Гостья - Стефани Майер

— Судя по всему, Уолт долгое время скрывал, что ему больно,— мрачно добавил Иен.

Я поморщилась.

— И ничего нельзя сделать? Совсем ничего?

Иен покачал головой, не сводя с меня горящих глаз.

— Мы сделать ничего не можем. Даже если бы мы не торчализдесь, ему все равно ничем нельзя было бы помочь. Мы не умеем лечить этуболезнь.

Я закусила губу, едва сдержавшись, чтобы не высказать мысль,уже готовую сорваться с языка… Разумеется, Уолтеру уже ничем не помочь. Любойиз этих людей предпочтет медленную и мучительную смерть, но не уступит свойразум в обмен на лекарство для тела. Я могла их понять… теперь могла.

— Он все время зовет тебя, — продолжил Иен. — То есть иногдаон произносит твое имя; сложно сказать, что он имеет в виду. Док накачал еговиски, чтобы заглушить боль.

— Док ужасно переживает, что сам так много пьет, — добавилДжейми. — Тяжелые времена. Хуже некуда.

— Могу я с ним повидаться? — спросила я. — Или остальныебудут против? — Иен нахмурился и фыркнул. — Может, кого нибудь это расстроит?

— Да какая разница? — Иен покачал головой. — Если таковопоследнее желание Уолта…

— Ты прав, — согласилась я. От слова «последнее» глазазащипало. — Раз Уолтер хочет меня видеть, то не имеет значения, что подумаютдругие, даже если это кому то не понравится.

— Не волнуйся. Я тебя в обиду не дам. — Побелевшие губы Иенасложились в тонкую линию.

Мне вдруг стало тревожно, ужасно захотелось посмотреть начасы. Время, которое давно перестало что то для меня значить, напомнило о себе.

— Еще не слишком поздно? Мы его не потревожим?

— Он спит урывками. Пойдем…

Я сорвалась с места, утягивая за собой Джейми, который все ещецеплялся мне за руку. Меня подгоняло чувство утекающего сквозь пальцы, какпесок, времени, пред решенности и неизбежности конца. Иен быстро догнал меня ипошел рядом.

Мы прошли через озаренную лунным светом пещеру с огородом,где на нас никто не обратил внимания. Меня часто видели в компании Иена иДжейми, и никого не заинтересовала необычность нашего маршрута. Единственнымисключением стал Кайл, который застыл на полушаге, завидев брата, идущего рядомсо мной. Взгляд его метнулся к руке Джейми, сжимавшей мою, рот злобно ощерился.

Заметив Кайла, Иен расправил плечи — губы, как в зеркале,повторили гримасу брата — и потянулся к моей свободной руке. Кайл притворился,что его вот вот стошнит, и отвернулся.

В темноте длинного южного туннеля я попыталась высвободитьруку, но Иен усилил хватку.

— Не зли его, — пробормотала я.

— Кайл заблуждается. У него, знаешь ли, это вошло в привычку— заблуждаться. Пройдет немало времени, прежде чем он смирится, но это незначит, что он может рассчитывать на поблажки.

— Я его боюсь, — шепотом призналась я. — Не хочу, чтобы унего появился еще один повод для ненависти.

Иен и Джейми сжали мне руки и заговорили одновременно:

— Не бойся, — произнес Джейми.

— Джеб ясно дал понять… — сказал Иен.

— Что ты имеешь в виду? — спросила я.

— Если Кайл не согласен с правилами Джеба, ему здесь неместо.

— Но это же неправильно. Тут его дом.

— Раз он остался… — проворчал Иен, — пусть учится держатьслово.

Мы молчали весь остаток пути. Я привычно ощутила свою вину,а вместе с ней — страх и разочарование. Зачем я здесь?

«Потому что здесь твой дом, как ни странно, — прошепталаМелани. Она ощущала тепло рук Иена и Джей ми, крепко сплетенных с моими. — Гдееще у тебя будет такое?»

«Нигде, — призналась я и окончательно раскисла. — Только этоне значит, что здесь мой дом. Твой — да, но не мой».

«Мы с тобой в одной упряжке». «Не напоминай».

Я слышала ее необычайно ясно. Последние два дня Мелани веласебя тихо, выжидая и тревожась, в надежде снова увидеть Джареда. Разумеется, ятревожилась не меньше.

«Может быть, он с Уолтером», — с надеждой подумала она.

«Мы не за этим туда идем».

«Естественно». — В ее тоне слышалось раскаяние, но я поняла,что Уолтер значит для нее куда меньше, чем для меня. Естественно, ей былогрустно, что он умрет, только вот она с самого начала смирилась с подобнымисходом. Я же никак не могла принять его смерть, даже сейчас. Уолтер был моимдругом, не ее. Он защищал меня.

В больничном крыле нас встретил привычный тусклый свет лампы(теперь я знала, что они работают на солнечных батареях, которые днемподзаряжали на свету). Мы дружно зашагали быстрее, и одновременно, несговариваясь, замедлили шаг.

Я ненавидела эту комнату. Голубоватый полумрак и странныетени от тусклой лампы делали ее зловещей. Здесь даже пахло иначе: удушливыйзапах долгой болезни, смешанный с жутким перегаром.

С края одной койки свисали ноги похрапывающего дока. Уолтер,высохший и страшно изнуренный, наблюдал за нашим приближением с другой койки.

— Принимаешь посетителей, Уолт? — прошептал Иен. ВзглядУолтера скользнул в его сторону.

— М м, — простонал он. На безжизненном лице слабозашевелились губы, кожа влажно поблескивала в свете ночника.

— Тебе что нибудь нужно? — прошептала я и высвободилабеспомощно повисшие руки.

Глаза под полуопущенными веками шарили в темноте. Я шагнулачуть ближе.

— Я могу хоть что то для тебя сделать? Хоть что нибудь?

Блуждающий взгляд Уолтера упал на мое лицо. Сквозь боль ипьяный угар в глазах блеснула надежда.

— Наконец то, — прерывисто, хрипло выдохнул он. — Я верил,что ты придешь, я так ждал… О, Глэдис, мне столько всего нужно тебе рассказать.

Я недоуменно замерла, а затем быстро обернулась, проверяя,кто стоит сзади.

— Он жену зовет, — едва слышно прошептал Джей ми. — Еепоймали.

— Глэдис, — обратился ко мне Уолтер, не замечая моейреакции. — Представляешь, меня угораздило где то подхватить рак. Ну ты подумай,а! В жизни ни одного больничного не брал… — Голос его становился все тише итише, пока не замолк совсем, хотя губы продолжали шевелиться. Он так ослабел,что не мог поднять руку, и его пальцы бессильно тянулись к краю койки, поближе комне.