Унесенные ветрами надежд - Елена Сантьяго

– Сэр, боюсь, с таким багажом мы вас в это путешествие не отправим. Конституция, которую вы тут себе придумали, – это, конечно, хорошо. Однако будет лучше, если мы сразу же и забудем это дело с ограничениями на торговлю рабами. Мы же не будем вредить сами себе!

Со всех сторон раздались возгласы, поддерживающие Уинстона. Некоторые из роялистов во весь голос потребовали выполнить условие – немедленно открыть огонь из всех стоявших на побережье орудий береговой охраны, как только английские корабли подойдут на дальность их выстрела. Может быть, трусы сразу же развернутся и исчезнут. И тогда они вообще обойдутся без комиссий и парламентеров. Тут же начались споры, собрание превратилось в хаос. В конце концов губернатор, не выдержав, ударил кулаком по столу и крикнул, чтобы все закрыли рты. Выдержав небольшую паузу, Уинстон добавил, что он, как главнокомандующий на этом острове, будет вести переговоры вместе со своим адъютантом и мастером Хайнесом, который, будучи опытным капитаном и опытным джентльменом, конечно же, сразу же установит с командующим флотом разумную основу для переговоров. Однако человека, который получил столь высокую оценку, этим утром еще никто не видел. Срочно была послана шлюпка на «Элизу», и выяснилось, что капитан в совершенном спокойствии на своем корабле ожидает, как развернутся события. Возможно, он даже спал, пока члены совета спорили, как им поступить в данной ситуации. Как бы там ни было, но Хайнес все же отказался от удобств и через час после начала обсуждения в Доме собраний присоединился к членам совета. В это же время английский флот занял свою окончательную позицию перед побережьем Карлайсл Бэй и тем самым перекрыл бухту. Теперь ни один из кораблей, все еще находившихся в гавани, не мог выйти в море, не попав на дистанцию выстрела мощных пушек, которые, однако, до сих пор не были нацелены на сушу, – ни один из кораблей не находился на огневой позиции и не был обращен бортами к берегу.

– Что нам теперь делать? – спросил губернатор у Дункана Хайнеса.

Капитан широко зевнул, прикрыв рот рукой.

– Единственное, что остается, это ждать.

Глубоко разочарованный этим заседанием, Уильям Норингэм покинул Дом собраний, не имея абсолютно никакого желания сидеть вместе с остальными и ожидать, как будет развиваться ситуация. Время ожидания, пока что-то произойдет, он хотел использовать лучшим образом, посчитав, что сейчас у него хорошие шансы поговорить с Элизабет наедине. Во-первых, Гарольд Данмор уже несколько недель неотлучно находился в Рейнбоу-Фоллз, и, кроме того, он забрал туда почти всех своих слуг. Во-вторых, весь остров был взбудоражен вестью о появлении английского военного флота.

Перед наружной каменной стеной Данмор-Холла Уильям слез с коня и долго, чуть ли не целую вечность стучал в дверь, пока ему наконец не открыли. Пожилой слуга вопрошающе посмотрел на него, и, когда Уильям вежливо попросил его разрешения поговорить с леди Элизабет, старик лишь почтительно пожал плечами, словно эти намерения его ни капли не удивили.

– Провести вас в патио? – поинтересовался он.

– Может быть, тебе следовало сначала спросить миледи Элизабет, желает ли она принять гостя. Меня зовут Уильям Норингэм, лорд Уильям Норингэм.

– Э… Да, лучше я так и сделаю.

Уильям остался ждать перед широко открытыми воротами, а слуга, который исчез в доме, через некоторое время вернулся назад.

– Вы можете зайти, – сказал слуга и провел Уильяма в прохладный холл, где его уже ожидала Элизабет.

Она озабоченно посмотрела на него.

– Вы принесли плохие новости, Уильям?

