Я слишком долго мечтала - Мишель Бюсси

И тут наконец мое сердце, которое остановилось почти двадцать лет назад, вновь начинает биться. Мне кажется, теперь со мной не случится ничего плохого, ибо я слышу слова – те самые, которые уже не надеялась услышать. Никогда.

– Спасибо. Спасибо, мама.

Улисс проклинает машины, скопившиеся на въезде в Биша. И кто в них сидит – сплошное старичье! Либо по одному, либо с дряхлой половиной. Ну почему надо тратить целых десять минут, чтобы получить талон на парковку?! И это после того, как настоялся в пробках, а теперь никак не найти свободное место. Они что, не могут приезжать сюда на «скорой»?!

В конце концов Улисс нагло выруливает из своего ряда, обгоняет «ситроен», лавирует и занимает свободное место под самым носом у зазевавшегося «фиата», на выездной аллее. Пардон, некогда! Он выключает мотор и хватает розовый мобильник, лежащий на пассажирском кресле.

Смотрит на экран и сыплет проклятиями. Никто до сих пор не ответил. Улисс перечитывает эсэмэску, которую послал мужу и дочерям Натали.

Это я. Попала в скверную историю, вы должны за мной приехать. Ничего серьезного, но срочно и сложно. И важно. Объясню при встрече. Адрес: Шар, улица Освобождения, 36. Дом Илиана Ривьера.

Каждое слово тщательно продумано. Сложно. И важно. Ничего серьезного, но срочно… Ловушка расставлена умело. Они должны примчаться туда как на крыльях!

Улисс провел долгие часы в домике Илиана, налаживая все необходимое для своего замысла: оголенные провода, которые вызовут взрыв, стоит кому-нибудь нажать на звонок; искры, от которых загорятся тряпки, пропитанные горючей жидкостью и разбросанные по всем комнатам. Взрыв газа разнесет в щепки весь дом, а пожар бесследно скроет улики.

Итак, дело сделано. Улисс заставляет себя не думать о последствиях. Лишь бы все поскорее кончилось и последние свидетели исчезли. Чтобы осталась только одна правда: ни Илиан и никто другой из музыкантов никогда не сочинял эту песню. Легендарный гимн принадлежит только ему. Он один знает тайну. Он один обладает правами на него!

Выбравшись из «мерседеса», Улисс снова проверяет телефон Натали. И попутно, забавы ради, перечитывает эсэмэску, которую послал ей два дня назад: «Не лети в Джакарту». Потом переключается на свой призыв о помощи.

Это я… Вы должны за мной приехать.

Интересно, кто первым кинется спасать Натали?

Марго?

Оливье?

Лора?

* * *

Марго только-только собралась целоваться с Маруаном, как вдруг звякнул мобильник – сообщение. Маруан сидит с закрытыми глазами в ожидании поцелуя, еще не осознав, что Марго отодвинулась и читает эсэмэску. Ну конечно, письма от подружек куда важнее, чем поцелуй с каким-то маргиналом! Маргиналом Маруана прозвали девчонки в лицее – за его ирокез и нос, такой расплющенный, словно он врезался в застекленную дверь.

– Черт, эсэмэска от мамы!

Это я. Попала в скверную историю, вы должны за мной приехать…

– Еще не хватало! – злится Марго.

Мару-маргинал наконец понимает, что если он так и будет тянуться вперед, закрыв глаза, то уж точно врежется в стекло автобусной остановки и еще больше расплющит нос. И он открывает глаза.

– Ты чего?

– Отстань, не видишь – читаю!

Ничего серьезного, но срочно и сложно. И важно. Объясню при встрече.

Что еще мамуля натворила? Марго с самого утра чувствует, как сгущается напряжение в семье. В какой-то момент она даже подумала: уж не собираются ли ей объявить, что она приемная дочь?! Типа родная мать ее бросила сразу после рождения, и она была найдена в ивовой корзинке на берегу Сены[133].

Адрес: Шар, улица Освобождения, 36. Дом Илиана Ривьера.

Что еще за Илиан Ривьер?.. Никогда о таком не слыхала!

Марго кликает адрес на смартфоне, чтобы определиться с этим Шаром. Ничего себе – семьдесят километров от лицея! Маман, видать, совсем того… Чего она ждет, что Марго телепортируется?

– Тебе придется ехать? – тревожится Мару-маргинал.

Но Марго сует телефон в карман, так и не ответив на сообщение.

– Да так, ерунда. У моей мазер крыша поехала. Очень надеюсь, что я в ее годы не буду такой шизанутой…

Она хватает Маруана за ворот, привлекает к себе, сжимает его щеки, впивается ему в губы страстным поцелуем и, работая языком, успевает пофилософствовать между двумя короткими задержками дыхания.

«У меня есть дела поинтересней, чем возиться с предками. Любовь… вот чем надо заниматься, когда тебе восемнадцать, не то засохнешь, когда тебе будет втрое, а то и вдвое больше!»

* * *

Оливье ненавидит красный свет на дорогах. И сам город тоже ненавидит. Терпеть не может скопления людей. Конечно, он не ненавидит конкретных особей, но можно ли считать человечеством пассажиров, стиснутых в вагонах метро как сардины в банке или водителей машин, которые ползут с черепашьей скоростью?! Его мобильник прикреплен к приборному щитку. Когда Оливье приходится покидать мастерскую и куда-нибудь ехать, он нередко звонит из машины клиентам. Сообщение приходит в тот момент, когда красный свет сменяется зеленым.

Это я. Попала в скверную историю, вы должны за мной приехать…

– Нати?

Какой-то говнюк выскочил сзади и подрезал Оливье, едва не снеся ему передний бампер. За короткие секунды, что перекресток разгружался, Оливье успел прочитать:

Ничего серьезного, но срочно и сложно. И важно. Объясню при встрече.

Господи боже!

Позади отчаянно сигналят. Оливье застрял в СенДени, на перекрестке Плейель. Прибавив скорость, он сворачивает на бульвар Орнано и включает аварийку в поисках места, где можно ненадолго припарковаться, потом бросает взгляд на навигатор, словно хочет сказать: «Извини, друг, моя жена важней тебя!»

Ему кое-как удается втиснуться на пятачок между местом для инвалидов и наземным переходом, и он лихорадочно читает конец сообщения.

Адрес: Шар, улица Освобождения, 36. Дом Илиана Ривьера.

Оливье на миг застывает, потом яростно лупит кулаком по рулю.

Илиан Ривьер! Опять этот тип! Что Натали понадобилось в его доме? Ведь согласно последним сведениям, гитарист умирает в больнице Биша. Под заботливой опекой Лоры…

Неужели это никогда не кончится?!