Великие любовницы - Эльвира Ватала

Когда чья-то смерть в истории вызывает недоумение и подозрение, «легкой рученькой» историки все сваливают на отравление и распутство. А не так уж много королей на самом деле умирало от распутства. И кроме Людовика XV и Франциска I Французских и еще двух-трех второстепенных королей, мы не знаем примеров, чтобы распутство привело к смерти монархов. Даже удивительно распутный король, с явными признаками сатириаза, как Карл VIII Французский, умер не от беспорядочных половых связей, а от удара в притолоку двери собственного замка. Даже самый распутный по мнению многих великий король Генрих IV Французский умер насильственной смертью от руки убийцы. Филипп Красивый специально распутным не был. Долгое время его удовлетворяла собственная жена, которая была для него самой лучшей любовницей, что уже само по себе было явлением уникальным в истории. Королевы, как мы уже знаем, служили для родов, не для сексуальных удовольствий.

Немногим королевам досталась редкая участь быть желанной для мужа даже после многочисленных родов. Такой уникальной женщиной для Петра I была его супруга Екатерина I, родившая ему одиннадцать человек детей и бывшая наложницей многих вельмож, имеющая Петра третьим законным мужем. В этом ее феномен. В этом феномен Иоанны Безумной. Филипп, уже абсолютно убежденный в ее безумии и готовящий на нее разные досье с точной записью ежедневного ее психического состояния, для свержения ее с кастильского престола, не мог отказать себе в удовольствии хаживать в ее спальню. Уже после смерти Филиппа Иоанна родит последнюю дочь Катерину, своего шестого ребенка, и эта несчастливая девочка до самого своего замужества с португальским королем будет делить с матерью ее жалкую участь узницы, не имея права даже выйти во двор и довольствуясь природой из зарешеченных окон своей полутемной комнаты.

Филипп умер. Отдохнуть бы теперь от своей сумасшедшей Иоанны и ее безумной к ней любви Филиппу, а она, как в фильме Абуладзе, не дает покоя его останкам. Она даже, казалось, обрадовалась, что Филипп мертв. Только теперь он полностью ее. Иоанна не позволяет епископам похоронить Филиппа. День-другой сидит она, молчаливая и сосредоточенная, перед его трупом и даже не оплакивает, а как живого ласкает, целует, обнимает, разговаривает с ним, а епископам говорит, что они ошиблись: ее Филипп просто уснул, сейчас проснется, и начнется у него с женой радостная и счастливая жизнь. Пришлось епископам насильно вырвать у Иоанны труп Филиппа, забальзамировать и похоронить в семейном склепе. Тогда Иоанна за большие деньги подкупает грабителей, и те, выкрав ночью труп, приносят его Иоанне. И она целый год с ним не расстается (по другой версии два года), как государство с останками вождя. Запрягает в четыре белоснежных коня гроб с телом Филиппа и возит по дорогам Кастилии. Выезжает ночью, поскольку днем боится: как бы кто его не украл. В сопровождении одних только монахов с факелами в руках и пением церковных псалмов бродит по крутым дорогам Кастилии это странное шествие и даже не вызывает тревоги народа. Народ сочувствует горю Безумной Иоанны, народ ее любит и способен по-своему оценить ее безумие. Каждую минуту заставляет Иоанна открывать крышку гроба, чтобы удостовериться в наличии останков Филиппа. Останавливается на ночь только в мужских монастырях, а когда однажды по ошибке очутилась в женском монастыре, приказала тут же собраться и ночевать под голым небом, в поле. Приезжая же в мужской монастырь, занимала келью, приказывала занести туда гроб с телом Филиппа, клала его с собой в постель, осыпала поцелуями и вела мирную с ним беседу. Наконец-то Филипп ее навсегда. Настроение Иоанны улучшилось, у нее уже все реже и реже приступы черной меланхолии, когда ей было все безразлично и она забывала есть, спать, умываться, испражняться даже.

