Гостья - Стефани Майер

Мелани со вздохом посоветовала: «Цепляйся ступней за край иоттолкнись посильнее».

Я ее проигнорировала, стараясь протиснуть туловище мимоособенно острого угла. Угол врезался под ребра.

«Не вредничай», — проворчала она.

«Кто бы говорил!»

«Ладно. — Она помедлила, а затем уступила: — Ладно, прости.Честно. Слушай, я человек. Иногда перегибаю палку. Мы не всегда мыслимправильно, да и поступаем тоже». — В ее голосе слышалось сожаление, но онапыталась забыть тот поцелуй, простить его мне — по крайней мере, ей такказалось.

Я уперлась ногой в край и дернула. Коленка уткнулась в пол. Явоспользовалась ею как рычагом и отцепила ребра с острого угла. Стало прощевытащить другую ногу и дер??уть еще раз. Руки нащупали пол, я протолкнуласьнаружу, словно младенец, рождающийся ногами вперед, и вывалилась на темнозеленый матрас. С минуту я лежала ничком, пытаясь отдышаться. Джаред навернякадавным давно ушел. Я размеренно вдыхала и выдыхала, пока не почувствовала, чтоготова поднять голову.

Пещера была пуста. Я вздохнула с облегчением, скрываягрусть. Хорошо, что я осталась одна — не так унизительно.

Я свернулась калачиком, спрятала лицо в вонючий матрас.Спать не хотелось, но усталость брала свое. Джаред отверг меня, и это давилотяжким грузом, отнимало силы. Я закрыла глаза и решила думать о вещах, откоторых на глаза не наворачиваются слезы — о чем угодно, только не опотрясении, написанном на лице Джареда, когда он от меня отпрянул…

Интересно, что делает Джейми? Он знает, что я тут, или ищетменя? Иена сейчас не добудишься, он был так измотан… А Кайл? Что, если онпроснется и начнет поиски? Где Джеб? Я целый день его не видела… Неужели док ивправду напился до беспамятства? На него это не похоже…

Я медленно очнулась, разбуженная ворчанием в желудке.Несколько минут я тихо лежала. День сейчас или ночь? Сколько времени япроспала?

Желудок настойчиво требовал еды, и я встала на колени. Судяпо тому, как сильно я проголодалась, спала я долго — наверное, и обед, и ужинпропустила. Я подумала, не съесть ли что нибудь из хранящихся здесь запасов — вконце концов, я учинила такой разгром, что наверняка найдутся испорченныеупаковки. Но осознание этого факта лишь усугубило чувство вины. Лучше ужсходить на кухню за хлебом.

Сквозь огромную боль, что терзала сердце, свербила больмаленькая: я столько времени здесь провела и никто не забеспокоился, не пришелза мной… Какая глупость! С какой стати им за меня переживать?

У входа в пещеру с большим огородом, спиной к человеческомумиру, сидел Джейми и ждал меня! Я вздохнула с облегчением. Мои глазапрояснились, и его тоже. С просветлевшим лицом мальчик поднялся на ноги.

— Все хорошо, — сказал Джейми. Хотелось бы мне, чтобы оноказался прав. Он затараторил, перескакивая с одной мысли на другую. — То естья то Джареду поверил, а он сказал, что ты хочешь побыть одна, а Джеб сказал,что к тебе нельзя, вот я и остался тут, чтобы быть у него на глазах, и хотя яне думал, что с тобой случилось что то плохое, все равно в голову лезли всякиемысли, понимаешь?

— Со мной все в порядке. — Я протянула руки, ища утешения.Джейми обнял меня, и я с удивлением обнаружила, что его голова достает мне доплеча.

— У тебя глаза покраснели, — прошептал он. — Он тебя обидел?

— Нет. — В конце концов, нельзя же сказать, что людинамеренно жестоки с лабораторными крысами — они лишь пытаются получитьнеобходимые данные.

— Не знаю, что ты ему сказала, но кажется, он нам поверил.Ну, про Мел. Как она?

— Она рада, что Джаред поверил. Джейми удовлетвореннокивнул.

— А ты?

Я растерялась, подыскивая правильный ответ.

— Мне легче сказать правду, чем соврать.

Моя отговорка, кажется, вполне его удовлетворила. Пещеру согородом озарял угасающий красный свет — над пустыней садилось солнце.

— Я хочу есть, — сообщила я.

— А я так и знал. Вот, кое какую еду тебе припас. Явздохнула.

— Обойдусь и хлебом.

— Анни, прекращай. Иен говорит, ты о себе совсем не думаешь.

Я скривилась.

— Мне кажется, он прав, — промямлил Джейми. — Ты будешьздесь чужой, пока сама так считаешь… Даже если все остальные тебе рады.

— Я всегда буду здесь чужой. И никому я здесь не нужна.

— Мне нужна.

Я не стала спорить, хотя Джейми и ошибался. Нет, он не врал,он искренне верил в то, что говорил, — только вот нужна была ему Мелани. Простоон нас не разделял, хотя должен был бы…

На кухне Труди и Хайди пекли хлеб, по очереди кусая яркозеленое сочное яблоко.

— Рада тебя видеть, Анни, — искренне сказала Труди, прикрыврот рукой: она дожевывала последний кусок. Хайди кивнула, с яблоком в зубах.Джейми толкнул меня в бок: мол, что я тебе говорил? Элементарную вежливость онв расчет не принимал.

— Где ее порция? — первым делом спросил он.

— Все тут. — Труди выудила из печи металлический поднос. —Чтобы не остыло. Наверное, черствое как подметка, но хоть так… все равно лучше,чем обычная наша еда.

С подноса на меня глядел внушительный кусок сочного мяса. Уменя потекли слюнки, и я с огромным трудом возразила:

— Здесь слишком много.

— Все, что портится, нужно съесть в первый день, — подбодрилДжейми. — Все едят, пока не затошнит — традиция такая.

— Тебе нужен белок, — добавила Труди. — Мы слишком долго на«пещерном» рационе. Странно, что все еще относительно здоровы.

Я принялась за свой белок, в то время как орлиный взорДжейми провожал каждый кусок от подноса до моего рта. Чтобы сделать мальчикуприятное, я съела все до последней крошки — аж живот заболел. К концу моейтрапезы на кухню снова потянулся народ, хотя давным давно стемнело и времяужина прошло. Некоторые держали в руках яблоки — и каждый делил свое яблоко скем то еще. Множество глаз с любопытством разглядывали ссадину на моей щеке.

— Что за собрание? — шепотом поинтересовалась я у Джейми.

Джейми наградил меня непонимающим взглядом.

— Твой урок. — Его тон как бы подразумевал «само собой».

— Ты меня разыгрываешь?

— Я же тебе говорил, ничего не изменилось.