Правитель империи - Олесь Бенюх

— Пожалуй, мы зайдем за вами через полчаса, — объявил Эрнест. — Вам же надо с дороги переодеться, привести себя в порядок. «Эти русские не так просты, — думал он, выходя из коттеджа вслед за Ивон и Джудит. — А на первый взгляд — типичные красные функционеры. Интересно, о чем они сейчас будут шушукаться между собой?».

— Этих мальчиков и девочек хорошо было бы послать на пару недель в международный молодежный лагерь где-нибудь на Волге, или на Украине, или в Молдавии, — говорила Аня, выходя из ванной, где она только что приняла освежающий душ.

Ловко придерживая одной рукой простыню, другой она доставала одежду из чемодана. «Красивая у тебя жена, Картенев», — внутренне разговаривал сам с собой Виктор, бреясь и вместе с тем наблюдая за Аней в зеркало.

«Красивая жена… Красивая… Сердце мое чует, устроят они нам здесь „красивую“ жизнь. Только вот вопрос — как? Прямая провокация? Не думаю. Слишком сонный, слишком вялый кэмпус. В другом уже демонстранты антисоветчики набежали бы толпами. Нет, что-то другое. Впрочем, чего гадать на кофейной гуще? Надо держать ухо востро, быть собранным. Вот пока и все…

Трудно говорить не по бумажке. Да, во-первых, не знаешь аудиторию. Ну, совершенно не знаешь. Еще студенты — туда-сюда. Но ведь будут и родители. И пресса. М-да. И потом — говорить и думать на чужом языке. И все же — без бумажки. „В ассамблеях по бумажке говорить запретить, дабы дурь каждого видна была“. Мудрый царь был Петр… Значит, так, от истоков славянства и до наших дней. Это ясно. На чем акцент делать вот вопрос. Положение женщины? Оно так, эта проблема сейчас в прессе здешней весьма яростно дебатируется. Сравнительный анализ? Может быть… Или остановиться на перспективах развития „третьего мира“? И в качестве примера рассказать о принципах наших взаимоотношений с Индией. Тоже идея. тем более, что идут разговоры о выходе США из ЮНЕСКО именно якобы из-за позиции третьих стран. Или поговорить всерьез о состоянии торговли между нами. Ведь низший за последние много-много лет уровень. Конечно, объем торговли отражает уровень межгосударственных отношений. Все так. Но вакуума в торговле не бывает. То, что теряют американцы, находят японцы, немцы, французы. Когда в середине двадцатых годов Форд строил у нас на Волге АМО, в Детройте в результате этого тысячи безработных получали работу»…

Увидев, что Аня сбросила с себя простыню, он отложил бритву, подкрался к ней, поцеловал шею, плечо.

— Витька, отстань! — Аня засмеялась, отошла от него на несколько шагов. — Придумал тоже — миловаться, когда через пять минут за нами придут.

Виктор снова подошел к ней, улыбаясь, обнял. Она вновь увернулась от него, отбежала: «Сейчас как дам по уху! И никакой дипломатический иммунитет не поможет».

Виктор вновь направился к ней, растопырив руки.

— Мамочка! — взвизгнула Аня и бросилась по лестнице на бельэтаж.

В этот момент раздался мелодичный звонок у входной двери. «Сейчас идем!» — крикнул Виктор.

— Что, съел, «братишка»? — Аня спустилась вниз, быстро надела изящный бело-голубой костюм — брюки клеш, матроска с отложным воротничком, стала причесываться. Виктор торопливо добрился, растер лицо одеколоном, сидел на стуле у входа, ждал жену.

— Ты их не очень пугай своими шуточками, — заметил он.

— Ты что же думаешь, они шуток не понимают? — возразила Аня.

— Я не студентов имею в виду, — почти сердито сказал Виктор. Студенты все поймут. А вот пресса, которая будет ловить каждое наше слово, та может исказить все, что хочешь. И еще добавить то, чего вовсе не было.

— Слушаюсь! — весело крикнула Аня, подходя к Виктору. Ваше указание будет выполнено, товарищ командир нашей семейной лодки. Да я им щас, да мы им щас, всем этим щелкоперам!

Университетская столовая была огромная, светлая, чистая. На выбор предлагалось не так уж много блюд. Виктор и Аня набрали всего понемногу, интересно было продегустировать «студенческие харчишки». Проход вдоль витрин с блюдами завершался, как обычно, кассой, за которой сидела пожилая, улыбающаяся негритянка. «Это первая черная, которую мы здесь увидели, отметил про себя Виктор. — Значит, обучение для них здесь, как я думаю, закрыто».

— За вас уплачено, — негритянка вернула Виктору ассигнацию, которую он положил на кассовый прилавок. — И за вас тоже, — негритянка кивнула Ане.

Хотя столик был небольшой — на четверых, но за ним со своими подносами разместились все пятеро: Аня, Виктор, Эрнест, Ивон и Джудит.

— Вы в России сколько раз в день едите? — с осторожной улыбкой спросила Ивон. Аня с удивлением смотрела на американку.

— Сколько раз хотим, столько и едим, — тихо, но с явным вызовом ответила Аня.

— Вы на нее не обижайтесь, — вступилась за подружку Джудит. — В наших газетах пишут, что у вас вечно нехватка продовольствия и товаров ширпотреба. то того нет, то этого. А когда что-то появляется, то сразу вырастает очередь… — Она заколебалась, но закончила свою мысль: — Чуть не на милю.

— Мы всегда заботились прежде всего о защите нашей революции, продолжала тихо Аня. «Щеки пунцовые, первый признак волнения», — думал, глядя на жену, Виктор. — Ибо «грош цена той революции, которая не умеет себя защитить». А как ее защитить? Строить тяжелую индустрию. И мы ее строим, строим. Ведь нам всегда угрожали — то Антанта, то Гитлер, то атомная и водородная бомбы. денег у страны на все не хватает. Ведь если в сельское хозяйство и в легкую индустрию вложить нужные суммы, и нехватки не будет, и очереди исчезнут. Пока таких сумм, увы, нет. А внешние займы чреваты. Азы политэкономии.

— И азы политики, — добавил Виктор. — И вы и мы тратим миллиарды на вооружение. Если бы обратить их на мирные нужды, можно было бы сделать счастливыми сотни миллионов людей.

— Мы считаем, что этого не хотите делать вы, — срывающимся баском произнес Эрнест.

— Мой юный друг, — Картенев прищурился, заговорил медленнее обычного. — Что значит «мы считаем», «вы считаете»? Есть на свете такая упрямая штука — факты. Возьмите наши мирные инициативы только последних лет. Ни одну из них ваша администрация не поддержала. заметьте, ни единую!..

У выхода из столовой их встретили два парня. У обоих лица заросли обильно волосами от виска до виска. Одеты они были в довольно потрепанные джинсы и безрукавки. Ноги были босыми. Парни о чем-то вполголоса совещались.

— нам сказали, что вы из русского посольства, — обратился к Виктору тот, что был пониже.

— Да, это так, — подтвердил Виктор.

— Очень рад, — парень протянул Виктору руку. Бенджамин Девис, председатель студенческого комитета «Против ядерной смерти». Наш университет расположен в предместьях Чикаго. Мы приехали пригласить вас выступить у нас в понедельник. Вы сможете?

«Возвращаться домой нам все равно нужно через Чикаго, подумал Виктор. — Почему бы и не выступить, если приглашают?».

— В какое время? — спросил он.

— Ровно в полдень, если вам это подходит, — быстро ответил Дэвис. Спасибо, мы вас будем встречать у южного въезда в кэмпус в половине двенадцатого в понедельник.