Самое удивительное, дорогой читатель, в том, что эту сумасшедшую Иоанну объявили законной королевой Кастилии, и она подписывала машинально государственные бумаги, даже не думая о своем королевстве, не понимая, что делает. Но когда к ней возвращался трезвый проблеск ума, что с нею часто случалось, министры поражались ее разумности суждений, правильности советов и не желали верить в ее безумие. И еще самое удивительное в том, что английский король Генрих VII, будучи в то время вдовцом, решил жениться на Иоанне Безумной. У этого скупого, черствого короля сохранилось воспоминание былого: когда Иоанна с Филиппом Красивым гостила в его английском королевстве. Балы, маскарады, охоты, устраиваемые в их честь, не интересовали Иоанну, зато Генрих VII не на шутку заинтересовался «загадочной» кастильской королевой. Сидит на коне прекрасной амазонкой с потупленным взором и едва бродящей по лицу таинственной улыбкой, потом поднимает свои прекрасные глаза и отвечает английскому королю на его вопросы серьезно, спокойно, без тени женского кокетства. Такое было «внове» Генриху VII. Такое ему очень понравилось, обличало глубокомыслие и отличало от всех пустышек придворных дам. Словом, образ Иоанны Испанской ассоциировался у Генриха VII с загадочной, романтичной и никем не понятой принцессой из времен детских сказок. Сын Генриха VII, будущий король Генрих VIII, услышав о намерении короля жениться на Иоанне Безумной, чуть ли не с кулаками на отца полез. Всегда во всем отцу покорный, не перечащий ему ни в чем, тут танком на него наступает и кричит: «Вы с ума, батюшка, сошли! Жениться на Иоанне Безумной, которая по всем дорогам Кастилии труп своего мужа таскает!» Генрих VII подумал, подумал и с сыном согласился: в самом деле, если он умрет раньше этой безумной Иоанны, то какое ведь неудобство для Англии, если Иоанна и его труп начнет по ухабистым дорогам королевства в тележке таскать?

А Иоанна прожила еще долго — целых пятьдесят лет, после смерти своего мужа. Но что это за жизнь, дорогой читатель: замкнутая чуть ли не в темнице, без права выхода во двор, в мрачной комнате, и даже по коридорам замка ей ходить не позволено. Она впадает в дикую апатию: ничего ей не мило. Она есть не желает, пить не желает, мыться не желает, спать не желает. Сидела бы только уткнувшись в землю и думала о чем-то своем, может, вытаскивала из памяти свои годы, прожитые у бока обожествляемого мужа? От грязи у нее начали на теле появляться коросты, она их расчесывала, образовывались язвы. Эти язвы, нагноенные, издавали одуряющий запах гниющего тела, а она не подпускала к себе ни врачей, ни служанок. Не позволяла вымыть себя, осмотреть, вообще прикоснуться к ее телу, это право имел только Филипп. Сын Карл V, ставший после смерти своего деда Фердинанда королем Испании, не заботился о матери. Она, окруженная стражником-садистом и его жестокой женой, угасала в страшных условиях грязи, голода, нищеты, побоев. Раз только она сказала о своем сыне: «Ему недостаточно, что я отдала ему королевство, он еще и забрал у меня драгоценности». Очень переживала Иоанна, когда забрали от нее ее дочь — добровольную узницу Катерину. Умирала она в возрасте семидесяти пяти лет с совершенно парализованными ногами, с гангреной от беспрерывного лежания на одном месте, полностью покрытая кровоточащими язвами и, кажется, в полном проблеске ума. Осуждающе, какими-то внимательными и строгими глазами посмотрела в последний раз на своих мучителей, стражников и отвернулась к стене — Иоанна не простила. Умерла в 1555 году.

