Кровавое наследие - Ричард Кнаак

— Он… этот дурак, натянувший доспехи, — он приближается!

— К нам?

— Вероятно, если шлем и всё остальное стремятсявоссоединиться, но даже если и не так, чем ближе он окажется, тем точнее ясумею вычислить его! — Галеона высвободила одну руку и дотронулась доподбородка Злорадного. — Тебе придётся подождать ещё самую малость, моя любовь.Самую малость…

Отпустив чародейку, командующий решительно заявил:

— Будешь проверять каждое утро и каждый вечер! Не жалейусилий! Я должен узнать, где находится этот кретин, в ту же секунду, когда тысможешь определить это! И мы выступим немедленно! Ничто не должно встать междумной и моей судьбой!

Он подхватил шлем и, не сказав больше ни слова, покинулшатёр, и его помощники быстро зашагали следом за ним. Разум Злорадногозастилало, когда он представлял себя в магических доспехах. Легионы демоноввстают под его командование. Города падут. И вырастет империя… империя,охватывающая весь мир.

Вернувшись в свою палатку, Августас Злорадный бережно обнялшлем, словно защищая его. Галеона права. Ему всего лишь надо быть немножкотерпеливее. И доспехи придут к нему.

— Я свершу всё, о чём ты только мечтал, — прошептал онотсутствующей тени Бартука. — Твоё наследие будет моей судьбой! — Глазакомандира заблестели. — И очень скоро…

Когда Злорадный исчез за пологом, ведьма задрожала. В последнеевремя он стал таким непостоянным, особенно когда надевает древний шлем. Однаждыона даже поймала его на том, что он разговаривает так, словно сам был КровавымПолководцем. Галеона знала, что шлем — как, наверное, и все доспехи — содержитзагадочную магическую силу, только вот она не могла ни распознать, никонтролировать её.

А если бы получилось… этот любовник ей больше не понадобилсябы. Жалко, конечно, чуток, но другие самцы всегда найдутся. Куда болеепокладистые.

Скрипучий, глубокий голос разорвал тишину — звучание егонапоминало жужжание тысячи умирающих мух.

— Терпение — добродетель… этот-то знает! Сто двадцать тригода на гнусной равнине смертных в поисках Полководца! Так долго… и теперь всескладывается…

Галеона метнула взгляд на тени, разыскивая среди них одну,особую. Наконец она заметила её в углу палатки — колыхающуюся, похожую нанасекомое фигуру, видную только тому, кто потрудится вглядеться попристальнее.

— Тише! Кто-нибудь может услышать!

— Никто не услышит, если этот захочет, — проскрежетала вответ тень. — Ты отлично знаешь это, человечек…

— Тогда приглуши свой голос хотя бы ради моего рассудка,Ксазакс.

Темнокожая чародейка смотрела на тень, но не приближалась кней. Даже по прошествии стольких лет она не до конца доверяла своемупостоянному спутнику.

— Как нежны уши людские. — Фигура стала отчётливее, и теперьстало понятно, что напоминает она богомола. Разве что этот богомол был высотойфутов семь, если не больше. — И как мягки и ущербны их тела…

— Кто бы говорил об ущербности.

Низкий, рокочущий звук заполонил шатёр. Галеона одёрнуласебя, вспомнив, как её компаньон не любит, когда его одёргивают.

Ксазакс заворочался, придвигаясь ближе.

— Расскажи этому о видении.

— Ты сам видел.

— Но этот ещё услышит от тебя… Пожалуйста… не отказывайэтому.

— Ладно.

Набрав в грудь побольше воздуха, она принялась подробноописывать человека и доспехи. Ксазакс, конечно, и сам все видел, но по каким-тосвоим причинам этот дурак вечно заставлял её пересказывать видения. Галеонапопыталась ускорить процесс, почти не касаясь человека и описывая сами латы исмутно прорисовывавшийся позади ландшафт.

Внезапно Ксазакс перебил её:

— Этот знает, что доспехи настоящие! Этот знает, что онибродят по равнине смертных! Человек! Каков человек?

— Совершенно обыкновенный. Нет в нём ничего особенного.

— Нет ничего обыкновенного! Описывай!

— Солдат. Лицо гладкое. Простой боец, наверняка сын фермера— по крайней мере, выглядит он так. Ничего выдающегося. Какой-то жалкий дурень,наткнувшийся на доспехи и, думается, абсолютно не представляющий, что этотакое.

И снова рычание. Тень слегка пошевелилась. Когда же Ксазаксзаговорил, голос его звучал поистине разочарованно:

— Уверена, что этот смертный путник приближается?

— Да вроде бы.

Мрачный богомол замер. У Ксазакса явно было что-то на уме.Галеона ждала… ждала и ждала. Ксазакс понятия не имел о времени других, онозаботило его, лишь когда дело касалось его личных нужд и потребностей.

На миг две тёмно-жёлтые вспышки блеснули там, где полагалосьбыть голове тени. Мелькнули очертания трёхпалой конечности и быстрорастворились вновь.

— Тогда пусть идёт. Этот после решит, чем одна кукла лучшедругой… — Фигура Ксазакса расплывалась. Сходство с богомолом, да и любым другимсуществом, исчезало. — Пусть идёт…

И тень уползла в темноту углов.

Галеона выругалась про себя. Она многому научилась от этойгрязной твари и во много раз увеличила свои силы благодаря его наставлениям. Ивсё же куда больше, чем от Августаса, она стремилась отделаться от Ксазакса,сбежать от этой ужасающей сущности. Командующим ещё можно манипулировать, нотолько не тайным компаньоном колдуньи. С Ксазаксом приходилось вечно играть вкошки-мышки, и слишком часто во время этой нескончаемой игры чародейкачувствовала себя вторым из двух упомянутых зверьков. Однако разорвать договор стакими, как Ксазакс, не так-то просто; если не позаботиться опредосторожностях, можешь обнаружить, что осталась без рук и ног, и лишь потомтебе наконец-то оторвут голову, позволив умереть.

А значит, надо придумать что-то новенькое.

Тот, кто носит сейчас доспехи Бартука, выглядит воином,бойцом, да ещё к тому же, по её собственному описанию, человеком простым.Другими словами, дураком. Галеона отлично знала, как вертеть такими. Какмужчина, он окажется беззащитен перед её чарами; а как дурак — никогда неосознает этого.