Очень-очень особенный детектив - Ромен Пуэртолас

Вчера я был инвалидом с двумя зарплатами. Сегодня я опять просто инвалид. Инвалид, который не работает и не может себя прокормить. Но это, в конце концов, нормально для такого инвалида, как я. Я снова становлюсь нормальным, а ненормальным я был скорее до этого. Так что есть с чем себя поздравить.

Сорок два, сорок три, сорок четыре…

Ненавижу терпеть.

Элен поглаживает меня по плечу. Странно — меня больше заботит ее положение, чем мое собственное. Ей уже много лет. Я-то знаю, что как-нибудь выкручусь. К тому же магазинчик Рашида никуда не делся. Хотел бы я знать, кто теперь его перехватит.

Пятьдесят один, пятьдесят два, шестьдесят восемь!

Я разжимаю зубы и покидаю зал, выкрикивая в лицо новому начальнику все известные мне нецензурные ругательства. Четыре женщины, выходящие вместе со мной, покатываются со смеху. Остальные прыскают в кулачок. Раз уж меня увольняют по причине моего дебилизма, этим я и воспользуюсь.

Прости-прощай и работа в сувенирной лавке покойного Рашида.

Владелец магазинчика теперь его брат, сегодня утром он нагрянул с друзьями — я как раз сидел на террасе бара напротив и пил кофе. Они все упаковали и погрузили в большой грузовик. Когда я поинтересовался, что он собирается делать с сувенирами, он ответил, что заберет их с собой в родные края и там раздаст самым бедным, а магазин продаст, — ему тяжело продолжать бизнес без брата, а мне он желает удачи.

Поглядев, как грузовичок исчез за углом улицы Мулен-де-ла-Галетт, я невольно представил себе ватагу марокканской детворы в глухой деревушке, сплошь одетую в футболки с надписью «I love Paris» и вышитые береты.

Пойду-ка я домой.

Больше меня все равно нигде не ждут.

Вчера вечером за ужином я сообщил новость папе с мамой. Если бы мама не поднялась из-за стола, не включила телевизор и не увидела на экране крупным планом фотографии обоих моих погибших начальников, она бы ни за что мне не поверила. Она говорит, что я вечно что-то выдумываю и однажды со мной случится то же, что с Пьером из сказки «Пьер и волк». Как раз вчера вечером так и случилось. Ненавижу, когда я говорю правду, а мама не верит. Ненавижу сильней, чем когда она не верит, а я вру.

Я прокручиваю в памяти вчерашнюю сцену.

Мама сразу задергалась и принялась грызть ногти, как в детских мультиках. Топчется на месте и приговаривает: «Как же ты теперь, мой Гаспар, бедняжка?»

Папа спокойно сидит за столом и ест, иногда поглядывая в телевизор. Прожует и повторяет: «Да сядь ты, Мари, наш сын справится, эту проблему он должен решить сам».

Услышав папины последние слова, она чуть не подпрыгнула.

— Сам? Мой малыш? Никогда!

— Мари, если я говорю «сам», это не значит, что ему не надо помогать, что его не нужно поддерживать.

Папа старается не обострять ситуацию, он знает: схлопотав от жены пощечину, будет долго вертеться волчком внутри брюк. Выражение — супер, я его обожаю.

Тут я вмешиваюсь.

— А что, если и я вставлю свое словечко? Как-никак, речь идет о моем будущем.

Я излагаю им свой план: на протяжении месяца я ищу себе новую работу. А если не нахожу, мы все вместе уезжаем в Австралию — там я буду меньше весить и смогу освоить «лунную походку». Но этого я им не говорю. А то папа опять рассердится.

Уже несколько дней я сижу без дела, разве что посуду мою.

Целыми днями и добрую половину ночи залипаю в интернете, и красные и зеленые тетрадки заполняются самыми разными сведениями одна за другой.

На исходе шестого дня я совершаю открытие.

Меня осеняет, когда я смотрю по кабельному телевидению «Старски и Хатч». В эпизоде Хатч высмеивает Старски за благоговение перед своим автомобилем. Свой «форд гэлакси» Хатч считает всего лишь средством передвижения, а «торино» напарника называет «помидор и сбоку бантик». «Торино», говорит он, привлекает к себе внимание не хуже пожарной машины — ему только лестницы сбоку не хватает! И за всю серию Хатч сядет за руль пресловутого автомобиля всего трижды и всего на несколько секунд.

Телевизор иной раз действует не хуже прустовской «мадленки»[4]. Вновь увидев любимых героев детства, длинноволосых, в брюках клеш, бодро колесящих на красно-белом «форде торино» по улицам Бэй-сити — выдуманного города, за которым угадывается Лос-Анджелес (да еще как угадывается: в одной из серий Хатч так прямо и заявляет, что служит в полиции Лос-Анджелеса!), я переношусь в те времена, когда на своей родной улице играл с приятелями в серии, увиденные накануне. Я был Дэвидом Майклом Старски, потому что я темноволосый. А Рафаэль с шапкой светлых волос — у него отец-швед, — обожавший Джонни Холлидея, изображал Хатчинсона. После обеда мы всегда играли в выслеживание близнецов. Немного воображения, и наш квартал становился местом охоты, подвалы — борделями, хотя мы не очень-то понимали, что это такое, а подъезд моего дома — полицейским комиссариатом, где мы допрашивали подозреваемых, извлекая фамилии из телефонного справочника. Револьвером мне служил банан — я затыкал его за брючный ремень под курткой, и, когда выхватывал, он превращался в грозное оружие Старски.

Словом, сегодня, когда я снова смотрю сериал своего детства, я открыл для себя, что все еще мечтаю стать сыщиком и раскрывать крупные преступления.

Никогда не понимал смысла — называть свое предприятие «ААА» только для того, чтобы твои данные стояли на первой странице телефонного справочника. В итоге там стоит великое множество предприятий с одинаковыми названиями, а ты-то хотел выделиться среди других, хотел, чтобы тебе звонили в первую очередь.

Имей я частное агентство, назвал бы его «Агентство „Шекспир и компания“». Вот это впечатляет! А то — «ААА такси», «ААА зубной врач», «ААА страховое общество»… Мне такая колбаса из АААА не по вкусу. По мне, так незачем колбасить так много ААААА.

Ну да ладно, прежде чем заводить собственное дельце, мне надо набраться опыта и поработать у настоящего детектива. И я в поисках внушающего доверие агентства исключаю все «ААА детективные агентства», какие вижу первыми на желтых страницах. Исключаю и «ХХХ детективное агентство» — мне кажется, это отдает порнушкой. Останавливаю выбор на агентстве «Услуги детектива: service & versa». Люблю игру слов, и лигатуру тоже (то есть значок & вместо простого союза «и»).

Несколько кликов — и нахожу в «Гугле» точное местонахождение этого агентства. Опция «Поиск улицы на карте» выдает мне фотографии улицы и дверей.