Королева у власти - Хлоя Пеньяранда

драться до последнего вздоха. И все же юный стражник заставил чувствовать вину за то, что она собиралась умереть, даже не рассказав ему о своих намерениях.

Я бесполезна. Фейт взмахнула мечом и вонзила в дерево. Я никто. Упершись ногой, она вытащила клинок. Все они заслуживают жить. Она стиснула зубы от жжения в глазах, нанося новый удар. От меня одни неприятности. Еще один. Им всем будет без меня лучше. И еще, пока наконец не остановилась, тяжело дыша и опустив голову.

Ей так хотелось, чтобы неподвижное деревянное чучело могло драться в ответ, но приходилось напрягать воображение и отражать невидимые атаки. Она продолжала вытаскивать клинок из дерева, так что оно уже начинало терять форму. Ее окружали деревянные щепки, вырезанные из печали и обиды на себя. Упершись руками в колени, она уже собиралась закричать в безмолвное пространство, когда глубокое дыхание прервал знакомый голос:

– Знаешь, для этого есть слуги.

Фейт подпрыгнула от голоса генерала. А потом заглянула в его синие глаза, изо всех сил стараясь демонстрировать неприязнь, заметив в них беспокойство.

Затем вспомнила его слова и лишь с недоумением нахмурилась.

Он мотнул головой в сторону потрепанного манекена:

– Для колки дров.

Она могла бы рассмеяться и даже почувствовала, как дернулись уголки губ, но тут же подавила улыбку, вместо этого вложив меч в ножны и не глядя ему в лицо, чтобы не сломаться. Фейт отвела взгляд и сошла с тренировочной платформы, собираясь пройти мимо и полностью проигнорировать его. Это было жестоко, бессердечно, но обещало ему безопасность.

Когда она проходила мимо, Рейлан схватил ее за локоть, и она бросила на него ледяной взгляд.

– Скажи мне, в чем дело, Фейт. – Его голос прозвучал мучительно ласково. Она никогда не слышала мольбы от генерала и гадала, почему он вообще так говорил с ней. Они не были друзьями, и она ясно дала понять, что не стремится к этому. Хоть сердце и кричало об обратном.

– Ты только зря теряешь время, Рейлан. Отпусти меня.

– Не могу.

Она посмотрела на его руку, все еще держащую ее, зная, что он имеет в виду другое. И сдалась, чувствуя, как маска ненависти спадает, обнажая лишь отчаяние – предотвратить то, что еще не успело начаться. Она не могла подпустить его ближе и включить в список тех, чьи жизни сейчас висели на волоске.

– Пожалуйста, – прошептала она, моля, чтобы он все понял и отпустил ее.

Она видела, как он колеблется, не зная, повиноваться ли ее желанию или твердо отстаивать намерение не бросать ее. Наконец в нем все же возобладало проклятое стремление мужчин-фейри к опеке. Он отпустил ее руку, но продолжал смотреть с укором, когда скрестил руки на груди.

– Что произошло в тех пещерах?

При упоминании подземелья на лице Фейт инстинктивно отразилось холодное безразличие.

– Ничего. Мы нашли то, что искали. Только это имеет значение.

– С тех пор ты всех отталкиваешь. Проклятье, Фейт, не нужно пытаться справиться со всем в одиночку.

Был только один способ заставить его отступить. Ей стало дурно от слов, которые поднимались из темной бездны ее отчаяния, просачиваясь, как тени, в самое сердце. Она должна причинить ему боль, иначе он никогда ее не отпустит…

– Я бы все равно тебе не рассказала. Я не доверяю тебе, ты мне даже не нравишься. Твое место – во главе армии, и ты только усугубил ситуацию, оказавшись здесь. Тут для тебя ничего нет, генерал. Иди домой. Возвращайся в Райенелл. Никто не хочет тебя здесь видеть.

Она произнесла это ледяным тоном со всей возможной злобой. И чувствовала, как с каждым предложением тени сгущаются, сильнее сжимая ее сердце. Он смягчился бы только в том случае, если бы она забрала слова обратно.

По тому, как дрогнул его взгляд, она поняла, что попала в цель. В его глазах мелькнула боль, но исчезла уже в следующее мгновение. В других глазах это показалось бы незначительным, но Рейлан так хорошо скрывал свои эмоции, что подобная вспышка говорила громче любых слов; ощущалась глубже любой раны от лезвия.

Рейлан был воином, закаленным для сражений. За свои четыре столетия он видел кровопролитие и страдания, потерял семью на войне и стал свидетелем разрушительных трагедий. Поэтому она даже не думала, что сможет причинить ему такие страдания. И все же сделала это. Они сквозили в морщинках на лбу и проблеске печали в сапфировых глубинах.

Она не хотела этого – ни в малейшей степени. Она так долго боролась, отталкивала его из последних сил, подгоняемая собственными страхами, но все это время действительно доверяла ему. Всецело и необъяснимо. Мысль о том, что она, возможно, не успеет сказать ему, как сожалеет о своих словах, прежде чем встретит конец, сломила ее дух.

Не дав себе шанса вымолить прощение и поддаться эгоизму, невзирая на риск… она перевела взгляд на дверь и вышла из комнаты.

И почувствовала, что на этот раз Рейлан не последует за ней.

Глава 44

Джейкон

Джейкон наблюдал, как Марлоу аккуратно заворачивает свое изделие, в точности как просила Фейт. А затем отложила все в сторону, на сегодня покончив с делами.

Девушка была совершенно измотана несколькими днями изнурительной работы, и ему так хотелось избавить ее от этой усталости. Он пытался помогать и уже пару недель не появлялся на ферме. Просто не мог. Над всем нависла тьма, он чувствовал, что находится на грани, и просто ждал бури. Джейкон не знал, почему испытывал такой страх, но не мог расслабиться ни на секунду после возвращения из Галмайра, чувствуя, как что-то надвигается. Неизбежное зло.

Марлоу глубоко вздохнула, оглядывая работу и вытирая лоб рукавом, а потом нахмурилась, чем-то обеспокоенная. Повинуясь инстинктам, Джейкон подошел сзади и крепко притянул ее миниатюрную фигуру к себе. Она с улыбкой прильнула к нему, но все еще оставалась напряженной и взволнованной. Он поцеловал ее в висок, за ухом и спустился к шее.

– В чем дело? – пробормотал он, касаясь нежной кожи.

Она завела назад руку и небрежно обхватила пальцами его затылок.

– Я тревожусь за Фейт, – призналась она.

Он откинул голову назад и развернул Марлоу лицом к себе.

– Не думаю, что мы вообще когда-нибудь перестанем волноваться за эту девушку, – шутливо заметил он, но, по правде говоря, постоянно думал о подруге с тех пор, как Каяс передал им ее поручение. Он с ужасом гадал, какой план она собиралась осуществить с помощью этого предмета, и