Санаториум (сборник) - Людмила Петрушевская

ЛИНА. Не было никакого самоубийства. Я пошла принять душ.

ВАДИМ. Хорошо, хорошо. Пошла в холодную погоду принять ледяной душ с веревкой в руках.

ЛИНА. А кого это касается? Мне надо было повесить выстиранное белье под крышей душа, я давно наметила. Собирался ведь дождь. Я хотела там натянуть веревку.

ВАДИМ. Хорошо, хорошо. Мылила ты веревку тоже чтобы вешать белье?

ЛИНА. Кто сказал, что я мылила веревку? Мыло там всегда лежит на полочке, душ ведь. Оно почему-то валялось на земле перед душем, когда я подошла, я его подобрала, оно было у меня в руке. Не успела положить обратно. Душ был занят Мишкой и его девушкой.

ВАДИМ. Ну не будем больше, ладно? А кто петлю сделал? Врачи свидетели.

ЛИНА. Что они могли видеть, в душе были Мишка и его девушка, я подняла с земли мыло. Санитары окружили, и вот зачем меня связали и понесли в скорую помощь? Что я такого сделала?

ДАША. Лина потом врачам объясняла все обстоятельства, но у них честь мундира, то, что с ней сделали в буйном отделении, это ее бред.

ВАДИМ. Да хорошо, что они вообще приехали, они заодно и Дашу подобрали. Она лежала без сознания вообще.

ЛИНА. Ее Мила насильно напоила вином. После очень сильной таблетки.

ВАДИМ. Да кто кого может насильно напоить? Не говори мне этого. Во всяком случае, не Милка.

ДАША. Нет, я не была без сознания. Я все слышала и видела, только не могла шевелиться. Милка стояла и глядела в окно, как Лина идет в душ, и потом позвонила в скорую, и я слышала, что она говорила. Что не знает адреса, она сказала! Вот что я вспомнила. Адреса, сказала, не знаю, я приехала, меня встречали на станции! Фирма Кошкин дом. То есть скорая бы не нашла Лину! Милка позвонила и мгновенно исчезла. А потом гул мотора, машина, крики Лины, как она кричала! Помогите, спасите! А я не могу подняться… Драка, стуки, шум. Вошли. Громыхая ногами, в дом, меня перевернули, щупали пульс… И тоже увезли в психушку в состоянии комы… Митя прибежал, а меня несут. Говорят, эта сейчас склеит ласты, запойная. Хотя это меня напоила Милка насильно. Отпустили только через двое суток. Я просила, объясняла, что у меня ребенок пропал, в лесу заблудился.

ВАДИМ. Ну как можно насильно напоить! Человек не станет пить, если он не хочет!

ЛИНА. Даша была под влиянием психотропной таблетки, я ей перед этим дала, чтобы она успокоилась, воля ее была заторможена. Мила запрокинула ей голову. За волосы взяв. Всунула ей в губы край чашки. Я видела. Я шла мимо как раз в душ.

ВАДИМ. И что же ты не вмешалась?

ЛИНА. А мне уже в тот момент все было безразлично. Как будто шли кадры из кино.

ВАДИМ. Ты монстр в таком случае. Думаешь только о себе. Милка вот – она всегда заботится о других. А в твоем воспаленном воображении как раз неповинная Милка выглядит как чудовище. Ты очень изменилась. Ты всех обвиняешь. Это ведет к озлоблению. Тебе надо с нами начать заниматься.

ЛИНА. А вино в сочетании с той таблеткой вообще может убить.

ВАДИМ. Ты обвиняешь Милу, которая столько для тебя сделала. Если бы не она, ты бы сейчас лежала в земле!

ЛИНА. Так оно и получилось.

ДАША. Если бы не она, ничего бы с Линой не стало.

ВАДИМ. Ты была не такая. Я не узнаю тебя.

ДАША. Посиди в психушке, еще и не то будет.