Безумие передается по наследству! Не всегда, конечно, и не в первом поколении! Удивительно, как этот тезис подтверждает семейка Изабеллы Арагонской и ее мужа Фердинанда. Каждый третий их ребенок объят чертами сумасшествия. Оно перенеслось и на их внука Карла V и на сына дон Жуана. Только их безумие обнаруживалось нетипично. Не было здесь ни диких меланхолий, ни прогрессирующей агрессии. Наоборот, у дона Жуана оно приняло какую-то в еще большей степени, чем у Иоанны, форму сексуальной мании. И если говорить простым языком, то дон Жуан, брат Иоанны Безумной, умер от полового истощения. Однако по порядку! Вот, значит, снаряжают любвеобильные родители Фердинанд и Изабелла свою дочь Иоанну ехать, то есть плыть, к мужу Филиппу Красивому. А поскольку война в то время Испании с Францией была, решили испанские короли двух, а даже трех зайцев одновременно убить: во-первых, Иоанну к мужу с флотом во сто хорошо снаряженных кораблей отвезти, во-вторых, Францию такой могущественной «армадой» маленько попугать, в-третьих, на обратном пути (не порожняком же возвращаться) прихватить дочь Максимилиана Австрийского Маргариту. Ее в свое время французский король Карл VIII здорово унизил: продержал в своем королевстве как невесту с двух до восьми лет, а потом несолоно хлебавши, как непотребную, отцу Максимилиану возвратил. Но сейчас она уже не девочка, а очень даже интересная девушка в прусском духе: блондинка с золотыми, как пшеничный сноп, волосами, белоснежными зубами и с фигурой полнеющей матроны. И только совсем немного хромала. Почти незаметно. Следует заметить, дорогой читатель, и это будет ценное замечание, на которое почему-то ни один из историков не обратил внимание, что неизвестно отчего, мы этот вопрос еще не исследовали, но как же много королевских детей и детей их метресс страдали от хромоты! Прямо эпидемия какая-то. Что ни королева, то хромая. Легендарная Ла Вальер, самая значительная по любовному к ней чувству метресса короля Людовика XIV была хромой, а его любимый сын от Монтеспан граф Мэнский даже очень сильно хромал. Жена Людовика XII Жанна Безобразная — хромая, жена Франциска I, дочь Людовика XII — хромая. Может, хромота по наследству передается? Случилось же такое вот необъяснимое событие в мире: отец князя де Конде потерял во время охоты один глаз, левый. И все его дети и законнорожденные, и внебрачные, от фавориток, начали рождаться слепыми на левый глаз. В чем дело? Неизвестно. Но думается нам, дорогой читатель, что, по отношению к хромоте, не генетика виновата, а несовершенный акушерский уход. Ведь в то время акушерство было на очень низком уровне, и каждое рождение ребенка при помощи клещей непременно делало его на всю жизнь хромым. Ну у красавицы Маргариты Бургундской это не очень заметно: она подкладывала в туфли искусные войлочные прокладки и сглаживала почти на ноль свою хромоту. Так вот испанские короли Фердинанд и Изабелла решили — почему бы испанскому флоту на обратном пути не прихватить Маргариту для обручения со старшим их сыном доном Жуаном? Отец Маргариты Максимилиан Автрийский не возражал: у него сразу невестка и зять, таким образом, появлялись. Перед тем как испанский флот к Максимилиану отправить, испанские короли спросили своего подданного мореплавателя Христофора Колумба, какая будет на ближайшие дни погода: не ожидается ли шторм. Ну Колумб их успокоил: по его данным, шторма в ближайшую неделю не будет — можно плыть. И вот на обратном пути испанский флот везет на своем борту драгоценный груз: невесту для наследника испанского престола. Но недаром дон Жуан был братом Иоанны Безумной: у него тоже какая-то любовная мания обнаружилась. Он как увидел невесту, то, подобно своей сестре Иоанне по отношению к Филиппу Красивому, тоже от Маргариты глаз отвести не может, то бледнеет, то краснеет, весь дрожит и по всему видно — горячкой любовной охвачен.