Рождение Чарны. Том 1. Шпионы Асмариана - А.Д. Лотос

что же ты? — я пыталась уместить в голове услышанное, понять. — Если ты смог понять «истину» и обрести эту веру, почему же ты все еще не создал портрет?

Ариэн грустно усмехнулся и поднял глаза к бледным блесткам звездочек, которые только начали проглядываться на небе, освободившемся от пронзительных красок заката.

— Я уже сгорел, — вздохнул он тяжело. — Бесполезно надеяться на то, что Она еще раз покажется, чтобы дать мне последний шанс. Ей больше не интересен пáльта, тот, чей смысл жизни теперь заключен в Ее Лике. Она больше не покажется… Не придет… Она разочарована… И во снах лишь безбрежная тьма.

— Но ты же сказал, что нужно видеть сердцем!

— Сердце тоже сгорело… Оно больше ничего не видит…

Сгорел. Если сгорел — зачем продолжать попытки? Если сгорел — зачем молить о снисхождении? Разве это возможно — разжечь пепел? Разве это… Справедливо? Честно? Наказывать того, кто целиком отдал себя и больше ничего не может предложить? В этот момент Ариэн схватил меня за кисти рук, в глазах его вновь загорелся безумный огонь, и, шепча и потряхивая, начал бормотать и приговаривать:

— Слушай меня, Минати, слушай. Ты уже близка, так близка… Тебе осталось только поверить, и ты откроешь в себе невероятные силы! Верь, просто верь! Ты все поймешь… Поймешь… — также резко он отпустил мои руки и, обмякнув, оперся о жесткую спинку скамьи. Снова его взор был прикован к статуе Митары. Больше он в мою сторону не поворачивался, но я, на всякий случай, прижала руки к груди, опасаясь новой вспышки. Посидев еще какое-то время, но не дождавшись никакой реакции со стороны Ариэна, я решила, что пора уже идти домой. И, бросив последний взгляд на величественную скульптуру, покинула Храм.

Это была странная вылазка… Что побудило меня идти сюда? «Зорко лишь сердце»… «Нужно поверить»… Это несправедливо… Что же я все-таки, делаю не так? Я «не верю»? Но как я могу?.. Богов не существует, и Империя четко это декларирует и доказывает. Все это выдумки дикарей. Могу ли я поверить? Чтобы продвинуться в своей миссии, например. Чтобы понять… Я видела столько чудес, я сама владею магией, но задумываться о том, откуда она исходит, мне еще ни разу не приходилось. Может стоит попробовать не поверить, но хотя бы «заглянуть в себя»? Еще бы знать, что это такое, и как это делается.

И шепот листьев, неуловимый, будто дыхание, из глубин памяти приносит слова: «И помни, Минати, боги реальны!»

* * *

До Дома Круга я добралась ближе к ночи. Перебирая мысли, пытаясь осознать услышанное за день, совладать с собой, принять наконец хоть какой-то план, мы с Салмой передвигались почти шагом. Иногда прекрасная белая лошадь, почувствовав ослабшие поводья, уходила в сторону от дороги и принималась жевать декоративные цветы, выставленные в окнах чужих домов. А я любовалась ночным освещением города — крошечными магическими шариками, подозрительно напоминавшими светильники, которые мы с Лэтти видели в кабинете Императора.

Трехэтажная каменная громада Дома Круга встретила степенным молчанием и покоем. Капитан стражи разводил первый ночной караул — они бросили на меня быстрые взгляды и вернулись к своим обычным занятиям. Я завела уставшую Салму в конюшню и расседлала ее. Тут же, протирая глаза, подошел заспанный немолодой конюший. Мужчине было неловко, и он принялся извиняться перед досточтимой лиджи, которой пришлось своими нежными руками заниматься подобным холопским делом. Я улыбнулась и пожелала самостоятельно причесать гриву лошади. На том и порешили.

— Лиджи у нас нравится? — поинтересовался конюх, протирая лошадиный круп. — Надолго к нам?

— Вам посчастливилось жить в чудесном, красивом городе, — с выученной доброжелательностью отвечала я. — И для меня честь — остаться здесь настолько долго, насколько позволит богиня.

— Богиня милостива! — широко заулыбался мужчина. — Она всегда прислушивается к нашим мыслям и желаниям.

Вот только бедный Ариэн на этой почве дошел до сумасшествия…

— Это счастье и великая честь — работать на наших мудрецов и управителей, — продолжил он. — Мой отец и дед служили хозяевам Дома Круга. Теперь мой черед. Когда настанет время, то меня заменит мой сын. Друды общаются с богиней напрямую им некогда заниматься мирскими делами. Своим трудом мы облегчаем их служение.

— Ваш труд необходим городу также, как и служение Друидов.

— Все мы служим преблагой богине, — и конюший воздел очи горе. — Кто как способен. А некоторые забываются, — вздохнул он и серьезно глянул на меня. — Тогда получаются либо скорбные разумом, как наш Безумец, либо еретики. Как те, что живут в крысиных норах Бедняцкого района. Но преблагая богиня Митара очистит город от скверны, жаждущей выбраться из канализации города, помяните мое слово!

Я потупилась, в неприятный холодок завернулось сердце. Быстро попрощавшись и оставив Салму на поруки конюху, я вошла в Дом Круга. В большом холле у входа дежурили два стражника, едва тлели огарки свечей и все, казалось, погрузилось в тишину и отдых. Но ко мне, возбужденной и взбудораженной, сон не шел. Идти наверх и ворочаться в кровати не хотелось. Нужно подумать. Там, где никого нет. И ноги понесли меня по темному коридору в сторону мастерской. Туда, где все началось.

И, как назло, вдруг распахнулась дверь, ведущая в маленькую библиотеку, и в коридор уверенной пружинящей походкой вошел Аксельрод. Я даже чуть сбавила шаг. Что он вообще делает здесь в такое время⁈ Разворачиваться и идти обратно было уже поздно, поэтому я продолжила свой путь. А он шел мне навстречу и что-то насвистывал. Я остановилась, почтительно склонив голову. Воплощающий Воздух и мой тайный начальник ухмыльнулся, подходя ближе. Взгляд его был слегка уставшим и одновременно смешливым:

— Как твои дела? — чуть вздернув нос, без тени издевки, поинтересовался самый продуктивный агент и разведчик Империи.

— Все в порядке, лиджев…

— Ночные прогулки, Минати? Не боишься, что тебя неправильно поймут? У Эписьена Паскальде тут везде глаза и уши. И не только у него…

— Отправиться на вечернюю молитву в Храм — не преступление, — быстро нашлась я. И ведь даже почти не соврала.

— Похвально, ты меня удивила, — он сложил руки на груди, взгляд стал цепким и твердым. — Когда ты закончишь свою работу над статуей? Время на исходе.

— Немедленно, лиджев, можете мне поверить. Я как раз направлялась в мастерскую.

Теперь он глянул на меня заинтересованно, приподняв одну