Нам, живущим. Реквием - Роберт Хайнлайн

Крановщик выглядел озадаченным:

– Хорошо, если вы этого хотите.

Барнс вернулся к лифту. Корли и его жена стояли возле машины. Она плакала.

Барнс, заслонившись от света прожекторов, попытался увидеть дорогу, ведущую от перевала. Литейная мастерская мешала обзору. Внезапно там показался свет фар автомобиля, огни обогнули здание, свернули на площадку и покатили к воротам в ограждении. Барнс закричал:

– Док! Давайте! Скорее!

Корли обернулся, затем поспешно обнял жену. Барнс закричал:

– Живо! Живо!

Корли задержался, чтобы усадить свою жену в машину. Барнс взобрался на платформу лифта и втащил подбежавшего Корли на борт:

– Барни! ПОДЫМАЙ!

Тросы заскрипели, застонали, платформа поползла вверх. Едва автомобиль миссис Корли приблизился к воротам, появился другой автомобиль. Обе машины остановились, затем чужой автомобиль протиснулся внутрь. Он пулей домчался к подножию крана и с шумом затормозил, из него вылетел мужчина.

Он побежал к лифту, но платформа была уже в тридцати футах над его головой. Он махнул рукой и крикнул:

– Барнс! Спускайтесь сюда!

Барнс крикнул:

– Не слышу! Слишком шумно!

– Остановите лифт! У меня постановление суда!

Водитель выскочил из автомобиля и побежал к пульту управления краном. Барнс наблюдал за ним, не имея возможности вмешаться.

Крановщик Барни протянул руку и схватил гаечный ключ, водитель остановился.

– Хороший мальчик!

Барнс снова начал дышать.

Лифт достиг дверей шлюза, Барнс подтолкнул Корли:

– Полезай!

Он последовал за Корли, повернулся, приподнял трап от кромки двери и отпихнул его ногой в сторону.

– Барни! Откатывай!

Крановщик взглянул вверх и переключил свои рычаги. Кран задрожал, затем очень медленно пополз прочь от корабля, освобождая его. Он отъехал еще дальше, затем накренился и закачался. Его мотор взвизгнул и заглох. Барни соскочил на землю и вприпрыжку побежал к воротам.

Они сверили часы с базой Мюрок, с Белыми Песками и с часами в укрытии. В рубке управления было тихо, только вздыхали приборы очистки воздуха, слышался низкой гул радиосхем и случайные звуки вспомогательных механизмов. Часы на всех постах показывали 3:29 – двадцать четыре минуты до времени «Ч».

Четверо были на своих местах: два верхних лежака заняли шкипер и второй пилот, нижние – энергетик и электронщик. Над коленями у каждого изгибалась дугой консоль управления, подлокотники поддерживали руки так, что пальцы могли свободно перемещаться по переключателям, а людям не нужно было совершать лишние движения, преодолевая чудовищный вес, который они обретут в скором времени. Спинки сидений поддерживали головы в таком положении, чтобы люди могли видеть все приборы.

Трауб поднял голову и выглянул в один из двух больших кварцевых иллюминаторов:

– Небо затянуло тучами. Луны не видно.

– Там, куда мы собираемся, не будет никаких облаков, – заметил Барнс.

– Не будет облаков?

– А чего ты ожидал от космоса?

– Э-э-э, ну я не знаю. Думаю, большую часть своих представлений о космических путешествиях я почерпнул от Бака Роджерса[71]. Мой конек – электроника.

– Двадцать три минуты, – объявил Боулз. – Шкипер, как называется это корыто?

– Что?

– Во время запуска корабля вам придется его как-то называть.

– Э-э-э, видимо, да. Док, что скажешь? Он же твое детище.

– Я? Я никогда над этим не задумывался.

– Как насчет того, – продолжал Боулз, – чтобы назвать его «Луна»?

Корли обдумал это:

– Меня устраивает, если, конечно, никто не будет против.

– Космический корабль «Луна», – согласился Барнс. – Звучит хорошо.

Трауб нервно усмехнулся:

– Теперь мы все станем «лунатиками».

– А почему бы и нет? – отозвался Барнс.

– Двадцать минут, – объявил Боулз.

– Начинайте прогрев, Док. Полная проверка по всем пунктам.

– Он уже горячий, – ответил Корли. – Если я увеличу интенсивность деления, мне придется дать ему что-то пожевать. Джим, я тут подумал… Мы все еще можем провести испытания.

– Что?

– Установим его на подъем с половиной g и отключим, как только он выйдет на режим.

– Какой смысл? Он либо заработает, либо взорвется.

– Ты прав, – согласился Корли.

Трауб сглотнул:

– А он не взорвется?

– Не волнуйся, – успокоил его Корли. – Прототип проработал час и двадцать три минуты, прежде чем взорвался.

– Ох! Это хорошо?

– Мэнни, – приказал Барнс, – включи наземный канал. Можем немного посмотреть.

– Да, сэр.

Над ними находился большой экран. Трауб мог подключать его к сканеру в хвосте или на носу или – как сейчас – вывести на него обычный телевизионный сигнал. Экран засветился: они увидели свой собственный корабль, одиноко возвышающийся в свете прожекторов.

Вслед за картинкой пришел голос диктора: «…этот корабль, самый мощный из всех, когда-либо построенных, в скором времени погрузится в глубины космоса. Его полет до сего дня не был объявлен, а его цель не оглашена. И если это…»

Трансляция была прервана Гербом Стилсом:

– Мистер Барнс! Босс!

Барнс свесился с лежака и посмотрел вниз на Трауба:

– Ты подключился?

– Секунду… сделано.

– Что случилось, Герб?

– Кто-то прорвал оцепление на дороге, направляется сюда.

– Кто?

– Не знаю. Мы не можем связаться с северным блокпостом.

– Вызывай проходную на воротах. Пусть их задержат.

– Там уже никого нет. Эй – погоди. Северный блокпост вызывает.

Последовала пауза, а потом Стилс закричал:

– Грузовик с мужчинами – они пробили ограждение и сбили помощника шерифа!

– Не теряй голову, – предупредил Барнс. – Нас им не достать. Если будут торчать внизу, это их проблемы. Я стартую вовремя.

Боулз сел:

– Не будь в этом слишком уверен, Джим.