Научная дипломатия. Историческая наука в моей жизни - Александр Оганович Чубарьян

в России и в других странах. А пока новые учебники пишутся, учителям на переходный период потребуется методическая литература. Возможно, это будет серия брошюр по каждому историческому разделу. Материалы для педагогов, по-моему, могут содержать и конкретные оценки конкретных событий, чтобы учитель знал, на чем акцентировать внимание учеников.

– Если учителя начнут «по директиве сверху» акцентировать внимание учеников, не потребуется ли лет через 10 писать новый исторический стандарт, потому что действующему никто не будет верить?

– Если и потребуется, то вовсе не из-за «директивы сверху». Вся суть исторической науки – в ее постоянном движении, в поисках новых смыслов, постановке нетривиальных вопросов, в переосмыслении прошлого. Науку будет развивать новое поколение историков с их, возможно, новыми подходами и взглядами не только на исторические процессы, но и на содержание учебников.

Бои за историю.

Как видят свою задачу те, кто занимается разработкой единого учебника?

12.11.2013, журнал «Профиль», Владимир Рудаков

Александр Чубарьян: «Не идеологизируя и не политизируя историю, мы должны признать, что ее изучение в школе способствует решению задачи, которая стоит перед любой страной, – консолидации общества».

Концепция нового учебно-методического комплекса по отечественной истории, разработанная под эгидой Российского исторического общества, вызвала неоднозначные отклики со стороны специалистов и широкой общественности. Собственно, как и сама идея Владимира Путина о создании единого учебника истории. Кто-то усматривает в этом попытку «подправить» прошлое в угоду настоящему, кто-то – стремление найти общественный компромисс по самым острым сюжетам нашей истории, а кто-то – всего лишь желание дать школьникам непротиворечивую картину прошлого. Как видят свою задачу те, кто занимается разработкой единого учебника? Об этом мы побеседовали с директором Института всеобщей истории РАН, академиком Александром Чубарьяном.

ПРОФИЛЬ: Александр Оганович, Бисмарку приписывают фразу о том, что именно школьный учитель победил в «битве при Садовой», то есть сыграл ключевую роль в объединении Германии. Имеет ли, на ваш взгляд, эта формула современное звучание? Иными словами, по-прежнему ли велика роль школы в формировании национального самосознания?

Чубарьян: Сейчас во всем мире наблюдается рост интереса к истории, к историческому знанию. Мы наблюдаем настоящий бум. И наша страна в этом смысле не исключение. В связи с этим в Европе активно обсуждают вопрос, каким должен быть учебник истории. Главная идея состоит в том, что учебник и, шире, преподавание истории в школе – это не только важнейшее средство образования, просвещения, но и средство воспитания у молодого поколения гражданственности, патриотизма, способ формирования личности. Поэтому я бы именно через такое преломление трактовал фразу, приписываемую Бисмарку. Тем более что сегодня во всем мире (и у нас тоже) признается особая роль учителя в формировании всех тех свойств личности, о которых я сказал. Учебник может быть плохой или хороший, но центральная фигура, которая транслирует историческое знание, – это все-таки учитель. Правда, по сравнению с эпохой Бисмарка нашим детям для того, чтобы победить в «битве при Садовой», помимо учителя нужен еще и Интернет, который играет всевозрастающую роль, становясь конкурентом и для учителя, и для учебника. (Смеется.)

ПРОФИЛЬ: Но Бисмарк имел в виду другое: роль учителей в формировании неких «правильных» политических идей, «правильного», с точки зрения решения государственных задач, национального самосознания…

Чубарьян: …национального самосознания, которое и позволило объединить германскую нацию во второй половине XIX века…

ПРОФИЛЬ: …то есть помогло решить политические задачи. Я об этом и спрашиваю: какова роль учебника истории в решении тех задач, которые сегодня стоят перед Россией?

Чубарьян: Не идеологизируя и не политизируя историю, мы должны признать, что ее изучение в школе способствует решению задачи, которая стоит перед любой страной, – консолидации общества, объединения усилий различных общественных сил для достижения тех целей, которые перед ним стоят.

ПРОФИЛЬ: А какие задачи стоят перед нашим обществом? Перед Германией Бисмарка стояла вполне конкретная задача – объединение страны. А у нас что?

Чубарьян: Я не считаю, что у нас нет сопоставимых по масштабам задач. И речь здесь не только об экономическом подъеме, как это часто представляют. Речь о духовном развитии. Во всем мире – это дефицит. Все признают, что явно снижается уровень образованности и культуры молодого поколения и, как следствие, их политическая, гражданская активность. Много апатии, инфантильности…

ПРОФИЛЬ: Может быть, потому что нет значимых целей?

Чубарьян: Я думаю, формируя ценности, с которых мы с вами начали беседу, история может поспособствовать и формулированию тех целей, о которых вы говорите. Это во многом взаимосвязанные вещи.

ПРОФИЛЬ: Что, на ваш взгляд, должно стоять на первом месте в школьном преподавании истории: формирование знаний или все-таки ценностей? Собственно, в этом, как мне кажется, суть спора, который порожден процессом создания так называемого единого учебника истории…

Чубарьян: Это общемировая дискуссия. И, думаю, однозначного ответа я вам не дам. Конечно, с одной стороны, школьник должен знать определенный набор фактов – это нужно для просвещения человека. И в этом смысле мы – единственная страна в мире, где существует полный курс всемирной истории в школе: от первобытности до наших дней. Конечно, какие-то факты забываются, особенно если человек не становится профессиональным историком, но каркас знаний все равно остается. Однако вторая сторона вопроса – не менее, а может быть, даже более важная. Она состоит в том, что история формирует человека, содействует развитию его интеллектуального потенциала. На примерах прошлого он учится различать плохое и хорошее, учится видеть, что история, как и сама жизнь, – это ситуация постоянного выбора пути. И это знание помогает ему найти свое место в жизни.

ПРОФИЛЬ: В преамбуле концепции говорится, что в учебниках истории необходимо «исключить возможность возникновения внутренних противоречий и взаимоисключающих трактовок исторических событий». Как вы это понимаете? Ведь история сплошь и рядом состоит из противоречий и взаимоисключающих трактовок: победители и побежденные по-разному оценивают те или иные события…

Чубарьян: Вы совершенно правы, противоречивость заложена в самой природе истории. Но речь здесь идет вот о чем: у нас сейчас более ста учебников истории, рекомендованных минобрнауки для средней школы. В принципе, учитель не в состоянии работать с таким количеством учебников. Поэтому в нашей концепции речь идет о том, что трактовки тех или иных событий в разных учебниках не должны противоречить друг другу. В ряде регионов, например, есть учебные пособия, которые издаются по решению местных властей. И оценки, которые там содержатся, расходятся с оценками, содержащимися в федеральных пособиях. А учитель преподает и то, и другое: по федеральному учебнику он говорит об одной трактовке взятия Казани, по региональному – о противоположной. Должен быть какой-то консенсус, который мы и постарались