Артания - Юрий Никитин

Придон равнодушно оглядел покои, все тлен и прах, а поселилиздесь лишь потому, что в единственном окне прутья толщиной не со стрелу, а сдревко дротика. И не простое железо, а кованое – не гулять сегодня ночью погороду…

Если Итания приедет завтра, то надо поскорее лечь спать,чтобы это завтра наступило поскорее. Он начал раздеваться, в дверь постучали.Злой, все мешают наступлению этого завтра, отодвинул засов.

Слуга пугливо смерил взглядом его могучую фигуру,проговорил, запинаясь:

– Моя госпожа, благородная Тельша, напоминает, что нестоит вам на ночь брать рабынь… Придон спросил тупо:

– Почему?

– Она велела передать, что никто из них не сумеетсогреть вам ложе так, как сделает она. И что ложе вообще воспламенится от того,что она умеет и покажет вам.

Придон с тоской обвел взглядом комнату. Снова удирать постене и скитаться по ночному городу, рискуя получить нож в спину? Вдруг вголову пришла мысль, а что, если вообразить себя на минутку Аснердом, как быпоступил тот?

– Это бы хорошо, – ответил он медленно, стараясь,чтобы в голосе прозвучало сожаление, – но вот-вот придет благороднаяПельша. Она тоже просила не брать рабынь и велела передать, что покажет такое, чтоне снилось даже Тельше! Так что, скажи, что мне жаль, но Тельша не успела…

Слуга скривился. Видимо, пока госпожа забавлялась бы здесь,слуги тоже нашли бы себе дело. Придон захлопнул дверь перед его носом,прислушался. Слышны удаляющиеся шаги. На цыпочках вернулся к ложу, поднял иперенес в самую дальнюю комнату. Ибо если вдруг захрапит, пусть никто неузнает, что он спит один.

Да, мелькнула мысль, Аснерда бы сюда!

Он рухнул в роскошнейшую постель и поспешно закрыл глаза.Чем быстрее придет сон, тем скорее увидит Итанию. И в ночных грезах, и утром,утром, утром…

И все-таки сон не шел долго, сердце слишком колотится,роскошное ложе слишком роскошно, устроиться ну никак, мешают то собственныеноги, то уши, то локти. Аснерд бы попользовался всеми, снова мелькнула мысль.Это нисколько не мешает старому черту любить свою жену нежно и верно.

А вот он просто не может, у него не получится. В мозгу всевремя стучит, что обкрадет себя, отщипнет крупинку от своей золотой горы души,что принадлежит Итании, а он хочет, чтобы Итания получила все, все! Даже не онхочет, а в нем хочет нечто великое и властное. Вся его душа так велит, сердцене принимает другого пути, он обречен, он заколдован, над ним уже смеются, нопусть это наваждение останется в нем навсегда…

Он вздрогнул, рука метнулась к рукояти топора. Лунный светпадал из окна наискось широким лучом. Из тьмы медленно выступила человеческаяфигура. Лунный луч вычленил из темноты только ноги, а верхняя часть осталась всумраке. Глаза быстро привыкли, Придон различил, что незнакомец высок, широккак в плечах, так и в поясе, и, судя по складкам одежды, под нею тяжелыедоспехи.

Фигура качнулась, двинулась в сторону ложа. Придон вскочил иухватил топор обеими руками.

– Успокойся, герой, – донеслось от незнакомца.Страх пополз по спине Придона, голос замогильный, в нем ничегочеловеческого. – Артания была моим врагом… очень давно. Но сейчас я пришелк тебе за помощью.

Придон напряг все мышцы, не показывать же врагу, что всеготрясет, ответил сквозь зубы:

– Я бью врагов Артании везде, где вижу!

– Смелые слова, – одобрил незнакомец. Он сделалеще шаг, лунный свет упал на его лицо. Придон, уже начавший заносить топор дляудара, похолодел, а рукоять едва не выскользнула из слабеющих пальцев. Лицонезнакомца было человеческое, но сквозь него смутно просвечивали камни напротивоположной стене. – Ты отважен, герой, потому я прошу у тебя помощи…

Придон пробормотал заклятие, отгоняющее злых духов.

Призрак покачал головой.

– Не поможет. У нас разные боги. Когда-то были одни, нотеперь те заклятия забыты.

– Что ты хочешь? – прошептал Придон.

– Ты в полночь явишься в усыпальницу куявских тцаров.Придон ахнул.

– Я?

– Ты, герой.

– Зачем?

– Тебе сообщат там. Я лишь один из посланцев своегоповелителя.

Придон спросил невольно:

– А кто твой повелитель?

– Его имя известно и в Артании, – ответил призракуклончиво. – Так что передать моему повелителю?

Придон лихорадочно раздумывал. Конечно, надо отказаться, нокакой артанин откажется из страха, что сочтут трусом? Да еще сам о себеподумает, что устрашился куявского мертвяка?

– Если отыщу дорогу, – ответил он сердито. –И…

– Что?

Придон заколебался, но перед куявом, хоть и призраком,негоже выказывать страх, бросил небрежно:

– Если не просплю полночь.

Незадолго до полуночи он неслышно встал, на цыпочкахподкрался к двери. От окна со двора долетает слабый непонятный скрип, едваслышные голоса, но в коридоре тихо. Он как можно тише отодвинул засов, толкнулдверь. Не поддалась, он надавил плечом. Толстая массивная доска нагрелась подего горячим плечом, но даже не скрипнула.

Так же тихо, рассерженный и встревоженный, он задвинул засовобратно в петли. Его заперли, заперли надежно. С той стороны двери. Вединственное окошко все еще падает лунный свет, только сместился на другойконец комнаты, между толстыми металлическими прутьями из закаленной стали развечто просунешь руку… Да и то если это рука худосочного куява, а не настоящегоартанина.

Но призрак сказал, что он выберется. Конечно, тут и призракипришибленные, откуда им быть другими, если сами куявы мало отличаются от коров,которых пасут, но вдруг призраку что-то известно?

Прутья приятно обожгли горячие пальцы холодом. Толстые,каждый втрое толще большого пальца руки, к тому же слишком короткие, не согнуть…Все же напрягся, тянул изо всех сил, Задержал дыхание, вложил последние капли,что еще оставались…

Вдруг скрипнуло. Он не поверил глазам, это подался камень.Железные штыри начали со скрипом выползать из каменных гнезд. Нажал еще, ужевернее распределяя силы. Целый каменный блок выдвинулся, повис козырьком.

Во дворе тихо, слышно, как далеко завыла собака. Внизупрохаживается страж. Если спрыгнет ему на спину, сломает, как соломинку, новедь призрак просил, чтобы об этом… ну, его посещении, никто не узнал… Или непросил? Трудно – ждать, будто призрак хоть что-то да попросит, призрак и естьпризрак…

Душа еще раздумывала, а тело лезло дурной головой вперед,пальцы хватались за выступы камней. Он повис над темной каменной бездной,выждал миг, пока жидкое, как кисель, облачко наползет на сияющую луну, на рукахначал подтягиваться, ноги упирались в каждый выступ, пока не ткнулся макушкойво что-то твердое.