Жестокая одержимость - С. Массери

момент, когда мне было невыносимо больно, я была зла и напугана, эти слова звучали для меня как благословение. Помню, как я подумала: «Да, он действительно лишил меня карьеры». И мне льстило, что хотя бы кому-то есть до этого дело. Но теперь, когда мою голову наводняет подозрение и я снова вернулась в реальность, – эти слова пугают.

И хотя весь мир скоро забудет роль Грейсона Деверо, исполненную им в жизни мисс Рис, у нее есть сторонники, которые сохранят эту память на долгие годы. Балетное сообщество поддерживает ее.

– Кто эти так называемые сторонники, которые не забудут о том, что ты сделал? – я поднимаю глаза на Грейсона. – Когда я получила травму, я танцевала в Краун-Пойнт. Странно, что я вообще оказалась в тот вечер в Роуз-Хилле.

Грейсон поджимает губы, но я в своей голове уже сопоставила все факты. Так называемые сторонники, разозлившиеся на Грейсона, должны находиться здесь, в Краун-Пойнт. Вряд ли один из танцоров, потому что конкуренция среди нас очень велика. Танцоры бывают просто безжалостны, когда речь заходит о ролях, но, возможно, это кто-то другой из моего окружения? Но как им стало известно о несчастном случае, произошедшем в нескольких часах езды отсюда?

– Балет безжалостен, – шепчу я. – Если человек, который называет себя моим сторонником, танцует в нем, то он узнал об аварии только потому, что мое место мгновенно заняли.

Мия разыскала меня в больнице, потому что всегда заботилась обо мне, и это еще одна причина, по которой я хочу вернуться в балет.

Я прикрываю рот рукой. Очевидно же, что это не Мия. Она художественный руководитель труппы, и ей есть что терять, а моя травма не может оказать существенного влияния ни на ее работу, ни на труппу.

Но даже если она не связана с этим, возможно, она знает, кто это написал?

– Этой статье шесть месяцев, – говорит Грей и осторожно отводит мою руку от лица. – Может, я ошибаюсь…

– Но кто-то вломился в мою комнату, – лепечу я, и он бросает на меня странный взгляд.

– Я знаю.

– Нет, до этого, – говорю я с пылающим лицом. – Они разгромили мою комнату и написали краской на стене слово «шлюха». Они уничтожили мои вещи…

Грейсон внезапно застывает, и в этот момент меня поражает осознание правды. То, что, как я думала, началось с простого взлома и ощущения, что за мной кто-то наблюдает (в чем я, кстати, обвинила Грейсона), теперь переходит все границы.

– Вам с Уиллоу небезопасно оставаться в этой квартире, – говорит Грейсон, помогая мне слезть со стойки.

Он достает свой телефон и набирает на нем какое-то сообщение.

– Ты заберешь свои вещи оттуда прямо сейчас.

– И…

– И переедешь ко мне.

– Ни в коем случае, – качаю я головой.

Он что, спятил? Мы помирились буквально только вчера, и на моей шее до сих пор красуются синяки, поставленные его руками. Хотя порез на груди слегка затягивается, на моих запястьях появились синяки от шнурков, которыми он связал мои руки. Да и мое тело все еще страдает от последствий столкновения нашего гнева и ненависти.

Внезапно телефон Грея издает звуковой сигнал, и я заглядываю через его плечо, чтобы прочитать сообщение.

Нокс: Принято.

– Что принято? – с подозрением спрашиваю я, но Грейсон только улыбается.

– Не волнуйся, Ви, вы с Уиллоу все еще можете быть соседками по комнате.

– Мне нужно в душ, – качаю я головой и отхожу от Грея. – А потом я надену свою одежду и пойду на занятия.

Все это нереально.

Вернувшись в его комнату, я нахожу свою сумку на столе и думаю, что он бросил ее туда вчера вечером, не заботясь о том, что внутри все могло перевернуться. Но когда я расстегиваю молнию, то обнаруживаю, что пуанты лежат поверх других вещей, а их ленты аккуратно закручены, чтобы они не спутались. Осознание того, что это было сделано не мной, наполняет меня теплыми чувствами.

Кто мы друг другу?

Мы же должны быть врагами, и были ими, пока Грейсон не решил, что это не так.

Думаю, в каком-то смысле он знал, чем закончится вчерашний вечер, еще до того, как пришел в танцевальную студию. Несмотря на его способность успешно преодолевать невзгоды, у него наготове всегда есть какой-то запасной план. Он относится к жизни как к игре в хоккей: признает наличие определенных правил и порой следует предусмотренному сценарию, однако истинное мастерство Грейсона проявляется, когда в его голове появляется собственный четкий план действий. Должно быть, эта черта передалась ему от отца.

В этом доме у меня нет большого выбора в плане одежды, поэтому я беру свои джинсы и нижнее белье, которое он убрал в шкаф, а затем, найдя сложенное полотенце, направляюсь в ванную. Я надеюсь, что у Грейсона найдется шампунь и кондиционер, но какая-то часть меня знает, что на это не стоит рассчитывать. Когда дело касается ухода за кожей и волосами, парни могут быть просто дикарями.

Заперев дверь, я сразу же включаю горячую воду, а найдя под раковиной маленький флакончик с кондиционером, мысленно радуюсь, что кто-то из парней переспал с умной девушкой, которая взяла его с собой.

Стоит мне снять с себя одежду, войти под струю воды и закрыть глаза, чтобы втереть шампунь в волосы, как я начинаю ощущать на своей коже холодный воздух. Грейсон отодвигает занавеску и, конечно же, голый присоединяется ко мне в душе. Его пресс просто умопомрачительный, и я протягиваю руку, чтобы коснуться его, прежде чем успеваю осознать, что делаю. Красота Грейсона настолько велика, что она побуждает окружающих прощать ему практически любые поступки, если не все.

– Думаешь, замок может меня остановить? – ухмыляется Грейсон. Переведя взгляд вниз, я закатываю глаза, когда замечаю, что его член стал твердым.

Он просит меня повернуться, и я повинуюсь, хоть и с осторожностью. Вода бьет мне в грудь, а Грейсон тем временем массирует пальцами мои виски и намыливает голову. Я расслабляюсь в его объятиях, и он позволяет мне стоять так даже дольше, чем нужно для мытья головы. Через какое-то время он мягко разворачивает меня лицом к себе. Я снова захожу обратно под струю воды, чтобы смыть с волос шампунь. Позже мы меняемся местами, и пока я выливаю в руку кондиционер и равномерно распределяю его по волосам, Грейсон намыливает свою голову шампунем. Я издаю тихий стон, останавливая его, а затем придвигаюсь на дюйм ближе и, протянув руки, запускаю пальцы в его волосы. Грейсон внимательно наблюдает за мной, пока я провожу ногтями по коже