– Нет, ничего нового нет. Флот находится перед бухтой, а сейчас надо просто ждать. – Он быстро подошел к ней и взял ее за обе руки.

– Элизабет, я знаю, что вам этот момент может показаться крайне неудобным… – Он сглотнул и окинул ее внимательным взглядом. В своем простом муслиновом платье темного цвета и с распущенными волосами она была такой прекрасной и такой сверх всякой меры желанной, что ему стало страшно от собственной смелости. Он любил ее с тех пор, как увидел в первый раз почти три года назад, когда она взошла на корабль «Эйндховен», чтобы отправиться вместе с Данморами в Новый Свет. И вдруг он почувствовал себя жалким, пришедшим не вовремя и задался вопросом, достоин ли он ее вообще.

– Бедный Роберт умер не так давно, – храбро продолжил Уильям и, увидев, как она с болезненной гримасой содрогнулась, выругал себя за такой нечуткий подход. – Простите, – вырвалось у него, и, волнуясь, он еще крепче сжал ее руки. – Но я просто должен уже сейчас спросить вас!

– О чем же? – Ее смуглые от загара щеки слегка порозовели, и она стала выглядеть еще очаровательнее. – Неужели вы хотите сделать мне предложение, Уильям?

– О нет… – запинаясь, ответил он. – С моей стороны это было бы… несколько бестактно и слишком рано. Как я мог бы… Вы ведь совсем недавно стали вдовой, еще в глубоком трауре…

Он остановился и постарался сосредоточиться, потому что беспомощное заикание испугало его самого. Он глубоко вздохнул и начал все заново:

– Я хотел бы попросить вас только лишь вот о чем, Элизабет. После приличествующего времени траура мне хотелось бы иметь от вас разрешение просить вашей руки. – Он посмотрел на нее исполненным надежды взглядом, ища на ее удивленном лице хотя бы намек на согласие, однако лицо Элизабет исказилось, и на нем не было ничего, кроме ужаса.

– Нет! – вскричала молодая женщина, и Уильям содрогнулся, потому что подумал, что этот крик относится к нему, но сразу же заметил, что она смотрит куда-то через его плечо.

В следующий момент раздался выстрел, и Уильям почувствовал сильный удар в левую руку. Элизабет закричала, а Уильям резко повернулся и увидел стрелка, стоявшего в распахнутой двустворчатой двери холла.

Это был Гарольд Данмор.

Элизабет все еще ощущала горячий порыв воздуха, когда пуля просвистела мимо нее.

Она в шоке смотрела на своего свекра. Его одежда заскорузла от грязи, сапоги были измазаны в глине, смешанной с илом, загоревшее на солнце лицо приобрело бронзовый оттенок, а борода превратилась в дикую растительность. У него был такой вид, как будто ему пришлось в течение нескольких недель ночевать в джунглях, что, вероятно, и соответствовало действительности. В правой руке он держал дымящийся пистолет, а левой судорожно вытаскивал пороховницу, чтобы перезарядить оружие. Однако Уильям уже вытащил свой пистолет и прицелился в Гарольда.

– Вам лучше этого не делать, – сказал молодой лорд.

На его левой руке выше локтя расплывалось кровавое пятно.

– Вы ранены! – воскликнула Элизабет.

– Всего лишь касательное ранение, – небрежно произнес Уильям и, обращаясь к Гарольду, сказал: – То, что я имею обсудить с леди Элизабет, касается только ее и меня. Тем не менее с моей стороны было некорректно появляться здесь во время вашего отсутствия. Получается почти то же самое, что вы когда-то сделали, когда без разрешения вступили на мою землю. Я очень сожалею об этом и готов служить вам, ежели вы хотите получить удовлетворение. – Он слегка наклонил голову, словно желая придать вес своим словам. – Но ежели вы сейчас зарядите этот пистолет и еще раз выстрелите в меня, то моя пуля попадет в вас еще раньше, можете в этом не сомневаться.