Научная дипломатия. Историческая наука в моей жизни - Александр Оганович Чубарьян

– Но все же иго?

– Этот термин тоже беллетристический. Мы предлагаем говорить о монгольских завоеваниях и «системе зависимости русских земель от ордынских ханов» (так называемое ордынское иго). В этой связи роль новгородского князя Александра Невского будет раскрываться не только через победу на Чудском озере, но и через его специфические отношения с Золотой Ордой.

– Сочетание «татаро-монгольское» исключено как уступка историкам Татарстана, имевшим претензии к первоначальному варианту стандарта?

– Один из главных оппонентов первоначального проекта, действительно, вице-президент Татарской Академии наук Рафаэль Хакимов. Но претензии касались не терминов. Речь шла о роли кочевнического мира в создании древнерусского государства. Поэтому в стандарт теперь включены такие понятия, как Степь, степной коридор.

– Как же в таком случае будет описана роль Литовского княжества в формировании русского государства?

– Так, как эта роль и складывалась. В первоначальном периоде было два крупных государства: Московское княжество и Великое княжество Литовское. Мы постарались уйти от тех стереотипов, которые сложились среди историков в советские времена и остаются до сих пор в трактовке того, как возникло древнерусское государство: норманисты, антинорманисты, которые в чем только не обвиняли друг друга. Наш подход иной. Древнерусское государство – это синтез различных племен. И когда «володеть» пришел Рюрик, он адаптировался в обществе, в формировании которого участвовали и славяне, и финно-угры, и балты, и Тюркский каганат. Тем самым мы подчеркиваем, что наше государство изначально складывалось как многонациональное.

– Осталось только убедить в этом национальные регионы, которые, судя по прошедшему обсуждению, не устраивает та история, которая строится в основном вокруг событий в Москве и Санкт-Петербурге.

– Региональная проблематика была самой спорной при обсуждении стандарта. И в этой проблеме два аспекта. Во-первых, как преподавать историю России в целом и историю конкретного региона. Это проблему, видимо, придется решать на практике тем, кто будет писать учебники. Чтобы историю Татарстана знали не только школьники этой республики, а история Сибири не начиналась с Ермака. Во-вторых, самым сложным после ХХ века оказался вопрос о присоединении территорий, о вхождении народов в состав России. Мы предлагаем рассматривать эти периоды истории в том числе с позиции последствий присоединений. А последствия двоякие. С одной стороны, давление центра империи, а с другой стороны, сотрудничество с национальными элитами. И, конечно же, доступ к прогрессивным технологиям, к достижениям мировой культуры, который через Россию получили присоединившиеся народы. Кроме того, на этих территориях шел процесс роста национального самосознания.

– Народы из бывших советских республик, которые выделились в самостоятельные государства, останутся частью российской истории?

– Это еще один трудный вопрос. В нашем стандарте отражено все: и вхождение Грузии, Украины, и присоединение Средней Азии, Прибалтики. Но, к примеру, в Казахстане, Армении, Украине, Таджикистане и других ныне независимых государствах уже написаны собственные учебники истории. И в ряде из них тот период, который народ прожил в составе Российской империи и Советского Союза, назван колониальным. Но, с моей точки зрения, события того периода, которые происходили на присоединенных территориях, никак не укладываются в определение «колониализм». Я уже 12 лет возглавляю Ассоциацию директоров институтов истории стран СНГ. В ближайший месяц члены Ассоциации соберутся в Киеве. Буду предлагать коллегам подумать об иных дефинициях, помимо колониализма. На мой взгляд, эти разделы в учебнике российской истории можно было бы расширить прежде всего за счет персоналий, сыгравших важную роль в судьбе каждого из присоединившихся народов.

– Как же российский школьник должен воспринимать развал Советского Союза – как геополитическую катастрофу? Или считать это закономерным процессом?

– К подобным историческим событиям в своей стране объективное отношение у наших школьников может сложиться, если они хорошо будут знать всеобщую историю. Например, при образовании древнерусского государства у нас происходили те же процессы, которые происходили и в Англии, и в Германии при их формировании. Наш Земский собор, 400-летие которого готовимся отметить, сопоставим с теми же Генеральными Штатами Франции. И то, и другое – тип сословного представительства. Распад империй – тоже не исключительное явление во всемирной истории. Поэтому для старших классов, может быть, стоит продумать специальный раздел под условным названием «Россия в мировой истории».

– Значит, распад Советского Союза – такое же закономерное явление, как и создание централизованного государства?

– Оценки и подробный анализ этого события мы пока оставили «за кадром» нашего стандарта. Слишком близко отстоит оно от нас.

– Но вы же решили, что в новом учебнике должна быть отражена вся история страны, включая последние 20 лет?

– Это так. Хотя в самом начале была идея остановиться на 90-х годах. Затем решили продлить до 2000-х годов. В итоге стандарт включает все события, в том числе президентские выборы 2012 года. Ведь новый учебник пишется для поколения россиян, которые проживают этот период сейчас. Они родились в это время, они знают о своем времени по собственному опыту, или по рассказам родителей, или по сведениям, которые получают по телевидению, из Интернета. Поэтому в стандарт включен довольно большой раздел, и он максимально фактографичен.

– Без оценок, что ли?

– Почему же? Мы отметили то, что вызвало наибольшую озабоченность населения. Это и «шоковая терапия», и методы приватизации…

– Но главная-то причина полярных настроений в обществе иная. Для одних ельцинские времена – годы страданий, а путинские – годы процветания. Для других 1990-е – годы свободы и демократии, 2000-е – годы торжества авторитаризма.

– Стандартная поляризация, которая во все времена возникает в оценке любой реформы в любой стране. В целом же, повторяю, объективное восприятие родной истории у школьников сложится, если они будут хорошо знать и всеобщую историю. Значит, закончив разработку одного стандарта, РИО должно приступить к обновлению стандарта всеобщей истории. Наша страна уникальна, потому что единственная из всех учит своих граждан «чужой» истории, начиная с древнего мира и до новейших времен. Этот курс тоже надо обновить, чтобы он также соответствовал современным научным представлениям.

– Школьная всеобщая история обычно замыкалась подробным изучением Европы. А тот же Китай, Индия и вообще весь мир проходили фоном.

– От этого подхода мы уже отказались в проекте концепции. Сейчас в нашем Институте всеобщей истории РАН мы готовим 6-томное издание Всемирной истории, в котором спектр значительно расширен. Наряду с историей европейского мира будут не менее весомо представлены материалы о странах Азии, Африки и Латинской Америки. В том же духе предстоит обновить и школьный курс зарубежной истории. И самое главное: оба курса – отечественный и всемирный – нужно привести к синхронизации, чтобы школьники всегда могли сопоставить, какие события в один и тот же период истории происходили