Кто сражается с чудовищами. Как я двадцать лет выслеживал серийных убийц для ФБР - Том Шахтман

это время я познакомил его с различными случаями, включая дела Кемпера и Чейза. Харрис впитывал все, словно губка, почти ничего не говоря. Мы также обсудили мои уже многочисленные к тому времени интервью с преступниками в тюрьмах, я рассказал, что в последнее время мы в Бюро привлекаем для консультаций различных психиатров и других экспертов по психическому здоровью.

Позже Том Харрис объединил идею интервью с преступниками в тюрьмах с привлечением психиатров и воспользовался ими в своем романе «Красный дракон», в котором агент ФБР обращается за помощью к ныне известному персонажу Ганнибалу Лектеру, психиатру и осужденному серийному убийце, который помогает решить криминальную загадку. Конечно, персонаж и сюжет – исключительно плоды выдумки самого Харриса, но я горжусь тем, что предоставил ему некоторые факты, от которых могло оттолкнуться его богатое воображение.

После публикации «Красного дракона» я спросил Харриса, почему он сделал героя работающим на Бюро штатским, а не агентом. Он сказал, что хотел показать человека с психологическими проблемами, возникшими в результате первого столкновения с Лектером, – с проблемами, которые помешали ему продолжить службу. Я решил, что это довольно комично, учитывая те проблемы, с которыми многие из нас сталкивались в Отделе поведенческого анализа – потеря веса, ложные сердечные приступы и прочие.

Во время второго визита Харриса, когда он работал над еще одним романом, я провел с ним больше времени и рассказал о других специфичных случаях, включая случай Эда Гина, который отчасти стал прототипом злодея в «Молчании ягнят». Также я познакомил Харриса с одинокой женщиной-агентом, которая тогда работала в Отделе поведенческого анализа.

Как художественные произведения, оба романа Харриса великолепны, хотя и не совсем реалистичны в изображении серийных убийц, героев и героинь в рядах ФБР. Например, в образе серийного убийцы из первой книги, Фрэнсиса Долархайда, Харрис объединил черты нескольких разных видов убийц, которые вряд ли проявились бы в одном реальном человеке. Кроме того, агенты ФБР обычно самостоятельно не охотятся за такими убийцами; мы оцениваем места преступлений, составляем профили личности и сообщаем наши предположения сотрудникам местных правоохранительных органов, которые выполняют всю основную работу и в конечном итоге задерживают преступников.

В последующие после визитов в Отдел поведенческого анализа Харриса годы мне довелось послужить консультантом и для других известных авторов художественных и документальных книг. Среди наиболее выдающихся Мэри Хиггинс Кларк, роман которой «Любит музыку, любит танцевать» отчасти основан на моей презентации дела Харви Глатмена (и на моей последующей консультации, которую я предоставил ей после выхода в отставку) и Энн Рул. Энн Рул стала моей коллегой по рабочей группе VICAP, а позже я пригласил ее в Куантико прочитать лекцию о Теде Банди, о котором она написала книгу. Я познакомил ее с делом Джерома Брудоса, позже она отправилась в Орегон, провела обширное исследование и написала книгу о нем под названием «Убийца похоти» (Lustkiller).

В недавние годы шумиха по поводу профилирования только усилилась, вместе с ней еще шире распространились неверные представления о том, чем на самом деле занимается Бюро. Средства массовой информации всячески превозносили специалистов по поведению как суперищеек, посрамляющих полицейских и без труда расследующих самые сложные случаи, оказавшиеся не по силам остальным.

К сожалению, ФБР и само предоставило немало поводов для такой неверной интерпретации. Наиболее очевидный случай – сотрудничество Бюро с продюсерами фильма «Молчание ягнят». Одним из последних документов, прошедших через мой рабочий стол перед выходом в отставку, был как раз сценарий этого фильма, по поводу которого я высказал кое-какие возражения. Мне казалось, что если ФБР собирается каким-то образом быть причастным к съемкам, вплоть до того, что позволяет снимать некоторые сцены в Куантико, то нам следует оказать больше влияния на реалистичность фильма. Например, героиня фильма в исполнении Джуди Фостер была курсантом; мы бы никогда не поручили курсанту такое ответственное и опасное задание, какое было описано в сценарии. Эту деталь можно было бы легко изменить без ущерба для художественного достоинства фильма, как и десятки других деталей. Но их не изменили, и в некоторых сценах, снятых в Куантико, даже задействованы сотрудники Бюро. Очевидно, представители ФБР сочли, что фильм в любом случае станет неплохой рекламой Бюро, независимо от того, насколько он достоверен.

После успеха книги и фильма «Молчание ягнят» случился настоящий бум: все бросились эксплуатировать тему серийных убийц и составителей их профилей. Особенно это было заметно на телевидении. Если в начале 1980-х тема серийных убийц иногда всплывала в довольно серьезных программах, то теперь посвященные ей программы напоминали скорее статьи в желтой прессе. Мои основные претензии на эти недавние материалы касались их плохой подготовки. Например, одна из программ, которая часто бывала полезной для правоохранительной деятельности, – «Их разыскивают в Америке» (America’s Most Wanted). Тем не менее даже в этой программе поспешили изобразить находящегося в нью-йоркской тюрьме Джо Фишера как убийцу ста пятидесяти человек. Так утверждал сам Фишер, хотя он и убил собственную жену и, возможно, еще несколько человек, но убить полторы сотни никак не мог, что подтвердило бы любое, даже не слишком тщательное исследование. Фишер, как и Генри Ли Лукас, был переезжавшим с места на место алкоголиком, который обожал громкие заявления и внимание газет и телевидения.

Огромная шумиха повлекла за собой необычные и даже несколько огорчительные последствия. Некоторые сидящие в тюрьмах серийные убийцы теперь получают письма от незнакомых людей, которые пишут, что хотят быть похожими на них и подражать им. Кое-кто мне также иногда говорил, что было бы интересно посетить коктейльную вечеринку с Тедом Банди или другим серийным убийцей. Эти убийцы – ужасный образец человечества, им не следует подражать и делать из них кумиров.

Некоторые сотрудники Отдела поведенческого анализа до сих пор утверждают, что якобы стали прототипами персонажей ФБР в книге и в фильме «Молчание ягнят», хотя Харрис заявил (и я с ним согласен), что персонажи – исключительно плод его собственного воображения и не основаны на каких-то конкретных лицах. Причем проблема касается не только старых сотрудников Отдела. Новички, подающие заявки в Отдел поведенческого анализа, воспринимают Джуди Фостер как модель для подражания, они тоже хотят быть «сверхищейками». Если в полицию устроится человек, слишком тесно ассоциирующий себя с Каллаханом по прозвищу «Грязный Гарри», то мы получим ужасно безответственного, жестокого и опасного полицейского. Такие нам не нужны, как не нужны и «суперищейки из ФБР». Как общество, мы, похоже, подлетаем слишком близко к пламени в поисках стимуляции; мы – скучающая аудитория, более настроенная воспринимать фантазии, нежели реальность, и потому подвергаем себя риску провалиться в