Кровавая Роза - Николас Имс

– Листопад, – в один голос ответили Тэм и Роза.

– Ах вот оно что! – Джайна задумалась, решила, что ей это не нравится, и смачно сплюнула в яму. – Вот твоему сыну от меня подарочек.

Мертвецы возмущенно зашевелились. В толпе зевак начались перешептывания, послышались смешки.

Вспомнив, как сокрушалась Астра на поле сражения в Сером доле, Тэм попыталась отыскать хоть капельку сочувствия к той, чья так называемая жизнь была оплачена кровью ее детей – сначала дочери, потом сына. Впрочем, при виде мертвой девочки со свернутой шеей сочувствие быстро вскарабкалось на подоконник, сделало ручкой на прощание и мигом выпрыгнуло из окна.

«Да ну ее, – подумала Тэм. – Все страдают. Мы все теряем родных и близких, и иногда – точнее, всегда – это несправедливо. Только настоящее чудовище красит всех в один и тот же кровавый цвет. И только безумица хочет, чтобы вместе с ней страдал весь мир».

– Зря ты сюда заявилась, – сказала Роза. – Тебе надо было сначала заглянуть в Ардбург. Или сразу в Пятипрестолье. В общем, куда угодно, только не сюда.

– Почему? – простонали трупы в яме.

– Потому что это Контов, – презрительно бросила Роза, будто объясняла, что вода мокрая. – Вольный город. Здесь не привечают ни королев, ни захватнических армий.

– Эт’точно, – с ухмылкой подтвердила Джайна.

Роза пригладила растрепанные волосы:

– Слушай, Астра… С твоим сыном… С ним дурно обошлись. Не по справедливости. Отец рассказывал, как кастийцы с ним обращались.

– Как со скотом, – сказал голый богач.

– Как с диким зверем, – сказала утопленница.

– Как с монстром, – сказала девочка в синем платье.

– Да, – согласилась Роза. – Как с монстром. Но Листопад не был злодеем. Он хотел изменить мир, а не уничтожить все живое. Он сражался за то, чтобы дать возможность своим соплеменникам жить в относительной безопасности. Но…

– ТЕБЕ НЕВЕДОМА БОЛЬ, – завыли мертвецы. – СТРАДАНИЯ. ОПУСТОШЕНИЕ ПРИ МЫСЛИ О СМЕРТИ РЕБЕНКА.

– Но ты все это испытаешь, – просипел жрец в тачке.

– И очень скоро, – сказала девочка в синем платье.

Роза вопросительно склонила голову:

– Как это?

– Думаешь, я ее не вижу? – спросила Зимняя Королева посеревшими губами пузатого богача. – Думаешь, я не знаю, где ты ее прячешь?

У Тэм замерло сердце. Она невольно ахнула и покосилась на внезапно побледневшую Розу.

Женщина с проломленным черепом беззубо ухмыльнулась:

– Конта считает себя умным. Думает, что он в безопасности. Но мои соглядатаи повсюду, и я все вижу. И его, и его сына. И…

– Ох, только не это! – прошептала Тэм.

– И твою дочь, – звонко сказала девочка в синем платье; слова громыхнули раскатом грома в ясном небе. – Я ее убью, Роза.

– Поджигай, – велела Роза Джайне. – Быстрее!

– И сделаю это твоими руками…

– Поджигай! – выкрикнула Роза.

Джайна торопливо дала знак Шелковым Стрелам, которые тут же выплеснули ламповое масло на трупы и швырнули в яму горящие факелы. В огне шкварчала гниющая плоть, кости чернели от копоти, свалявшиеся волосы превращались в пламенные нити.

К небесам возносились клубы густого черного дыма и неумолчный смех мертвецов. Смеялись трупы в яме, трупы на подводах и на телегах, застрявших в дорожных заторах. Мертвый жрец в тачке хохотал, тыча костлявым пальцем в Розу, которая стояла на краю ямы, будто собираясь спрыгнуть в нее и истребить всех зомбаков Астры, прежде чем их пожрет пламя.

– Я тебя прикончу! – завопила Роза. – Слышишь, промерзлая стерва?! Если ты сюда сунешься, если посмеешь подобраться к моей дочери, я тебя отыщу и разорву в клочья.

Она отвернулась и зашагала к воротам, расталкивая зевак. Брюн и Джайна направились за ней. Тэм двинулась следом, но хохот жреца назойливой мухой звенел в ушах.

Бард оглянулась. Труп устремил на нее пустые глазницы. Ухмыляющийся оскал исчез, и в белопламенном мерцании угадывался чей-то чужой взор. Астра. Ощущение было зловещим, будто кто-то подглядывал из темного окна.

– А, это ты! – прошипел жрец.

– Да, я, – ответила Тэм, вонзая нож в голову мертвеца.

В таверне «Звездец» Пузочес и Муг вместе с городскими воротилами, приглашенными на совет, сидели за длинным дубовым столом, а вокруг толпились наемники, солдаты, головорезы и громилы. Кьюра с Родериком, загнав кого-то в дальний угол, оживленно что-то обсуждали; как только сатир заметил Розу, то вытолкнул собеседника к ней.

– Глянь, кого я нашел! – заявил Родерик.

– Никого ты не нашел! – возразил Даон Доши. – Я сам вернулся. Мне совесть не позволила… – Он осекся – трудно что-то объяснять, когда кулак Розы с маху врезается в живот. – Угу, это я заслужил, – простонал он, и второй кулак тут же саданул ему по скуле и раскровенил губу. – И это тоже. Погоди! – Доши умоляюще поднял руки, прежде чем Роза успела нанести еще один удар. – Слушайте, я просто испугался. Вы же сами видели, что творилось на поле боя. Мертвяки оживали, ох, да поможет мне Отступник! И что тут было делать?!

– Надо было скинуть твой труп с корабля и улететь, – процедила Роза. – Мой отец… – Она умолкла, закрыв глаза и дожидаясь, пока не утихнет гнев. – А все-таки почему ты вернулся?

– Я же говорю, совесть не позволила…

– Еще раз соврешь – сброшу тебя в яму с гоблинами, – предупредила его Роза.

Доши испуганно сглотнул.

– В общем, мы окружены. Мерзкие твари обложили все небо. Я не смог бы сбежать, даже если бы очень хотел. А я хотел, честное слово.

К Розе подошла Джайна:

– Так чего же они не нападают?

Даон Доши изумленно уставился на Джайну и старательно поправил очки на лбу:

– А они… а я… А ты кто?

– Продолжай, – велела Роза, прежде чем Джайна успела представиться.

Капитан кашлянул.

– По-моему, Руанготская вдова, или Зимняя кто она там есть, устраивает ловушку.

– Для кого? – рявкнула Роза.

– Для тебя, – подсказала Тэм. – Это же очевидно.

Роза с досадой покосилась на барда, но Брюн поспешно напомнил:

– Она винит тебя в смерти Листопада.

– А еще ты убила Драконоглотку, – сказала Кьюра. – Так что она тебя боится.

– Вот и прекрасно. – Роза повернулась к Доши. – И где сейчас «Былая слава»?

Капитан указал вверх:

– На крыше. Кажется, я совершил аварийную посадку в бассейн. – (Все уставились на него.) – То есть не кажется, а точно. Послушайте, Родерик рассказал мне про Гэбриеля. Роза, прими мои соболезнования. И прости меня. Если бы я не улетел…