Жизнь Константина Германика, трибуна Галльского легиона - Никита Василенко

когда дошел смысл сказанного, с удивлением посмотрела на римлянина:

– Откуда тебе ведомо? Это княжеская тайна!

– Тайна! – с отвращением бросил трибун. – Женщин завтра изнасилуют, сыновей в болоте утопят, а она секреты хранит!

– Снизойди, римлянин! – взмолилась гордая Смила. – Я готова сделать все, что ты скажешь. Но ведь подземелье давным-давно проклято.

– Кем интересно?

– Говорят, там царит див.

– Не этот ли парень?

Римлянин сунул под нос женщины перстень с изображением Абрасакса. В лунном свете тот как будто затанцевал.

Антка в ужасе отшатнулась.

– Не видела ты боевых слонов, – покровительственно сказал Германик. – Ладно. Пойдешь через подземный ход. Выйдешь к Домне. Там найдешь лодку и помчишься, что есть силы, к своему князю Божу. Пусть пришлет подмогу сородичам.

– Не пришлет, – обреченно заявила Смила. – Бож – мой дед. Я его хорошо знаю. Он не станет распылять войско, чтобы спасти десяток подростков.

– А ты ему скажи, что в крепости – римляне с «железом» для войны. И главное – сокровища князя Доброгаста, которые земля выблевала после страшного толчка. Кроме тебя, этого никто не сделает. Дед тебя поверит.

Трибун все рассчитал трезво. В крепости оставались дети Смилы, женщина обязательно вернется.

Ну а если нет, тогда он попытается заключить мировую с сарматами. Золото Доброгаста склонит их на сторону римлян против готов Атаульфа.

– Я бы и рада, но не дойду. Летучая мышь с человеческим обликом меня не пропустит, – обреченно заявила Смила.

Германик принял решение мгновенно:

– Я тебя проведу до выхода из вашего варварского лабиринта. Лодку найдешь сама.

Смила радостно вскрикнула в ответ.

Глава ХLIII

Спуск в аид

Не теряя времени, трибун поспешно вернулся к своим бойцам. Собрал всех. Особо не таясь, заявил:

– Я ухожу в подземный ход вместе со Смилой. Если через день не вернусь, постарайтесь ночью ускользнуть через болото. Крепость обречена. За старшего оставляю…

Командир обвел взглядом собравшихся. Оставить-то и некого, по сути. Тирас – верен, но не инициативен. Овдий – преступник. Идарий и Ждан – варвары, римляне их слушать не станут. Кожемяка – идиот. Маломуж – знает местность, но не говорит по-гречески. Аттик… Ну, это совсем смешно.

– …За старшего остается кормчий Иннокентий, – принял решение Константин Германик. – Если понадобится отступать, дорогу укажет охотник Ждан.

Бойцы понуро молчали. Все было ясно без слов. На земле враг, под землей мрак. Еще неизвестно, кому придется хуже: им или командиру, которому, возможно, доведется встретиться с тем самым крылатым исчадием ада, о котором рассказывал Хромой Ждан.

Трибун принял у Эллия Аттика поводок с Цербером и направился вслед за Смилой в дальний угол крепости. Там возвышалось добротное каменное строение, но без окон, без дверей, напоминавшее то ли оружейный склад, то ли непомерно большой саркофаг.

Впрочем, вход был. Дыра в земле, неподалеку от каменного склепа. Антка зажгла один из десятка заранее приготовленных факелов, и они начали спускаться по высоким ступенькам вниз.

Германик уже знал, что подобные подземные ходы анты, точнее их предшественники, которых они называли «сколами» или «первыми людьми», делали приблизительно одинаково. После того как в грунте, а он в этих краях возле рек в основном глинистый, прорыт ход, туда заносятся дрова и сухие ветки. Дерево поджигают. Закаленная огнем глина таким образом становится твердой, как скальная порода.

Крутой спуск наконец кончился. Смила осветила факелом большой кусок выделанной звериной кожи, видеть который, по ее словам, могли только члены рода князя Божа. На коже был тщательно прорисован уже порядком выцветшей краской план подземных туннелей, составленный еще при первых людях.

Впрочем, как успел выяснить трибун, и этот план был неполон и неточен, время-то прошло, да и недавнее землетрясение внесло в него своеобразные правки. Как в Торговище, к примеру.

Сверившись с прорисовкой, женщина решительно осветила факелом поворот направо, римский офицер, уподобляясь мифическому герою, зашедшему в лабиринт Минотавра, с усмешкой нацарапал железным наконечником стрелы условный знак, чтобы не заблудиться по дороге в крепость. У древнегреческого героя для этих целей была, как известно, нить. Но тут, кажется, идти придется долго, никакого мотка не хватит, чтобы найти обратный путь. Да и быков-людоедов не предвидится, трибун не верил в сказки. Зато он твердо знал, что обязательно должен вернуться. Приказ императора Валента надо выполнить любой ценой.

Но как будет выглядеть римский посланник, если он, побитый и жалкий, предстанет перед антским князем один, без экипажа, солдат? И что самое главное, без золотых динариев!

Факел горел ровно и ярко, из чего следовало, что строители туннелей предусмотрели вентиляционные шахты. Собственно, по-другому быть и не могло, подземные ходы все же предназначались для передвижения людей, а не для погребения мертвецов.

Цербер рвался вперед. Наверняка решил, что хозяин его послушал и предпочел поохотиться, а не болтаться посреди бескрайней воды, от одного вида которой уже выть хочется.

Подземный ход был на удивление чист и сух. А все потому, что последние десятилетия, по словам Смилы, «никто сюда не спускался. Иначе людские ноги разбили бы обожженную глину, и в туннеле стояла такая пыль, что просто нечем было бы дышать. Да и факелы…»

Подобные мысли посещали трибуна, когда он делал очередные заметки-зарубки. Переход оказался не утомительным, но однообразным. Поворот, длинный коридор, снова поворот. Строители туннеля все четко просчитали. Арочный потолок обеспечивал прочность конструкции, одновременно позволяя даже высокому римскому офицеру не пригибать головы. Ширина тоже достаточна, могут разминуться два солдата со щитами наперевес. На пути оказалось несколько глубоких колодцев, предусмотренных на случай осады крепости.

Сгорел второй факел, и Константин Германик, памятуя о том, что Смила говорила о пути «на три факела», уже открыл рот, чтобы спросить: «Долго ли еще нам гулять?» Но тут идиллия закончилась. За очередным поворотом они неожиданно увидели подземное озеро, без конца и края. Холодная недвижимая темная вода пахла камнем и отсыревшей глиной.

– Приплыли, – скаламбурил трибун. – Осталось Харона дождаться.

Антка попыталась осветить факелом дальний край туннеля. Бессмысленно. Вода заполнила все пространство.

– На карте на этом месте что-то вроде подземной площадки, – объяснила она. – Очевидно, для сбора отряда воинов, возможно, складирования провианта. Ширина площади относительно небольшая…

– … но глубокая, – мрачно заметил трибун. – Скорее всего, вода проникла в туннель в результате землетрясения или просочилась сверху через невидимую пробоину, но это не так важно. Ищи на своей шкуре другой путь. Выходов на поверхность должно быть несколько, это основы фортификации.

Что такое «фортификация» Смила, разумеется, не знала, но она поспешно склонилась над картой.

– Мы можем пройти с другой