Наблюдатель - Роберт Ланца

но Бор опроверг их все и постепенно склонил на свою сторону физическое сообщество. Вигнер, лауреат Нобелевской премии 1963 года, настаивал на том, что само изучение внешнего мира приводит к выводу, что «содержание сознания является конечной реальностью».

Однако сегодня большинство людей, несмотря на научные доказательства, все еще верят, что где-то вовне существует реальный мир. Мы смотрим на мир, как, например, белка. Белка открывает глаза и видит желудь, который просто чудесным образом висит там, где висит. Белка хватает его и без дальнейших раздумий взбирается дальше на дерево. Но эксперимент за экспериментом показывают, что желудь состоит из частиц, но ни одной частицы, обладающей реальными свойствами, в отсутствии наблюдателя не существует.

Диас выглядел искренне заинтересованным. Притворялся? Вейгерт не мог этого понять, хотя, конечно, считал всех этих телеведущих хорошими артистами.

– А теперь расскажите, пожалуйста, о научных подтверждениях вашей теории, – сказал Диас и добавил, улыбнувшись на камеру: – По возможности, коротко.

Вейгерт говорил, и на экране появлялись графики и схемы, иллюстрирующие его слова для неподготовленной аудитории. Наставник актерского мастерства предупредил Вейгерта: нужно оставлять достаточно времени, чтобы каждая иллюстрация успела полностью появиться на экране и зрители могли ее рассмотреть.

– Возьмем знаменитый эксперимент с двумя щелями, который проводился неоднократно и самыми различными способами. Когда ученые наблюдают за прохождением частиц через две щели в барьере, частицы ведут себя как пули и проходят то через одно отверстие, то через другое. Однако, если не смотреть, они ведут себя как волны и могут проходить через оба отверстия одновременно. Но как частица, находящаяся где-то там, может изменять свое поведение в зависимости от того, наблюдаете вы за ней или нет? Ответ прост: реальность – это процесс, в который вовлечено наше сознание.

Он немного подался вперед в кресле, как отрепетировал с наставником.

– Вспомним о знаменитом принципе неопределенности Гейзенберга. Если бы действительно существовал мир, в котором частицы просто прыгали бы вокруг, то можно бы измерить все их свойства. Но это невозможно. Например, нельзя одновременно установить точное местоположение частицы и ее импульс. Но почему для частицы должно иметь значение то, что вы решите измерить? Ответ, опять же, прост – частицы «где-то вовне» не существуют.

Таким образом, вовсе не обязательно быть квантовым физиком, чтобы понять, что реальность – это процесс, в который вовлечено наше сознание, и именно поэтому мы должны заменить старую физику новой биологией.

– Хорошо, – сказал Диас, – вы только что уничтожили материю. Но как насчет пространства и времени? Они-то, конечно, «реальны» в том смысле, который придают этому слову обычные люди.

– Нет, – ответил Вейгерт. – Пространство и время – отнюдь не твердые, холодные объекты, вроде тех ракушек, которые можно подобрать на пляже. Эксперименты, которые ставят, начиная с двадцатых годов прошлого века, показали прямо противоположное. Наличие наблюдателя критически влияет на результат. Пространство и время – это просто инструменты ума, позволяющие собрать все воедино.

Рассмотрим электрон, который оказался одновременно частицей и волной. Но то, как и – что более важно – где будет расположена такая частица, зависит от самого акта наблюдения. Эти и подобные эксперименты, включая теорию относительности Эйнштейна, приводят к неизбежному выводу: пространство есть продукт сознания наблюдателя.

Мы привыкли рассматривать пространство как своего рода огромный контейнер, у которого нет стен. Однако такое ложное представление о пространстве возникает у нас благодаря многочисленным иллюзиям и процессам. Например, расстояния между объектами могут изменяться и действительно изменяются в зависимости от множества условий, таких как гравитация и скорость, в результате чего нигде не существует «фундаментального» расстояния между чем-либо и чем-то еще. Фактически квантовая теория ставит под серьезное сомнение существование раздельности между отдельными элементами. Мы «видим» раздельность объектов только потому, что язык и условности заставили нас проводить границы.

То же самое полностью относится и ко времени. Квантовая теория все больше ставит под сомнение существование времени в том виде, в каком мы его знаем. Говоря о времени, люди обычно имеют в виду перемены. Но перемены – это не то же самое, что время. Точно измерить положение чего-либо в любой данный момент – значит «зафиксировать» один статичный кадр его движения, как в киносъемке. И наоборот, наблюдая движение или импульс, нельзя выделить кадр, потому что импульс – это сумма многих кадров. Резкость в одном параметре вызывает размытость в другом. Время это просто способ, которым мы оживляем события – неподвижные кадры – пространственного мира. Это тоже инструмент нашего разума.

Диас поерзал в кресле. Вейгерт затаил дыхание. Каро предупредила его, что некоторые научные разделы могут быть сокращены, но ведь не могут же убрать следующий, принципиально важный аспект его теории!

Его не тронули.

Вейгерт на телеэкране продолжал свою лекцию, подкрепленную еще более красочной и занимательной графикой:

– Рассмотрим эксперимент, опубликованный в престижном научном журнале «Сайенс». Ученые из Франции запустили фотоны в аппарат и показали, что сделанное ими может задним числом изменить то, что уже произошло в прошлом. Да-да, вы не ослышались! Когда фотоны проходили развилку в аппарате, они должны были «выбрать», как будут вести себя, попадая в светоделитель: как частицы или как волны. Позже – намного позже того, как фотоны прошли развилку, – экспериментатор мог случайным образом включать и выключать второй светоделитель. Оказывается, решение наблюдателя в этот момент определяло, как на самом деле проявляла себя на развилке частица в прошлом. В этот момент экспериментатор выбирал свое прошлое.

Еще одна пауза, на этот раз ее сделал интервьюер. Немного помолчав, он сказал, как будто эта мысль только что пришла ему в голову:

– Но ведь все это происходит в микроскопическом мире. А наш макроскопический мир, мир, в котором мы повседневно обитаем, наверняка ведет себя по-другому, не так ли?

– Да, ученые долгое верили в это. Но идея о том, что существует два разных набора законов – один для малых объектов и другой для остальной вселенной, включая нас, – не имеет под собой разумных оснований и опровергается в лабораториях по всему миру. Квантовая запутанность, при которой два объекта «запутаны», и то, что вы делаете с одним, влияет на другой, независимо от того, как далеко они находятся друг от друга…

Еще несколько иллюстраций. На сей раз они оказались чересчур вычурными, но в данном случае Вейгерту пришлось уступить при подборе материала.

– …Это еще одно опровержение идеи пространства. Ученым удалось запутать алмазы диаметром в три миллиметра, огромные молекулы, так называемые бакиболлы, запутать даже кристаллы с гребнями запутывания излучения высотой в полдюйма. То, что делается с одним предметом в запутанной паре, мгновенно влияет на другой предмет, даже на расстоянии. Как микроскопический, так и макроскопический миры порождены сознанием.

Диас кивнул:

– Что подводит нас к тому, что лично мне кажется