Рижский бальзам на русскую душу - Дария Юрьева

– До встречи с тобой, я не знал, что такое любовь. Можно ходить кругом и около и не замечать главного, что есть в жизни. Я счастлив, что у меня есть ты. Ещё я размышлял о своей работе…

– Карьера многое значит для мужчин. Их достижения всегда радуют членов семьи, потому что труд, должен приносить счастье.

– В конце сна, я размышлял о радости творчества и в завершении, стоя на краю пропасти, готовился к новой жизни.

– Со мной?

– Я не успел ответить на этот вопрос, но, безусловно, каждый последующий шаг связан с тобой, моей любимой. Только с тобой! Я не мыслю продолжение жизни без тебя и хотел бы в новой жизни встретиться с тобой. Тогда бы мы с раннего возраста находились рядом и не надо было делать лишних шагов и ошибок, чтобы искать свою половинку, а беззаботно взявшись за руки, смеясь и радуясь, заряжаясь весёлым смехом, бежать вместе с младенчества до глубокой старости.

Михаил вылез из бункера и отправился в гостиницу. Войдя в номер, он направился в туалетную комнату, чтобы принять душ. Сброшенная роба, пропитанная запахами подземелья и псины, осталась лежать в коридоре. Как прекрасно встать под душ и очиститься и душой, и телом! Михаил долго стоял и регулировал кранами, делая воду то холодной, то горячей. В конце концов, остановился на чуть теплой температуре, освежающей тело в наибольшей степени. Скорость исходящих струй и их направленность не позволяла назвать поток душем Шарко характеризующимся биением с силой со всех сторон. Пришлось ограничиться максимальной струёй, на которую способна водопроводная система. Нечто похожее, удалось. Оценив полученный терапевтический эффект, он повысил температуру воды и почувствовал в ворохе струй и пара присутствие постороннего лица. Михаил не ошибся. В углу душевой кабины на табуретку усаживался старый судья с плешивой головой, постаревший лет на тридцать. Облик смутно зашевелился, после чего появилась резкость изображения. Для него не имело значения, где вести суд и где зачитать приговор.

– Нет, нет, нет,– взмолился Михаил,– я не желаю начинать суд снова.

– Суд можно и не начинать, когда известны мотивы и доказано наличие преступления,– ответил судья.– Возникшие обстоятельства способствовали изменению приговора, но он, не потерял силу и будет приведен в исполнение в течении суток. Помни, что тебе дана отсрочка и в запасе остается один день, не более.

Фигура судьи вместе с табуреткой бесследно растаяла. О его недавнем пребывании, напоминал лишь, повисший в воздухе, приговор. Запахнувшись в халат, раздраженный Михаил вышел из туалетной комнаты. Катерина, сидевшая на кровати, заканчивала макияж.

– Поторапливайся,– сказала она.– Наш корабль стоит в бухте и ожидает нас. Поспеши.

Михаил подошел к стеклянной торцевой стене номера. При расселении ему не понравилось, что им выпала комната в гостинице, находящаяся на третьем этаже в конце коридора, однако, настроение изменилось в лучшую сторону, когда появилась возможность, не выходя из номера, обозревать бухту. Вечером суда всевозможных размеров целиком заполнили акваторию. Не хватало свободного места. Скопившиеся катера утром умчались в водные просторы по неотложным делам в поисках заработка. Лишь один кораблик стоял у причала, ожидая Катерину и Михаила. Знал бы он о вынесенном приговоре плешивого судьи, что его ждет. Катерина встала, подошла к бельевому шкафу и, придерживая открытую дверку, задумчиво рассматривала содержимое.

– Что одеть?– в раздумье спросила она.– Как говорит моя подруга Розалия: Гардероб полон, а одеть нечего… В чем бы ты хотел меня видеть?

– В вечернем оранжевом платье.

– А ты чтобы одел?

– Под тон его, подходит шелковый, отдающий желтизной, костюм. Я хотел бы надеть его сегодня.

– У нас праздник?

Последний день должен быть подобно фейерверку и выглядеть праздником, подумал Михаил.

– Каждый день следует встречать, как праздник,– сказал он.

Катерина любила переодеваться. Она вытащила оранжевое платье и, приложив к себе, не поленилась примерить туфли на высоком каблуке и покрутиться перед зеркалом.

– Я тебе нравлюсь?– спросила она.

– Нравишься,– на полном серьезе, внутренне улыбаясь, ответил Михаил.– Нравишься, как никогда..

– В этом наряде увидишь меня вечером, когда отправимся посидеть в каком-нибудь ресторанчике, а сейчас мы едем на остров, где нужна совсем другая одежда. Ты поедешь в шортах и в серебристой шелковой рубашке, а я надену коричневую юбку ибелую кофточку, тонированную под серебро.

Одежда островитян, безусловно, требовала меньших хлопот. Михаил ничего не имел против наряда, выглядевшего практично и просто. Он продолжал сидеть на кровати, рассматривая, как жена возится с юбкой и кофточкой. Вскоре она, готовая к выходу, стояла у двери. Она занервничала, увидев, что муж еще не готов к выходу.

– Чтобы одеться, тебе требуется меньше времени, чем мне, но почему-то, я всегда жду, когда ты соберешься,– недовольно напомнила она.

– Не ворчи,– остановил её Михаил.– Мне достаточно натянуть шорты,набросить рубашку и я, практически, готов.

Он быстро встал и оделся. Осмотрев мужа, Катерина указала на туфли, которые нуждались, чтобы их протерли, и, подождав, дала добро на выход. Закрыв на ключ номер, чета начала спускаться вниз, спеша к катеру.

У гостиницы стояла юная продавщица цветов с букетом в руках. У Михаила возникло желание встретить Катерину с корзиной , внутри которой стояли цветы, и он порадовался, что имеет возможность реализовать задуманное. Продавались цветы, похожие на колокольчики больших размеров. Толстые увесистые стебли, обвитые зелеными листьями, заканчивались колоколами неправильной формы с миндалевидными чашечками, изнутри которых лился алый огонь. Пламя исходило из вогнутой поверхности в центре цветка. Выбора не было, и пришлось брать цветы, которые имелись в наличии.

– What is the name of flawers? – спрoсил он.

-Thefireflawer,– ответила продавщица.

Огненный цветок, перевел Михаил название цветка. Понять элементарные слова, оказалось под силу. Досконально выучить английский он так и не удосужился, находя объяснение, что не существует в нем острой необходимости.

– I want five fireflawers,-обратился он к продавщице.

Вытаскивая кошелек для оплаты цветов за покупку, вспомнилось далекое прошлое. В Душанбе, Михаил, стоя в очереди за мужчиной, покупавшим розы, услышал их реальную стоимость из уст, но, при взгляде молодого продавца на Катерину, стоимость цветов моментально увеличилась в два раза. Торговец, в душе верный ленинец, знавший наказ Ленина:учитесь торговать,– сообразил, что покупая цветы красивой женщине, никто не станет мелочиться. Интересно, увеличила ли цену продукции юная продавщица, при приближении красивой пары?

– На берегу лазурного залива,– успокоила продавщица Михаила,– растет так много цветов, что мы продаем их за бесценок. Возьмите больше цветов.