Келльская пророчица - Дэвид Эддингс

– Я знал это задолго до того, как запрет вступил всилу. Но что именно он там изменил, Бельдин?

– Помнишь этот отрывок в самом начале – ну, сразу послетого напыщенного вздора? Торак заявляет, что он поднялся на высоты Корим, чтобыпоспорить с Улом о сотворении мира?

– Смутно.

– Так или иначе, Ул не хотел ввязываться в это дело, аТорак повернулся к папочке задницей, сошел вниз, собрал ангараканцев и повел ихв Корим. Там он объявил, какую судьбу им предназначает, затем, в духеангараканских обычаев, все рухнули ниц, а поднявшись, принялись рвать другдруга на куски и приносить в жертву. В этом отрывке есть словцо «халагачак»,что означает «храм» или что-то в этом роде. Я всегда считал, что Тораквыражается фигурально, но оказывается, это не так. Эта вершина и есть храм.Алтарь на вершине – вернейшее тому доказательство, а на этих террасах стоялиангараканцы, наблюдая за тем, как гролимы приносят жертвы их богу. Если я неошибаюсь, именно здесь Торак и беседовал с отцом. И не важно, как ты относишьсяк Обожженному Лицу, но место это – одно из самых священных на земле.

– Ты уже не один раз упомянул отца Торака, – Закетозадаченно заморгал, – а я и не подозревал, что у богов есть отцы.

– Разумеется, есть, – высокомерно заявилаСенедра. – И это всем известно.

– А вот я не знал.

– Отец богов – Ул, – будничным тоном произнеслаона.

– Но разве он не бог улгов?

– Он не просто избран их богом, – сказалБельгарат. – Горим с присущей ему эксцентричностью силой заставил Уластать их богом.

– Как можно силой заставить бога что-то сделать?

– Осторожненько, – ответил Бельдин. – Очень,очень осторожно.

– Я встречалась с Улом, – сразила егоСенедра. – И я ему понравилась.

– Знаешь, временами она препротивная! – шеп нулЗакет Гариону.

– А, так ты заметил?

– Тебе и не надо "меня любить, – тряхнуламаленькая королева медными кудрями. – Пусть хоть все меня возненавидят!Покуда женщину любят боги, с нею все в полном порядке.

И в сердце Гариона затеплилась робкая надежда. Сенедраспособна шутить, значит, она не столь уж убеждена в том, что скорая кончина еенеминуема. Но тут же Гарион сильно занервничал и испытал страстное желание какможно скорее отнять у нее кинжал.

– Удалось ли тебе в ходе твоих захватывающихисследований обнаружить вход в пещеру? – спросил Бельгарат у Шелка. –Я отчего-то полагал, что именно для этого ты рыскал в тумане.

– Пещера? – переспросил Шелк. – А, это насеверном склоне горы. Перед нею нечто вроде амфитеатра. Вход на самой серединесклона. Я обнаружил это в первые же десять минут.

Бельгарат захлопал ресницами.

– Впрочем, это не в полном смысле пещера, –прибавил Шелк. – Может быть, внутри горы и есть пещера, но вход большенапоминает огромную дверь. По обеим сторонам ее колонны, а над притолокой –знакомая харя.

– Торак?

Сердце Гариона упало.

– Собственной персоной.

– Может быть, пора двигаться? – предложилДарник. – Если Зандрамас уже на острове... – И он развел руками.

– Ну и что с того? – поинтересовался Бельдин.

Все дружно уставились на маленького уродливого горбуна.

– Ведь Зандрамас не может войти в пещеру прежде нас, яправильно понял? – спросил он у Цирадис.

– Да, Бельдин, – ответила она. – Это запрещено.

– Вот и прекрасно. Тогда мы подождем. Уверен, онавполне насладится предвкушением долгожданной встречи. Додумался кто-нибудьзахватить с собой что-нибудь вкусненькое? Я могу стать чайкой, но сырая рыбамне не по вкусу.

Они прождали около часа, покуда Бельдин не решил, чтоЗандрамас уже доведена до белого каления. Гарион и Закет воспользовалисьотсрочкой и облачились в латы.

– Теперь надо поглядеть, как там она, – наконецрешил горбун.

Со всей возможной осторожностью Бельдин обернулся чайкой искрылся в тумане. Вскоре он возвратился, злобно хихикая.

– Никогда не слыхивал, чтобы женщина употребляла такиевыражения! – сказал он. – Даже тебя, Пол, она заткнула за пояс!

– Что она делает? – спросил Бельгарат.

– Стоит у входа в пещеру – ну, около двери или как тамее – в обществе сорока очаровательных гролимов. Именно столько их было.

– Сорока? – воскликнул Гарион. Он повернулся кЦирадис. – Но ведь ты говорила, что числом мы должны совпасть!

– Но разве ты не стоишь по крайней мере пятерых,Гарион? – просто спросила она.

– Но...

– Ты сказал «их было сорок»? – Бельгаратвнимательно поглядел на брата.

– Видишь ли, наша страдающая звездной оспой подругапыталась пропихнуть нескольких гролимов в эту самую дверь, а вход что-то упорнозагораживало. Уж не знаю, что тому виной: эта самая преграда или гневЗандрамас, опыт которой не удался. В общем, на данный момент пятеро уже мертвы,а Зандрамас мечется перед входом, изобретая все новые ругательства. Кстати, увсех гролимов пурпурные подкладки внутри капюшонов.

– Значит, все они колдуны, – бесстрастнопроизнесла Польгара.

– Колдовство гролимов не такое ужмогущественное, – презрительно буркнул Бельдин.

– А ты заметил огоньки у нее под кожей? – спросилГарион.

– О да! Лицо ее напоминает полный светлячков летнийлужок вечером. Я еще кое-что заприметил. Наш альбатрос тоже тут. Мыраскланялись, но поговорить было недосуг.

– Что он тут делает? – подозрительно спросил Шелк.

– Просто парит в небесах. Ты знаешь, какие они,альбатросы. Взмахнут крыльями раз в неделю – и то хорошо. А туман начинаетпонемногу рассеиваться. Почему бы нам просто не выстроиться на одной изступеней террасы прямо перед этим амфитеатром и не подождать, покуда ветерразгонит голубую муть? Если из тумана вдруг появятся темные фигуры, этопроизведет на Зандрамас некоторое впечатление, не так ли?

– Ты видел моего малыша? – трепещущим голоскомпролепетала Сенедра.