Сварог. Рыцарь из ниоткуда - Александр Бушков

– Да я из деликатности к вам спиной повернулся, –сказал Карах. – Чтобы не смущать.

– Рассказывай, – фыркнула Грайне. – Хитрецнашелся… Пожалуйста, запоминай дорогу сколько угодно. Очень это тебе поможет…

Очень уж уверенно она говорила – что-то за такойуверенностью должно было крыться, и Сварог чуточку обеспокоился. Он погасилсигарету и положил руку на плечо девушки, но она отстранилась:

– Нет, одевайся. Скоро Коргал.

Сварог следом за ней вышел на палубу, в ночную прохладу.Весла застыли, поднятые над водой, словно вздыбленная щетина исполинскогокабана. Галеры шли под парусами, река оказалась гораздо уже Итела, по обестороны, насколько можно рассмотреть, темные холмы, поросшие лесом, а в небеярко светят звезды и широким искристым поясом протянулся Млечный Путь. Далековпереди по левому борту виднеются огни.

При их появлении столпившиеся у левого борта амазонкиоживились, украдкой подталкивая друг друга локтями, послышались шепотки, смешкии фырканье. Грайне окинула суровым взглядом свое моментально присмиревшеевоинство и шепнула Сварогу на ухо:

– Если что замечу – тут же отрежу под корень…

«Эта может», – подумал Сварог и шепнул в ответ:

– Милая, да я ж очарован и околдован тобою одной, неужели незаметила? Твоя застенчивость и скромность…

Охнул, чувствительно получив локтем под вздох, сердитозамолчал.

По узкому проходу, охранявшемуся двумя квадратными каменнымибашнями, галеры вошли на веслах в большую бухту, где стояли десятка двакораблей, – такие же галеры и разномастные парусники, большие и маленькие.Даже невежественный в морском деле Сварог сразу определил, что это – военнаядобыча, собранная с бору по сосенке в самых разных местах. Поодаль, на холме,там и сям светились огоньки – судя по их расположению, Коргал – город не стольуж маленький. Вот и соседний холм усыпан огнями, и еще один, и еще… «А не Римли это часом? – подумал Сварог. – Не город ли, что некогда стоял наместе Рима?»

Амазонки группами расходились в разные стороны – из портавело несколько дорог. Грайне, отдав какие-то распоряжения, покинула галеруодной из первых. Своего незадачливого экипажа Сварог так и не увидел. Он шагалследом за девушкой мимо каких-то каменных пакгаузов, удивляясь полномуотсутствию часовых. Хотел было спросить Грайне, в чем причина такойбеспечности, но Карах внезапно высунулся из капюшона, шепнул на ухо:

– Очень плохая тварь, хозяин.

– Ага, заметил? – обернулась Грайне. – Тем лучше.И вы полюбопытствуйте, милорд…

Она свернула с утоптанной дороги, остановилась у лежавшегопоблизости камня – высотой ей до пояса, уарда два в диаметре, почти правильный,разве что чуточку бугристый шар со срезанным основанием. В Ямурлаке попадаютсяочень похожие.

Девушка положила ладонь на макушку валуна, наклонилась,что-то сказала, хотя прозвучали эти слова сущей бессмыслицей. Сварог отшатнулся– камень вдруг ожил, тяжело шевельнулся, раскрылись две горизонтальные щели,освещенные тусклым Табагровым сиянием, словно пробивался свет пылающего внутрикостра. И тут же закрылись – будто сильный свирепый зверь вновь задремал.

– Значит, они живые? – вслух подумал Сварог.

– Плохие твари, хозяин, – обеспокоенно подтвердилКарах. – В Ямурлаке они тоже водятся, правда, их мало осталось. Одни спятмного лет, и их не добудиться, но есть и такие, что просыпаются ночью, рыскаютпо дорогам… И у них есть пасть…

– И еще какая, – кивнула Грайне. – Двигаются ониочень быстро, если возникнет такая нужда. И только в Коргале помнят, как ихприручать.

– Кольцо вокруг Коргала? – спросил Сварог небрежно.

– Даже два, – улыбнулась ему Грайне. – Они и вводу могут спускаться. Говорят, в стародавние времена они в морях и обитали, ноотчего-то ушли на сушу.

«Понятно, почему нет часовых, – подумал Сварог. –Такая тварь проломит днище любому кораблю, а пешего или конного с размахурасшибет в лепешку. Влипли».

Они поднимались по нешироким улицам, косо вившимся вокругхолма. Невысокие каменные дома, чистая мостовая, вымощенная тесаным камнем.Из-под ворот вслед им лениво побрехивали собаки.

– Я-то думал, тебе устроят триумфальную встречу, –сказал Сварог. – С цветами и трубами.

– Глупость какая, – отмахнулась Грайне. – Делаговорят сами за себя. Завтра все и так будут знать.

– Даже без свиты ходишь…

– Если царица ходит ночью одна по своему городу – этокое-что о городе говорит…

– Логично, – сказал Сварог. – Буду где-нибудькоролем – учту.

– Ты-то? – фыркнула Грайне.

– А что? Есть, знаешь ли, любопытное пророчество. Как наменя скроено и шито.

– Ну-ну…

Она потянула тяжелое кованое кольцо, открыла калитку рядом свысокими воротами. Сварог вошел следом за ней на широкий мощеный двор,освещенный несколькими факелами. Со всех сторон выскочили поджарые мохнатыесобаки, узнали хозяйку и отчаянно замахали хвостами, набежали слуги сослужанками, низко кланяясь. Грайне прошла меж ними с неизвестно откудавзявшейся величавостью. Сварог поспешил следом, косясь на любопытных собак,взявшихся его обнюхивать, чувствуя себя весьма неловко и глупо.

Это, конечно, оказался не Версаль, где Сварог и не бывал,признаться, но сомневаться, что он попал во дворец, не приходилось – гобеленына стенах, сплошь батальные, мозаичные полы, даже высокие зеркала кое-гдепопадались. Коридоры, правда, узковаты, а потолки в вековой копоти из-замногочисленных светильников.

– Ну? – спросил Сварог, когда она остановилась переддверью с полукруглым верхом, украшенной то ли золотыми, то ли позолоченнымибляшками и полосами. – Где тут мое законное место? На коврике у порога?

– Здесь твое место. – Грайне, взяв его за рукав,втолкнула внутрь. – На коврике у порога будет жить твой мохнатый нахал. Адля тебя найдется занятие и внутри.

Она за шиворот вытащила Караха из капюшона, бесцеремоннокинула на коврик и захлопнула дверь у него перед носом. Повернулась к Сварогу,уже не величавая, а откровенно веселая и нетерпеливая:

– Значит, решил, что я всегда сдаюсь первой?

Конечно, это был не Рим. Хотя бы потому, что холмовоказалось не семь, а всего четыре, сплошь застроенных каменными домами,окруженными ухоженными садиками, – и множество домиков, уже деревянных,разбросано вокруг холмов. На холмах жили амазонки с челядью и самые уважаемые ремесленники– корабельщики и оружейных дел мастера. В домах на равнине обитали пастухи,пахари и ремесленники рангом пониже. Гребцы, самые бесправные в здешнейиерархии, обитали в портовых казармах.