работают? А главное, на кого работаешь ты?