Развод и девичья фамилия - Татьяна Устинова

Ох-хо-хо… Сколько же их еще будет?

Сколько вообще может быть красоток, мечтающих определиться“в модели”, покорить конкурсы красоты, сделать карьеру бюстом, задницей иногами?!

Сергею почему-то представлялось, что их не слишком много, аоказалось – просто тьма. Часа через два он позвонил Кире.

– Привет, – сказала она озабоченно, – пока ничего. Пистолетпока на месте.

Как будто он звонил узнать про пистолет!

– Ты никому ничего не сказала?

– Только Батурину, – призналась она, помедлив.

– Зачем?!

– Сереж, – торопливо перебила она, – ну, правда, это ужаснаяглупость. Ну, не Батурин это! Я точно знаю. Особенно после вчерашнего!

– При чем здесь вчерашнее?!

– Как при чем?!

– Он может быть профессионалом в… области веденияантитеррористических операций и при этом застрелить Костика.

– Переодевшись Валентиной, – подсказала Кира, прикрыв трубкуладонью.

Сергей промолчал. Батурин, переодетый Валентиной, выгляделне слишком убедительно.

– А ты, – через некоторое время спросила Кира, – нашелчто-нибудь?

– Пока нет, но ищу.

– Сереж, мне кажется, что у нас ничего не выйдет, – выпалилаКира. – С чего ты взял, что он… клюнет?

– Вот увидишь.

– Давай лучше Гальцеву все расскажем.

– Я расскажу. Только не все, а то, что ему нужно знать. Ондолжен нам помочь. Все получится, Кира.

Она всегда ему верила, это уж точно. Он пессимист и паникер,но, когда говорит “все будет хорошо”, этому можно безоговорочно верить, и этостоль же надежно, как курс доллара по отношению к евро.

Больше говорить было нечего, но Сергею очень не хотелось с нейпрощаться, будто с ней все еще что-то могло случиться в ту же секунду, кактолько он положит трубку и перестанет контролировать ее.

– Валентину я отпущу, – сказал он, – как договаривались.

– Пока, – попрощалась она.

Вчера он так и не спросил у нее, что будет дальше, потомучто вчера об этом невозможно было спрашивать, а сегодня этот вопрос замучилего.

Он походил по квартире – и это было очень странно.

Его собственная квартира – вон даже планка над холодильникомвисит так, как он прибил ее, когда он еще все прибивал, и приклеивал, иотпиливал сам, и не было денег на “специально обученных людей” – осталась точнотакой же, какой была, когда он уходил из нее. А он сам, Сергей Литвинов, отвык,забыл, как забывается дом после долгой командировки, и так радостно и веселоего вспоминать – его особенности, чудачества, мелочи, вроде той, что свет вванной включается только со второго раза, и сколько бы ни менялись выключателии провода, с первого раза включить его не удавалось.

Сергей вернулся за компьютер, некоторое время прилежно и сновыми силами изучал лица и бюсты и не поверил своим глазам, когда нашел.

Нашел. Точно нашел.

Он посмотрел дату. Все правильно. Дата тоже совпадала.

Красотка из компьютера только подтвердила то, о чем ондогадывался, но зато теперь у него не было никаких сомнений.

Он открыл подряд несколько файлов, прочитал и пустил напечать.

Значит, все дело не в разговоре на лестничной клетке, а впакете, упавшем с вешалки.

Аи да Аллочка Зубова! Аи да молодец!

Аллочка пробралась по тесному коридору, среди каких-тоящиков и стульев, к единственному окну, залитому дождем и давнишней побелкой.Верочка Лещенко оглянулась на нее.

– Везучая, – сказала Верочка с завистью, – в такую переделкувчера попала, да еще с начальниками! Ты теперь у нас новая звезда. Может,фамилии перестанешь путать и города станешь правильно называть.

– Я ничего не путала и называла правильно, – возразилаАллочка.

– Слушай, а правда, что Батурин всех террористовперестрелял, а одному горло перерезал?

– Не всех, – буркнула Аллочка.

– Как тебе повезло! – выдохнула Верочка. – Вот как бывает!Стараешься, стараешься, а повезет…

– Меня вчера чуть не убили! – крикнула Аллочка неожиданнодаже для себя. – Сегодня меня могло бы уже не быть! Если бы не Батурин!

– Ну, не убили же, – заметила рассудительная Верочка. – Затотеперь все у твоих ног. Героиня. Даже Батурин пялится. Я заметила. Смотрит исмотрит. Или у вас на почве стресса был секс?

Аллочка отвернулась.

Не было у них с Батуриным никакого секса.

Была у них необыкновенная любовь, та самая, что дается раз вжизни, по собственной Аллочкиной теории. И утро было необыкновенное. И он нестал просить ее высадить его из машины “на углу”, мужественно доехал с ней дотолпы сотрудников на стоянке, странно, что Верочка ничего об этом не слышала.

Теперь самое главное – не упустить его вечером, заманить ксебе. Если она его не упустит, станет приучать постепенно, может быть, в концеконцов и приучит.

Но пока нужно выяснить еще одно обстоятельство.

– Слушай, – сказала Аллочка, – все говорят, чти Кира… что сКирой что-то… ты не слышала?

– Ой, ну конечно, слышала! – фыркнула Верочка. – Ничеготакого. Кира сама дура. Рассказала Магде, она же с ней дружит, а Магда всемостальным! Пистолетик-то у нее! Из которого Костика прикончили.

– У Магды? – зачем-то спросила Аллочка, хотя все прекраснопоняла, и Верочка посмотрела на нее как на ненормальную.

– У Киры! Она, конечно, сказала, что ей его подбросили, нокто этому поверит?! И милиция куда-то запропала. Она пистолет выбросит подороге в Яузу, и привет. Не будет никакого правосудия.

– Значит, все-таки Кира, – под нос себе пробормоталапотрясенная Аллочка, – все-таки она…

– А я сразу знала, что она! – заявила Верочка. – Я бы на ееместе из этого пистолета сама застрелилась, честное слово, а она… Льдина.

Когда вчера Кира волокла Аллочку за гардеробную стойку, онане была льдиной. Она вполне могла ее бросить, но не бросила, тащила,прикрывала, а теперь самоуверенная Верочка говорит, что она льдина!

– Посмотрим, – пробормотала Аллочка и поправила на носустильные очки.

– Что посмотрим-то?

Но она уже уходила по темному коридору, пробиралась средистульев и вешалок, грациозная, как молодая лошадка.