Беспокойное лето 1927 - Билл Брайсон

Почти весь день в Детройте Линдберг провел с матерью, после чего продолжил свой путь на запад через Мичиган и далее, 13 августа, через Иллинойс. Среди тех, кто мог наблюдать за самолетом и, возможно, даже присутствовать среди встречающих в Бентон-Харборе, где Линдберг ненадолго остановился, были идейный предводитель Антисалунной лиги Уэйн Б. Уилер и его жена с тестем. В то время они как раз отдыхали на даче Уилера у озера Мичиган в районе мыса Литл-Сейбл.

Достоверно известно лишь то, что миссис Уилер решила тем вечером приготовить ужин и включила керосиновую плиту, которая вдруг взорвалась и облила ее горящим керосином с ног до головы. Ее престарелый отец, которому исполнился восемьдесят один год, тут же прибежал из соседней комнаты; при виде охваченной пламени дочери у него случился сердечный приступ, отчего он умер на месте. Уэйн Уилер отдыхал наверху и прибежал на несколько секунд позже. Он набросил на жену одеяло, потушил пламя и вызвал «Скорую помощь», но ожоги были слишком серьезными, и ночью его жена скончалась в больнице. Такого удара Уилер не мог пережить. Три недели спустя у него самого случился сердечный приступ, от которого он умер.

После смерти Уилера антиалкогольное движение потеряло свой накал и своего главного вдохновителя. Через три года дела Антисалунной лиги шли настолько плохо, что ее офису в Вашингтоне в целях экономии пришлось даже отменить подписку на газеты. Через шесть лет отменили Сухой закон.

18 августа в Кливленде, штат Огайо, произошло еще одно важное событие того времени – пожалуй, самое важное в символическом и практическом смыслах. Была установлена последняя деталь стального каркаса башни огромного Терминала, ничего подобного которому раньше не строили. Помимо железнодорожного вокзала этот комплекс включал в себя гостиницу, почтовое отделение, универмаг, магазины, рестораны и офисное здание в пятьдесят два этажа, самое высокое здание, построенное в Америке в том году (и второе в мире по высоте до сооружения Крайслер-билдинга). Все части проекта сообщались и были связаны между собой, что было новинкой.

Здание «Юнион-Терминал» примечательно не только своей конструкцией и высотой, но и личностями, стоявшими за его сооружением. Главами построившей его компании были братья Орис и Мантис ван Сверингены, самые необычные и самые позабытые деловые титаны 1910-х и 1920-х годов. Они родились в Кливленде, в семье среднего достатка (их отец работал бухгалтером) и начали карьеру как мелкие застройщики, но потом стали заниматься и другими видами деятельности. К 1920-м годам они были уже одними из самых богатых людей Америки. И заодно самыми чудаковатыми.

Никто не знал, откуда у них такие имена. Похоже, родителям просто понравилось, как звучат эти слова. Бледные, невысокие братья всегда держались вместе. Как выразился их биограф, «они почти полностью зависели друг от друга». Жили они в огромном особняке с пятьюдесятью четырьмя комнатами, но спали на поставленных рядом друг с другом двойных кроватях в главной спальне. Они не курили, не пили, рано ложились спать и отличались патологической застенчивостью. Они избегали светских мероприятий и отказывались фотографироваться. Они никогда не называли свои проекты своими именами, и не явились на торжественное открытие «Юнион-Терминала» 18 августа, как не явились и на последующий торжественный ужин.

Орис был на три года старше Мантиса, но его с полным правом можно было назвать младшим партнером. Почти всем в его жизни распоряжался Мантис – упаковывал его чемоданы, следил за карманными деньгами, планировал деловые встречи. Орис много спал – иногда по двенадцать часов в сутки. Мантис иногда выезжал верхом, но в остальном у него не было никаких особых увлечений. Братья никогда не выезжали на отдых.

Их поместье Дейзи-Хилл занимало площадь в 477 акров. В дом было проведено восемнадцать телефонных линий, чтобы братья следили за жизнью своей деловой империи. Среди других комнат были две столовые, в которых никогда не обедал никто из посторонних, гимнастический зал, который никто не посещал, и двадцать три спальни, в которых никогда не останавливались гости. У братьев не было близких знакомых, хотя Мантис позже сблизился с некоей вдовой по имени Мэри Сноу, но предпочитал держать эту связь в тайне от Ориса. На лужайке иногда проходили матчи поло и показательные полеты. Согласно их биографу, Герберту Х. Харвуду-младшему, на этой лужайке однажды приземлился Чарльз Линдберг, который совершил полет с Мантисом на борту, пока Орис внизу в страхе наблюдал за ними, но Харвуд не уточнил, в каком году это было. Во всяком случае, не в тысяча девятьсот двадцать седьмом.

Покупку акций в кредит придумал не Мантис, но он активно пользовался этим финансовым средством и стал одним из главных его проповедников. Братья много занимали, чтобы купить различные предприятия, а затем под залог этих предприятий приобретали другие. Их деловая империя представляла собой запутанную сеть связанных между собою холдингов, и в конце 1920-х насчитывала 275 отдельных дочерних компаний. Их было так много, что у братьев, по всей видимости, закончилась фантазия в попытках придумать им названия. Так, например, они владели строительной компанией «Кливленд-Терминалс», строительной компанией «Терминал» и гостиничным бизнесом «Терминал-Отель». Они приобрели железнодорожную компанию «Никел Плейт» за восемь с половиной миллионов долларов, но из собственных средств потратили только 355 тысяч – остальные они взяли в кредит в кливлендском банке «Гардиан Банк» (который потом разорился и не получил от них ни цента). Этот колосс они создали при личных вложениях менее 20 миллионов, почти все из которых были взяты в кредит. Никто не пользовался кредитом лучше братьев ван Сверинген.

Настоящей страстью Мантиса были железные дороги. Железнодорожная сеть тогда была крайне раздробленной: в 1920 году в Америке насчитывалось почти 1100 различных железнодорожных компаний. Многие ветки шли из ниоткуда в никуда либо потому, что города или предприятия не развивались, как ожидалось, либо их владельцам не хватило средств дотянуть рельсы до крупных центров. Ветка «Лейк Эри энд Вестерн» шла от Сандаски в Огайо до Пеории в Иллинойсе; «Пер Маркетт» петляла на Среднем Западе, словно в поисках чего-то потерянного. Эти заброшенные линии – «сироты», как их называли в этом бизнесе, – можно было относительно легко скупить, чем ван Сверингены охотно и занимались. Им нравилось покупать железные дороги. Когда Ориса спросили, кто его любимые авторы, он ответил: «Рэнд и Макнелли» (издатели карт, путеводителей и атласов).

За восемь лет ван Сверингены создали третью по величине железнодорожную империю в своей стране. В 1927 году они контролировали почти тридцать тысяч миль железных дорог – примерно 11 процентов всех железных дорог США, простиравшихся от побережья Атлантического океана до Солт-Лейк-Сити. По пути они скупили склады, паромы и курорт-отель Гринбрайер в Западной Виргинии. Одно время на них работали сто тысяч служащих, а общие активы оценивались от 2 до 3 миллиардов долларов. Их личное благосостояние превысило 100 миллионов долларов, тогда как за десять лет до этого они начинали практически с нуля.

Создавая свою империю, они меняли мир – почти незаметно, но основательно. В местечке под названием Терки-Ридж под Кливлендом они построили новый городок и назвали его Шейкер-Хайтс. Это был первое спальное поселение в Америке, по образцу которого впоследствии стали сооружаться почти все спальные районы и пригороды. «Юнион-Терминал» стал прообразом современных американских торговых центров.