Келльская пророчица - Дэвид Эддингс

– Как поздно вспомнила ты о дозволении,Зандрамас, – ответила Поледра, – но, впрочем, не важно. Мы все, как ибыло предсказано, явились в назначенное место в назначенное время. Почему бы непокончить с пустыми разговорами и не войти в пещеру? Вселенная, должно быть,уже в нетерпении.

– Еще не время, Поледра, – решительно сказалаЗандрамас.

– Как это утомительно, – вздохнула женаБельгарата. – У тебя есть ужасный недостаток, Зандрамас. Даже если что-тоявно не складывается, не выходит, ты упорно пытаешься прошибить стену лбом. Тыиз кожи вон лезла, лишь бы только эта встреча не состоялась, но все втуне. Всетвои старания лишь ускорили твою встречу с неизбежным. Не кажется ли тебе, чтопора покончить с уловками?

– Я так не считаю, Поледра.

Поледра вздохнула.

– Ну хорошо, Зандрамас, – безропотно согласиласьона. – Как тебе будет угодно. – Она протянула руку, указав наГариона. – Коль скоро ты упорствуешь, я призываю Дитя Света!

Медленным и плавным движением Гарион потянулся к рукоятиРивского меча, пальцы его крепко сомкнулись на ней. Со злобным свистом лезвиевыскользнуло из ножен, переливаясь голубым светом. Гариона объяло ледяноеспокойствие. Сомнения и страхи отступили – как некогда в Хтол-Мишраке. Теперьон не был уже Гарионом – лицом к лицу с врагом стояло Дитя Света. Стиснуврукоять меча обеими руками, он медленно поднял пылающее лезвие над головой.

– Вот что суждено тебе, Зандрамас! – прорычал онустрашающим голосом, даже не удивившись тому, что бессознательно заговорилстаринным слогом.

– Это еще не решено, Бельгарион, – вызывающевозразила Зандрамас. Подобной реакции можно было ожидать, и все-таки слишком ужуверенно звучал ее голос. – Не так просто узнать, что кому суждено...

Один ее повелительный жест – и гролимы, образовав нечтовроде фаланги, окружили свою жрицу и стали хором, нараспев произносить какие-тострашные заклинания на древнем языке.

– Назад, Гарион! – резко воскликнула Польгара.

Она, ее отец, мать и дядюшка Бельдин стремительно подалисьвперед, к самому краю террасы.

Краем глаза Гарион увидел сперва мерцание, потом облаконепроглядного мрака – и вдруг он ощутил, как постепенно на него накатываетволна темного ужаса.

– Осторожней! – предупредил он друзей. –Кажется, она прибегает к помощи видений – помните, мы вчера об этом говорили?

Тут он ощутил сильнейший толчок изнутри и услышал рев. Волнамрака, исходящая из воздетых вверх ладоней гролимов, окружавших Зандрамас, сталанакатываться на него, но словно ударилась о невидимую преграду. Темные клочкирассыпались по всему амфитеатру, точно стая перепуганных мышей, стоило четверымволшебникам хором произнести одно-единственное слово. Несколько гролимовкорчились на камнях, а остальные в ужасе отпрянули с побелевшими лицами.

Бельдин злобно гоготал.

– Ну что, крошка моя, хочешь еще разочек сыграть вигру? – дразнил он Зандрамас. – Ежели ты собиралась всластьпорезвиться, то надобно было захватить с собой побольше гролимов. Ты такбездарно их тратишь, дорогая!

– Не стоило бы тебе этого делать, – сказал братуБельгарат.

– Бьюсь об заклад, и ей тоже! Она слишком много о себевоображает, а насмешка быстренько сбивает спесь с зазнаек!

Зандрамас с каменным лицом метнула в горбуна огненный шар,но Бельдин лишь отмахнулся от него, словно от надоедливой мошки.

И Гарион вдруг все понял. И волна мрака, и огненный шар –все это были не более чем уловки, призванные отвлечь внимание от той темнойтени, которую он краем глаза заметил в самом начале.

Колдунья из Даршивы растянула губы в ледяной усмешке.

– Гролимы – безделица. – Она передернулаплечами. – Я просто испытывала тебя, мой маленький фигляр. Смейся,Бельдин. Мне нравится, когда мои враги умирают счастливыми.

– Ты права, – радостно согласился Бельдин. –Улыбнись и сама, моя прелесть, и полюбуйся напоследок пейзажем. У тебя есть ещевремя, чтобы проститься с солнышком, ибо, сдается мне, тебе уже недолгоосталось его видеть.

– Неужели эти взаимные угрозы столь ужнеобходимы? – устало спросил Бельгарат.

– Таков обычай, – ответил Бельдин. – Взаимныеоскорбления – обычная прелюдия к весьма серьезным стычкам. И потом, она перваяначала. – Он поглядел вниз – гролимы Зандрамас угрожающе двинулисьвперед. – Ну, кажется, пора. Не сойти ли нам вниз и не приготовить сочноежаркое из гролимов? Что касается меня, я люблю, чтобы кусочки были мелкими.

Он вытянул руку, прищелкнул пальцами – и в руке у негооказался кривой улгский нож.

Предводительствуемые Гарионом, они направились прямиком кступеням, ведущим вниз, и стали спускаться, а гролимы, вооружившись чем попало,рванулись к подножию лестницы.

– Вон отсюда! – рявкнул Шелк на Бархотку, котораярешительно присоединилась к ним, профессионально держа кинжал у бедра остриемвперед.

– И не подумаю! – резко ответила она. – Язащищаю свой весьма ценный вклад!

– Что еще за вклад?

– Позже поговорим! А сейчас отстань, я занята.

Предводитель гролимов, гигант, едва ли ниже Тофа, размахивалгромадным топором, а сверкающие глаза его были совершенно безумны. Когда оноказался уже футах в пяти от Гариона, Сади вынырнул из-за плеча короля Ривы ишвырнул в лицо нападающему пригоршню какого-то порошка очень странного цвета.Гролим затряс головой, протирая глаза. Потом чихнул. Глаза его внезапнонаполнились ужасом, и он, дико воя, уронил топор, резко подался назад и полетелвниз с лестницы, сбивая с ног своих товарищей. Долетев до земли и очутившись наполу амфитеатра, он, однако, и не подумал остановиться, а, вскочив, понесся кморю. Стремглав влетев по пояс в воду, он устремился дальше. В том месте, гдекруто обрывалась вниз скрытая водой терраса, он с головой ушел под воду. Каквыяснилось, плавать гролим не умел.

– Я думал, этот порошок у тебя давно кончился, –сказал Шелк, нанося подвернувшемуся гролиму мощный удар тяжелым кинжалом.Гролим попятился, схватившись за рукоять, торчавшую из груди, потом колени егоподломились, и он кубарем скатился по лестнице.