Анти-Суворов. «Ледокол» опровергнут! - Сергей Жевалов

На странице 48 автор утверждает, что М.Н. Тухачевский не поддерживал создание крупных подвижных соединений: «Интересно, что Тухачевский ничего подобного не создал и подобных идей не поддержал. Но он увидел, что мощные подвижные соединения играют главную роль в маневренной войне, и потребовал: отдайте мне 1-ю Конную! Я тоже хочу в какой-то мере считаться полководцем и победы одерживать!»

А в книге «Очищение» он себя опровергает и пишет, что М.Н. Тухачевский понимал роль крупных кавалерийских формирований и использовал их в своих военных операциях: «В битве под Варшавой главной ударной и маневренной силой Тухачевского был 3-й конный корпус, которым командовал Гай»576.

На 55-й странице автор пишет, что Германия, нападая на другие страны, использовала одновременно все свои вооруженные силы и выстраивала свои войска в один стратегический эшелон: «Блицкриг – это не просто быстрая война. Это искросыпительный удар сверхмощного электрического разряда, который мгновенно убивает на месте.

Вся Центральная Европа была покорена и парализована именно такими сокрушительными ударами, когда внезапно вводилась в сражение вся наличная боевая мощь огромной армии и авиации.

В первые два года Второй мировой войны Советский Союз оставался вне большой драки. Советские генералы и маршалы наблюдали ее со стороны. Они были свидетелями того, как Гитлер громит Польшу, Францию и другие страны. Все видели: Гитлер захватывает страны одну за другой, внезапно вводя в действие сразу все силы. В первый день. В первый час».

В отличие от германской армии советские вооруженные силы не располагались всей своей массой на границах, а были построены в стратегические эшелоны, которые располагались в глубину территории Советского Союза. Следовательно, СССР готовился к обороне.

Германский генерал-фельдмаршал Эрих фон Манштейн абсолютно уверен в том, что Красная армия готовилась к обороне: «Много спорили о том, носило ли развертывание сил Советской армии оборонительный или наступательный характер. По числу сосредоточенных в западных областях Советского Союза сил и на основе сосредоточения больших масс танков как в районе Белостока, так и в районе Львова можно было вполне предполагать – во всяком случае, Гитлер так мотивировал принятие им решения о наступлении, что рано или поздно Советский Союз перейдет в наступление. С другой стороны, группировка советских сил на 22 июня не говорила в пользу намерения в ближайшее время начать наступление.

22 июня 1941 года советские войска были, бесспорно, так глубоко эшелонированы, что при таком их расположении они были готовы только для ведения обороны»577. Утверждение о том, что советские вооруженные силы готовились к обороне своих рубежей и, поэтому, располагались в несколько стратегических эшелонов, подтверждает и сам мистер Резун в книге «День „М“»: «Первый стратегический эшелон Красной армии – 16 кадровых армий вторжения и несколько десятков отдельных корпусов и дивизий. Задача – нанести одновременно несколько ударов (контрударов. – С. Ж).

Второй стратегический эшелон – семь недавно сформированных армий, укомплектованных резервистами, в том числе зэками. Задача – развить успех Первого стратегического эшелона.

А позади Второго стратегического эшелона шло развертывание Третьего стратегического эшелона. Первоначально в его составе было 3 армии – 29-я, 30-я, 31-я»578. Да и в книге «Разгром» английский мистер еще раз подтверждает оборонительное стратегическое построение Красной армии 22 июня 1941 года: «Войска, которые готовятся к обороне, рассредоточены по фронту и в глубину»579. Вот именно таким и было стратегическое построение Красной армии 22 июня 1941 года!

На странице 66 автор вопрошает: «Если бы в Советском Союзе были эти самые „разные варианты“. Например, если был бы разработан план обороны страны. Если бы в ночь на 22 июня 1941 года он был бы введен в действие. Если бы 22 июня Красная армия встретила противника примерно так, как встретила германское наступление на Курской дуге двумя годами позже.

Только тогда, гражданин начальник, можно было бы сказать: были разработаны планы отражения агрессии, а кроме них, на всякий случай были еще и самые разные варианты боевых действий…

Попытайтесь найти упоминание о том, что Жуков отдал приказ командирам всех степеней вскрыть „красные пакеты“».

Открываем «Воспоминания и размышления» Г.К. Жукова и читаем: «В ночь на 22 июня 1941 года всем работникам Генштаба и Наркомата обороны было приказано оставаться на своих местах. Необходимо было как можно быстрее передать в округа директиву о приведении приграничных войск в боевую готовность. В это время у меня и наркома обороны шли непрерывные переговоры с командующими округами и начальниками штабов, которые докладывали нам об усиливавшемся шуме по ту сторону границы. Эти сведения они получали от пограничников и передовых частей прикрытия»580.

Выдающийся советский знаток начального периода войны581 В.А. Анфилов сообщает о выполнении этой директивы командующими западных приграничных округов Советского Союза: «После получения директивы НКО о приведении войск в боевую готовность в связи с возможным нападением утром немцев личному составу штабов округов также было не до сна. Там спешно принимались меры к тому, чтобы довести этот документ до войск, поднять их по боевой тревоге и привести в действие планы прикрытия. Так, штаб Западного военного округа передал в третьем часу утра в штабы армий сигнал „Гроза“, вводивший в действие „Красный пакет“, в котором содержался план прикрытия государственной границы»582.

Сам мистер Резун тоже пишет о том, что «Красные пакеты» были вскрыты советскими военачальниками: «По свидетельству Маршала Советского Союза К.К. Рокоссовского (Солдатский долг. С. 11), каждый советский командир в своем сейфе имел „особый секретный оперативный пакет“ – „Красный пакет Литер М“. Вскрывать „Красный пакет“ можно было только по приказу Председателя Совнаркома (до 5 мая 1941 года – Вячеслав Молотов) или Наркома обороны СССР (Маршал Советского Союза С.К. Тимошенко). Но, по свидетельству Маршала Советского Союза Г. К. Жукова, Тимошенко „без Сталина все равно принципиальных решений принимать не мог“. Так вот: Сталин занял пост Молотова, для того чтобы Главный Приказ исходил не от Молотова, а от Сталина.

Пакеты лежат в сейфах каждого командира, но 22 июня 1941 года Сталин не дал приказа вскрыть „Красные пакеты“. По свидетельству Рокоссовского, некоторые командиры на свой страх и риск (за самовольное вскрытие „Красного пакета“ полагался расстрел по 58-й статье) сами вскрыли „Красные пакеты“»583. А далее автор «Ледокола» просто лжет: «Но ничего они там (в „Красных пакетах“. – С. Ж.) – нужного для обороны не обнаружили…Итак, планы войны у советских командиров были, но планов оборонительной войны не было»584.

Маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский свидетельствует о том, что в «Красном пакете» содержались указания, что нужно делать в случае германского нападения: «Около четырех часов утра 22 июня дежурный офицер принес мне телефонограмму из штаба 5-й армии: вскрыть особый секретный оперативный пакет.