Научная дипломатия. Историческая наука в моей жизни - Александр Оганович Чубарьян

К примеру, сейчас меняется наше восприятие Александра I. Раньше мы считали его в определенном смысле царем… малопродуктивным. Но недавно американцы обнаружили и опубликовали переписку Александра I и американского президента Джефферсона, из которой видно, что Джефферсон видел ростки и попытки начала конституционных реформ в России при этом императоре.

А Александр II? И даже Николай I, этот самодержец, которого принято считать классикой абсолютизма, воплощением реакции, – при его правлении было заложено немало прогрессивного.

История – это не черно-белая картина. И мы это хотим показать, в частности, молодому поколению, закладывая это в культурно-исторический стандарт образования. История – это смена эволюций, характеров, страстей, смена человеческих отношений.

– То есть можно так сформулировать, что парламентаризм у нас прививался плохо из-за того, что у народа потребность была в сильном государстве?

– Да, в значительной мере – так. Еще ведь есть момент и внешний. Россия постоянно испытывала давление не просто внешних противников, а таких врагов, которые ставили под вопрос само ее существование. Скажу, например, что кочевники, как бы ни идеализировалось ныне некоторыми сожительство с ними, надолго задержали развитие России. И Россия действительно остановила стремление монголов в Европу ценой собственной отсталости. Однако и выбора никакого не было – с Запада на Русь двигались силы, тоже отнюдь не заинтересованные в ее свободе, процветании и прогрессивном развитии.

– Многие, однако, понимающе улыбнулись, когда не увидели в проекте исторического стандарта упоминаний о монголо-татарском иге.

– Что ж, у нас имеет место дискуссия с нашими татарскими историками, коллегами по поводу того исторического периода. Но! Справедливости ради надо сказать, что это понятие отсутствовало и в первом варианте концепции будущего школьного учебника истории. Заметьте, уже в последние несколько лет из научной литературы убрали понятие «татаро-монгольское иго», а заменили на понятие «золотоордынского ига».

Имелось в виду: незачем подчеркивать этнический момент, когда Русь и на самом деле была в зависимости не у этноса – монгольского или татарского, а у государства Золотая Орда. Русские княжества не вошли непосредственно в состав монгольской империи. Они сохранили собственное политическое устройство, собственную администрацию, собственную армию, собственную налоговую и финансовую систему, собственный суд. Даже внешнюю политику вели самостоятельно – достаточно вспомнить отношения Владимира, Новгорода или Смоленска с Ливонским орденом и Литвой.

И эту систему совершенно правильно было бы определить словами: «Взаимоотношения русских князей с Золотой Ордой».

– Но вернемся к прошедшей конференции. Она проходила в рамках государственных мероприятий к 400-летию Дома Романовых. Это, конечно, по-своему знаменательная дата, но уж больно далекая. Что она означает для простых граждан?

– Все страны, где была монархия, почитают свои династии несмотря на то, что подчас у них оказывалась трагическая судьба. В этом есть та традиция, которая тем ценна, что воплощает историческую память народа.

И наш интерес к Романовым имеет отчасти ту же природу – стремления к тому, чтобы включить разрыв в исторической памяти, сделанный во времена революции и при советской власти. Интерес к Романовым связан, мне кажется, как раз с тем, что они долгое время имели негативную славу в обществе, которому навязывались отрицательные оценки по их адресу. Была эпоха сначала физического, а затем и морально-интеллектуального ниспровержения – не только династии, но всей знати, всей аристократии. Это было естественно в силу того идеологического подхода, который царил при советской власти.

А сегодня не менее естественно, что общество качнулось в обратную сторону, в сторону их восхваления. Отрицание сменилось апологией. И сегодня императоров наших воспринимают едва ли не людьми без страха и упрека. А это тоже не слишком хорошо, потому что тоже представляет собой явление, ограничивающее широту взгляда, его объективность, если хотите.

– В чем же объективность?

– Мне кажется, что Романовы и память о них воплощают сегодня в себе не только монархический строй и память или представление о нем. Когда мы отмечаем 400-летие их династии, то, по сути, отмечаем 400-летие государства. Романовы отличались тем, что были государственниками – практически все. Это была одна из сильнейших их черт. Достаточно вспомнить основателей династии, фигуру Петра I… Довольно сильно поднимается в этом плане фигура Елизаветы Петровны, не говоря уже о Екатерине II. Ну, и наконец, цари-реформаторы XIX века. Поэтому я рассматриваю обращение к этой теме, как к теме юбилея государственности.

Кстати, то же самое было при праздновании 300-летия династии. Хотя это было еще при царском режиме, но основным лейтмотивом было не прославление династии как таковой, а возвеличение России. Красной нитью проходит мысль, что государство крепло, развивалось, поднималось материально, духовно и так далее.

– А не потому ли у нас сейчас такое внимание к Романовым, что они ассоциируются с российской империей, которая сегодня потихонечку возрождается?

– Я не вижу никаких признаков возрождения империи. Интерес к нынешней дате связан с тем, что империя ассоциируется с наличием порядка. А у людей сегодня большое стремление к наведению порядка. Идея же порядка всегда возрождает интерес к сильному государству. И сильным личностям во главе его.

– То есть это была сильная династия?

– Это была сильная династия. Которая, к сожалению, кончила слабо. Но она сделала много для России.

«Важно только не политизировать историю, и тогда место в ней найдется всему».

Академик Александр Чубарьян о проекте историко-культурного стандарта

31.10.2013, «Коммерсант», Виктор Хамраев, Глеб Черкасов

Завтра Российское историческое общество (РИО) передаст окончательный вариант историко-культурного стандарта Владимиру Путину, который в начале 2013 года поручил разработать его. Стандарт ляжет в основу новых школьных учебников отечественной истории. О современном взгляде на предмет корреспондентам «Ъ» ВИКТОРУ ХАМРАЕВУ и ГЛЕБУ ЧЕРКАСОВУ рассказал сопредседатель РИО, директор Института всеобщей истории РАН АЛЕКСАНДР ЧУБАРЬЯН.

– Стандарт для единого учебника истории разработан. Уже можно сказать, каким он будет – этот единый учебник?

– Говорить об учебнике что-нибудь конкретное можно не раньше, чем он будет написан. А наша рабочая группа занималась разработкой историко-культурного стандарта. То есть концепцией, на базе которой еще только предстоит написать новые учебники. И, позвольте поправить вас, ни о каком «едином учебнике» речи не идет. Будет линейка учебников.

– Когда они появятся в школах?

– Сначала их надо написать. На это уйдет не меньше года. А до этого надо объявить конкурс, четко объяснив, какие учебники могут быть допущены до конкурса.

– Видимо, те, которые впишутся в историко-культурный стандарт?

– Стандарт – это рекомендации к содержанию. А учебник должен быть современным. То есть написанным с учетом того, что книга сейчас не единственный и не самый главный источник информации. Мне лично