ВАДИМ. Ты вот что, Лина, ты не бросай лекарства, которые тебе прописали там, в психиатрической клинике. Смотри у меня. Дорогушка моя. Я так волновался! С ума сходил. (Тянется к Лине губами. Она отклоняется.) Напрасно ты отвергаешь мое теплое отношение к тебе. Всегда надо с благодарностью принимать. Это дорогого стоит. Мой порыв. Давно такого у меня не было. Все восстало! Я узнал и оценил, насколько ты меня любишь. Эта потеря меня лишила тебя воли к жизни. И я благодарен тебе за такую сильнейшую любовь. Ты будешь ходить к нам на практики. Ты познаешь свободу и любовь ко всему миру. Не только к отдельному человеку, даже такому как я. Ты познаешь наконец себя. Надо просто тренировать гениталии.

Зажигается свет.

А! Так вы меня обманули! (Вынимает руки из карманов.) Никакого ада, я так и подумал. Но я вас не проклял за эту ложь. (Идет к холодильнику.) Лина, нарежь мне травы, лучку зеленого, помидоры уже есть, наверно, огурчиков набери, килограмма два, повезу домой, Милка ждет.

ЛИНА. Прости. Но ничего и нету, я все что было отвезла Веронике. Навестил бы ее, денег бы принес.

ВАДИМ. Милка вышла на связь там, прямо в пустыне, перед всем миром, и ей точно сообщили, что Вероника не моя. Не моя вообще дочь. И перед тобой у меня тоже тогда обязательств нету, ей сказали оттуда!

Даша с Линой переглядываются.

ДАША. Оттуда это откуда?

ВАДИМ. Она ловит эту связь, недостижимую для многих. На моих практиках еще и не то бывает! (Тихо посмеивается.) Некоторые знают. Выход в астрал!

ДАША. А вот Вероника выйдет в астрал, все поймает оттуда, что и как, и поселится с ребенком в твою квартиру, половина которой принадлежит ей.

ВАДИМ. А мы сделаем генетическую экспертизу, что она мне не родня.

ЛИНА. Она твоя дочь. Ничего не поделать.

ВАДИМ. Там железная дверь уже, в квартире, Милка поставила, четыре замка.

ДАША. Да… Лин, отравит она твою Вероничку в случае чего.

ВАДИМ. Ну это всё ваши свойства характера, подозревать других, это твоя вялотекущая шизофрения. Мания преследования. А где коты все, не пойму положения?

ЛИНА. Митя взял к себе наших кошек и кормил их. Надо ему заплатить за корм.

ВАДИМ. Что ты! Он же по-соседски! Лишать его радости от добросердечного поступка! Он обидится и денег не возьмет.

ДАША. Но он ведь не Лина, чтобы бесплатно работать.

ВАДИМ. Обсудим позже, это уже наши внутренние дела. Он сделал благое дело! А благотворители денег не берут! Они дают!

ЛИНА. Он действительно денег не возьмет, но его мама да. Она же его кормит на свою пенсию.

ВАДИМ. У них там в хозяйстве полно всего растет и мычит. Она молоко продает козиное, и недешево. Денег у них достаточно. А парень один наследник. Вон мотоцикл купили ему.

ЛИНА. Мотоцикл старый, продавал один мужик за сотню долларов. Митя его всю весну восстанавливал. Они работают от зари до зари. В другой раз посмотри на руки его мамы.

ВАДИМ. Ну что мы будем капиталы считать в чужом кармане. Эта семья не бедная! Творогом торгуют знаешь почем?

ЛИНА. Он меня через день навещал, это ведь тоже ему стоило денег.

Звонок.

Алло! Кошкин дом два. А! Привет, ну как ты? А… Какое? Какое-какое? Говори яснее. Что-то ты бормочешь. Так. Ну ляг. Ты приняла все? Ну подожди еще немножко… Позвони Ольге Петровне… Что? Какой? Эстонский? Да я их не знаю… Три? (Даше.) Эстонский композитор, три буквы.