100 дней Фолклендов. Тэтчер против Аргентины - Патрик Робинсон

при полете в условиях плохой видимости на малой высоте, то ему повезет обнаружить цель за двенадцать секунд до пролета над ней…, если «Си Вулф» не достанет его первым. В этих условиях все преимущества были на нашей стороне.

Две группы разделились в 14.15. Десантники, эскортируемые этими семью боевыми кораблями, оставляли меня позади руководить боевыми действиями с ФКП «Гермеса». Это был странный для меня момент – я впервые не был ответственным на передней линии сражения. Сейчас в дело вступает Майк Клапп, а моя роль плавно переходит к роли второстепенного командующего, обеспечивающего действия кораблей и войск в прибрежном районе всеми возможными с моей стороны резервами и поддержкой. Мне не особенно нравился отход на второй план. Я привык быть главным. Теперь я должен позволить командору Майку Клаппу идти вперед и действовать там так, как мы спланировали. Если, конечно, он пожелает отклониться от согласованного нами плана, то должен урегулировать это со мной. Но он должен управлять высадкой самостоятельно, и мне по возможности не следовало вмешиваться.

Сейчас же моя голова была занята совершенно другими мыслями. С уходом амфибийной группы на запад я слегка удивлялся, что аргентинцы до сих пор не отваживаются атаковать «Гермес» и «Инвинсибл». Я был уверен, что они должны приложить все усилия для уничтожения двух наших плавающих аэродромов всеми имеющимися у них средствами. Они, несомненно, не могли не осознавать того, что авианосцы были исключительно важны для нашего успеха.

Не могу сказать, что завидовал десантникам, но я не чувствовал, что мы находились в безопасности. Кроме того, ситуация ухудшалась тем, что я послал с десантниками два наших голкипера: «Бриллиант» и «Бродсуорд». В предстоящие несколько дней авианосцы будут более уязвимы, чем когда-либо прежде.

Той ночью я написал домой Шарлотте: «Сегодня утром мы идем на пляжи – но не нашего Блэкпула. Погода, как и мы, серая и мрачная. Я предполагаю, что следующие сорок восемь часов будут самыми критическими, и дело в любой момент может пойти не так, как надо».

Тем временем десантные силы продвигались вперед, ветер усиливался, море начинало штормить. Моя задача на какое-то время была выполнена: планы разработаны во всех деталях. Оставалось одно – ждать. Ждать того, что операция пойдет не так, неправильно, а затем пытаться все быстро исправить, предпринять все, что потребуется… Возможно, больше «Харриеров», больше вертолетов, больше кораблей, больше амуниции, больше поддержки или даже больше диверсий. Конечно же, в плане могут быть некоторые существенные изменения вследствие какого-то несчастья, подобно потере штабного десантного корабля, что полностью нарушило бы высадку в те жизненно важные часы. Для меня это было пассивным участием в управлении, мне предстояло стать пассивным зрителем, а в случае необходимости – включаться в работу.

Напряжение в ударной группе с уходом десантников возросло. Мы замечали, что говорим почти шепотом, боясь, что кто-то из аргентинцев нас услышит, боясь, что биение наших сердец выдаст игру. Думаю, что в тот бесконечный день я абсолютно ничего не делал. Тишина и скрытность казались единственным требованием того дня. Как только день сменился долгожданной темнотой, мы знали, что все шло хорошо, потому что ничего не было слышно. Корабли и транспорт продолжали путь к Фолклендскому проливу необнаруженными.

Это была важная ночь в истории Королевского флота. Я написал всего пару строк в моем дневнике, как будто пытаясь подсознательно отразить инстинктивное желание всех нас не привлекать к себе внимания. Мои две с половиной строчки просто констатировали: «Движение в район высадки. Пальцы скрещены в надежде быть незамеченными. Специально летаем не больше, чем обычно. «Глэморган» как обычно проводит мероприятия по введению противника в заблуждение». Итак, в этот самый опасный день операции я написал немного. Для десантников же это была совсем иная история.

В 19.00 «Энтрим» и «Ардент», как мы и планировали, отделились от основной группы для броска к Фолклендскому проливу. Основной их задачей было ввести противника в заблуждение, создав иллюзию высадки нашего десанта не в бухте Карлос, а где-то в другом месте. Мы уже послали «Глэморган» выполнять ночью отвлекающую задачу в бухте Чойсеул, разделяющую Восточный Фолкленд почти надвое и простирающуюся на запад со стороны открытого океана вплоть до Гус Грина и Дарвина. Заданием капитана 1 ранга Майка Барро было сделать все возможное для демонстрации высадки «одним человеком». Он использовал осветительные и фугасные снаряды для якобы огневой подготовки, а в это время его вертолет, перелетая с места на место, пытался побывать в двадцати точках сразу. Все было разработано так, чтобы любой здравомыслящий аргентинский командир не сомневался: подлые британцы вошли в бухту Чойсеул. Позже «Ардент» со своей позиции в Фолклендском проливе, находясь по диагонали от «Глэморгана», тоже откроет огонь в поддержку диверсионного рейда SAS на Дарвин. Такие действия максимально увеличивали фактор замешательства среди аргентинцев и предоставляли командующему амфибийной группой время для осуществления реальной высадки на берега бухты Карлос.

Амфибийная группа с ее охранением продолжала продвигаться к северному побережью Восточного Фолкленда. Погода все еще была им на руку – очень умеренная видимость с низкой облачностью и ветром силой шесть баллов. Мы находились на заключительном этапе первой за многие годы высадки британского десанта в условиях войны. Как аргентинцы могли не знать, что все эти корабли уже подходят к берегам Фолклендских островов? В течение всех этих дней вялая реакция аргентинцев была для нас самым большим подарком фортуны за всю войну.

Сейчас ночь, 22.00 по нашему времени, но только семь вечера для аргентинцев. На подходе к мысу Фаннинг вертолеты «Уэссекс» с «Энтрима» начали высадку на берег морских пехотинцев SBS для атаки на сильную заставу аргентинцев, окопавшихся на вершине большого мыса высотой 770 футов для охраны входа в Фолклендский пролив и бухту Карлос. Ясно то, что они охраняли его плохо, так как не слышали вертолетов и не использовали специальные приборы ночного видения, которые мы впоследствии у них обнаружили. О нашем присутствии они совершенно не догадывались, даже когда «Ардент» примерно в 23.00 быстро вошел в пролив.

В 01.30 «Энтрим» благополучно вошел в пролив и малым ходом занимал свою позицию в шести милях от мыса Фаннинг, готовый в нужный момент обеспечить артиллерийскую поддержку передовым отрядам SBS. Остальная часть сил Майка Клаппа теперь разделилась на три отдельные колонны, которые должны входить в пролив в течение пяти часов отдельными волнами. Первая колонна состояла из «Феарлесса» и «Интрепида» в охранении «Ярмута» Тони Мортона. Было важно, чтобы два десантных корабля вошли в пролив первыми, поскольку им требовалось время на спуск восьми танкодесантных