Крошка Доррит. Книга вторая - «Богатство» - Чарльз Диккенс

Однако даже улучить подходящую минуту длятакого обращения оказалось почти неразрешимой задачей. Умники держали миссисЭффери в полном порабощении, и к тому же следили за ней в четыре глаза; а таккак она до смерти боялась сделать лишний шаг по дому, то поговорить с неюнаедине не было никакой надежды. В довершение же всего миссис Эффери (должнобыть, с помощью неопровержимых аргументов своего супруга и повелителя)приобрела уверенность в том, что раскрывать рот для нее при любыхобстоятельствах небезопасно, а потому предпочитала держаться в уголке,благодаря своему аллегорическому орудию сохраняя неприступность. В тех случаях,когда Флора или сам бутылочно-зеленый патриарх обращались к ней с какими-нибудьсловами, она молча отмахивалась вилкой, точно немая.

После нескольких бесплодных попыток привлечьвнимание Эффери, пока она убирала со стола и мыла посуду, у Артура возникхитроумный план, осуществить который он решил с помощью Флоры. В соответствии сэтим решением он наклонился к ней и шепнул: «Скажите, что вам хочется осмотретьдом».

Бедняжка Флора, всегда волнуемая сладостныможиданием, что Кленнэм снова безумно влюбится в нее со всем пылом вернувшейсямолодости, пришла в полный восторг от этой просьбы, видя в ней первый шаг кинтимной беседе, в ходе которой воспоследует изъяснение чувств. Таинственныйшепот, которым просьба была высказана, придавал ей дополнительную прелесть, иФлора тотчас взыграла.

— Подумать только, миссис Кленнэм, что этамилая старая комната совсем такая, как была, — сказала она, оглядываясь посторонам, — разве только еще больше закоптилась с годами, но что ж поделаешь,таков наш общий удел и хочешь не хочешь, а приходится мириться, мирюсь же я,правда, я не закоптилась, а растолстела до невозможности, но это все равно,даже еще хуже, как вспомню то время, когда, бывало, папаша приводил меня сюда,этакую кроху, замерзшую-перезамерзшую, и я сидела на стуле с ногами наперекладине и во все глаза смотрела на Артура, — ах, простите, мистера Кленнэма— а он и сам был такая же кроха только в курточке с воротничком, а мистер Ф. сосвоими ухаживаниями еще только мелькал смутной тенью на горизонте, вродезнаменитого привидения в каком-то немецком замке, не помню, где именно, ноначинается на Б, вот нравственный урок, который напоминает, что все жизненныепути похожи на те дороги на севере Англии, где копают уголь и делают железо ивсе кругом засыпано пеплом, так что даже на зубах хрустит.

Вздохнув в знак скорби о бренностичеловеческого существования, Флора сразу заторопилась дальше.

— Разумеется, — продолжала она, — веселым этотдом никогда не был, этого о нем и злейший враг не скажет, да и при чем тутвеселье, но впечатление он всегда производил внушительное, я, например, снежностью вспоминаю один случай, мы еще тогда были наивные дети, и вот Артур —сила привычки — мистер Кленнэм — повел меня вниз, в бывшую кухню, совсемзеленую от сырости, и предложил, что запрет меня там на всю жизнь, и станеткормить тем, что удастся припрятать от обеда, или сухим хлебом, если будетнаказан, что в те лучезарные дни случалось довольно часто, не покажется либесцеремонным с моей стороны, если я попрошу позволения пройтись по дому,взглянуть на места, с которыми связано столько трогательных воспоминаний?

Миссис Кленнэм не слишком ценила добрыепобуждения, вызвавшие визит Флоры, хотя этот визит (во всяком случае донеожиданного появления Артура) был, несомненно, актом бескорыстной доброты;однако же она отвечала, что дом весь открыт для гостьи.

Флора встала и оглянулась на Артура. — Судовольствием, — поспешил он ответить на это безмолвное приглашение, — аЭффери, я думаю, не откажется посветить нам.

Эффери взмолилась было: «Ой, не надо меня ни очем просить, Артур!» — но мистер Флинтвинч сразу же прикрикнул: «Это почему же?Эффери, старуха, что ты еще выдумала? Смотри у меня, кляча!» — после каковогодружеского увещания она неохотно вышла из угла, отдала свою вилку любезномусупругу и в обмен получила от него свечу.

— Ступай вперед, дура! — сказал Иеремия. — Высперва наверх или вниз хотите идти, миссис Финчинг? Флора ответила: «Вниз».

— Стало быть, спускайся вниз, Эффери, — сказалИеремия. — Да хорошенько делай свое дело, не то я скачусь по перилам прямо натебя!

Эффери возглавляла исследовательскую партию, аИеремия замыкал ее. Он явно не намерен был от них отставать. Оглянувшись иувидев, как он спокойно и деловито спускается с лестницы ступеньки на две илина три позади, Кленнэм шепнул Флоре: «Неужели мы так и не избавимся от него?» Флорапоспешила его успокоить: «Ничего, Артур, будь это кто-нибудь чужой или простокто-нибудь помоложе, я бы, конечно, и мысли не допустила, но он другое дело,так что хоть это и не совсем прилично, можете обнять меня, если уж вам такхочется, только не слишком крепко».

Не найдя в себе духу объяснить, что у негововсе не то было в мыслях, Артур обвил рукой талию Флоры. «Ах, бог мой, —сказала она, — какой вы послушный, и как это деликатно и благородно с вашейстороны, но так уж и быть, если вам очень хочется прижать меня чуть-чутьпокрепче, я не рассержусь».

В описанном положении, довольно нелепом и какнельзя менее подходившем к его тревожным мыслям, Кленнэм дошел до подвала, подороге успев заметить, что вес Флоры странным образом колеблется в зависимостиот освещения: где темно, она тяжелее, где светло — легче. Из мрачных инеприглядных кухонных глубин они поднялись в комнату покойного отца Артура,потом прошли в столовую; Эффери со свечой в руке все время шла впереди, точнопризрак, который нельзя ни схватить, ни догнать, и сколько раз Артур ни шепталей: «Эффери, мне нужно поговорить с вами!» — она не оглядывалась и не отвечала.Когда они были в столовой, Флора вдруг почувствовала сентиментальное желаниезаглянуть в чулан — драконову пасть, не раз заглатывавшую Артура в дни егодетства; должно быть не последнюю роль тут играло соображение, что в темнотечулана вес может удвоиться. Артур, близкий к отчаянию, уже ступил на порог, каквдруг кто-то постучал в наружную дверь.

Миссис Эффери испустила сдавленный крик инакинула передник на голову.

— В чем дело? Захотелось получить порцию? —грозно спросил мистер Флинттшнч. — Не беспокойся, голубушка, получишь, и какуюеще! С перцем, с табачком, с присыпкой!

— А пока что не пойдет ли кто-нибудь отворитьдверь? — сказал Артур.

— Пока что я пойду отворить дверь, сэр, —сказал старик со злостью, ясно доказывавшей, что в случае возможности выбора онпредпочел бы этого не делать. — А вы дожидайтесь меня здесь. Эффери, старуха,попробуй только шевельнуться или вымолвить хоть слово по своей дурости, и тыполучишь даже не двойную, а тройную порцию!