Ловец снов - Стивен Кинг

Я этого не видел, подумал Перли. Этого просто не было. НоМелроуз дико взвыл, неверяще глядя на искалеченную ногу, и, похоже,окончательно потерял способность соображать. Перлмуттер увидел торчащую кость,и все внутренности у него перевернулись.

Курц вскочил, хотя и не с такой быстротой, как выхватилпистолет, но все же быстро, пугающе быстро, и, схватив Мелроуза за плечо,впился взглядом в его искаженную физиономию.

— Заткни фонтан, малыш-рядовой.

Но Мелроуз уже ничего не слышал. Он истекал кровью, и Перликазалось, что верхняя часть стопы отстрелена начисто. Мир перед глазами Перликатастрофически серел и расплывался. Пришлось призвать всю силу воли, чтобысосредоточиться. Если он сейчас отключится, один Бог знает, что Курцу взбредетв голову сотворить с ним. Перлмуттер слышал немало подобных историй, норешительно отметал девяносто процентов, считая их либо враньем, либо сплетнями,распущенными самим Курцем в назидание и устрашение.

Так все это правда? — думал Перлмуттер. Это немифотворчество, это миф.

Курц четко, почти с хирургической точностью, прижал дуло пистолетак самому центру медово-белого лба Мелроуза.

— Прекрати этот бабий визг, рядовой, или я сам его прекращу.Есть моменты, которые, думаю, следует знать даже тому, у кого чердак слабоосвещен. Такому, как ты.

Мелроузу каким-то образом удалось загнать вой обратно вглотку, превратив его в тихие жалобны всхлипы. Это, похоже, удовлетворилоКурца.

— А теперь послушай меня, рядовой. Ты должен выслушать, хотябы для того, чтобы передать другим. Думаю, твоя нога, вернее, то, что от нееосталось, послужит достаточно убедительным аргументом, но твоим священным губампридется поведать подробности. Так ты слушаешь, парень? Слушаешь эти самыеподробности?

Все еще рыдая, выкатив глаза, два голубых стеклянных шара,Мелроуз кивнул.

Голова Курца быстро, словно у готовящейся ударить гадюки,метнулась вбок, и Перлмуттер разглядел лицо босса. Безумие было впечатано вкаждую черту так же отчетливо, как боевая раскраска индейца. В этот момент все,что прежде Перлмуттер думал о своем командире, развеялось прахом.

— А ты, малыш? Слушаешь? Потому что ты тоже вестник. Вы обавестники.

Перли кивнул. Дверь открылась, и он с непередаваемымоблегчением увидел Оуэна Андерхилла. Взгляд Курца метнулся к нему.

— Оуэн! Дружище! Еще один свидетель! Еще один, благодарениеБогу, еще один вестник! Ты слушаешь? Понесешь ли слово дальше из этогосчастливого места?

Бесстрастный, как игрок в покер на высокие ставки, Андерхиллкивнул.

— Прекрасно! Прекрасно!

Курц вновь обратил внимание на Мелроуза.

— Цитирую из Военного устава, третий помощник повара. Часть16, раздел 4, параграф 3. «Использование неуместных эпитетов, направленных наоскорбление по признаку всякого рода различий, как-то: расовых, этнических, атакже по половому признаку, противоречат морали и правилам поведениявоеннослужащих. Если таковой проступок доказан, виновный наказывается военнымтрибуналом или полевым судом в лице соответствующего командного состава», конеццитаты. Соответствующий командный состав — то есть я, нарушитель устава,использующий неуместные эпитеты, — то есть ты. Все налицо. Понятно, Мелроуз?Сечешь фишку?

Мелроуз что-то забормотал, но Курц оборвал его. ОуэнАндерхилл стоял в дверях, не двигаясь с места, не замечая, как на волосах таетснег и сбегает по прозрачной маске как пот. Стоял и сверлил Курца взглядом.

— А теперь, третий помощник повара Мелроуз, должен добавить:то, что я процитировал здесь, в присутствии свидетелей, хвала Господу,называется «правила поведения», что означает: никакой трепотни о лягушатниках,фрицах, макаронниках и краснозадых. Сюда же, применительно к данной ситуации,можно отнести и космических ниггеров. Без всяких оскорблений, надеюсь, ты этопонял?

Мелроуз попытался было кивнуть, но, теряя сознание,пошатнулся. Перли схватил его за плечи и выпрямил, моля Бога, чтобы Мелроуз негрохнулся навзничь, прежде чем все это кончится, и Господу одному известно, чтоКурцу взбредет сотворить с Мелроузом, если у того хватит наглости отключиться,прежде чем босс дочитает проповедь.

— Мы собираемся стереть с лица земли этих вторгшихся сюданезваными мудозвонов, и если они когда-нибудь попробуют вернуться на ТерраФирма, оторвем их коллективную серую голову и отсечем коллективную серую шею,если же они станут упорствовать, применим их собственную методику, которую ужепочти освоили, обрушившись на место их обитания в их же кораблях или подобных,созданных «Дженерал электрик» или «Дюпон», и хвала Господу «Майкрософту»,оказавшись там, сожжем их города или ульи, или чертовы муравейники, где там ониживут, польем напалмом их янтарные волны пшеницы, сровняем с землей величие ихпурпурных гор, хвала Господу, Аллах акбар, мы наполним огненной мочой Америкиих озера и океаны. Но мы проделаем все это самым пристойным и приличнымобразом, без оскорблений по признаку различий пола, религиозных, расовых илиэтнических. Мы сделаем это, потому что они имели дерзость явиться не к темсоседям и сунулись не в ту дверь. Это не Германия тридцать восьмого и неОксфорд, штат Миссисипи, шестьдесят третьего. Ну как, мистер Мелроуз, сумеетепередать мои слова остальным?

Глаза Мелроуза закатились так, что из глазниц устрашающеслепо смотрели белки, колени подогнулись. Перлмуттер снова вцепился ему вплечо, в надежде удержать, но на этот раз фокус не удался. Мелроуз рухнул, какподрезанный колос.

— Перли, — прошептал Курц, и когда эти прожигающие насквозьглаза обратились на него, Перлмуттер самым позорным образом струсил. Какникогда в жизни. Мочевой пузырь казался раскаленным переполненным мешком,который вот-вот лопнет и брызнет содержимым прямо в комбинезон. Он мучительноощущал, что если Курц увидит темное пятно, расплывающееся в паху адъютанта,пристрелит без всякой пощады, особенно в нынешнем настроении… но все этисоображения мало помогали. Наоборот, только хуже становилось. Еще немного, и…

— Да, с… босс?

— Как, по-вашему, он донесет весть? Сумеет передать моислова? Достаточно ли он впитал открытую ему мудрость или слишком озабочен своейпроклятой старой ногой?!

— Я… я… — Но тут Андерхилл кивнул, едва заметно, и Перлимигом воспрял духом. — Да, босс, думаю, он слушал внимательно.

Курц, сначала несколько удивленный пылом адъютанта, все жеслегка отмяк и обратился к Андерхиллу:

— Как насчет вас, Андерхилл? Считаете, он передаст весть?

— Угу, — пробурчал Андерхилл. — Если дотащить его долазарета, прежде чем он истечет кровью на вашем ковре.