Принцесса выходит в свет - Михаил Коссой

приплющивая брюкву к груди.

– Жгется!.. – возопила матушка.

– Ой, да ладно вам! Чего теперя жаловаться, капельку потерпеть надо…

– Разогревать нельзя! – завопил лекарь. – Нарушается баланс…

– Жгется! – заглушила его матушка и попыталась выползти из-под компресса.

– Вот вы с виду прямо как опытная женщина! – укорила Мидди. – А кричите, как дочка Фиды длинноносой, она ж как на колючку наступит, так слезами заливается, словно ухо оторвалось, а у нее такие лопухи…

– А-а! – уже без слов орала матушка, срываясь на кашель.

Мидди приподняла край свертка, подсунула под него палец.

– Ну и правда, жгется слегка, чего-же сразу по-нормальному не сказали? Фиса, дай еще полотенце.

Она приподняла сверток, и Фиса укрыла багровую грудь матушки сухим полотенцем. Мидди снова придавила брюкву.

– А теперя полежите смирненько, хватит уже кричать, еще вдруг люди сбегутся, а вы такая красненькая.

Матушка дышала так, словно только что обежала Аррантонский замок кругом.

– Здоровье тела состоит из баланса стихий! – вклинился лекарь.

– А я думала из еды нормальной! – парировала Мидди.

– Из воды, воздуха, огня и земли! А болезнь есть дисбаланс оных! Дисбаланс, голова твоя неученая!

– Это ж доктор, чего вы больше-то хотите, матушку вылечить или чтобы со мной кочерыжка случилась из-за ваших сложных слов? Да только я с детства не пугливая, еще когда на меня кузен с Печной улицы из-за угла наскакивал…

– Какой еще кузен?!

– А вообще я Ее Высочеству служу, так она таким словом жмякнуть может, что вы бы пузырями изошли, так что вашим дибаланцем вы меня с панталыку не собьете!

– Дисбалансом! У нее возбухание грудного огня и уплотнение воды происходит!

– А снаружи, кажись – просто кашляет, – пожала плечами Мидди. – Для того и прогревать надо, чтобы изнутри-то отхаркивалось.

– Я не… – матушка снова закашляла сухо и лающе.

– Чего же это она у вас так просто вокруг кашляет! – Мидди набросила матушке на лицо очередное полотенце. – Прикрывать же надо, вдруг у нее какая гадость изнутри выскакивает, и окошко-то откройте, сперто у вас вас все, в таком воздухе и здоровый скиснет…

Фиса открыла окно.

– Закрой! Тепло нужно! – закричал лекарь.

– Так у ей в грудях должно быть тепло, а вокруг свежо! – Мидди приподняла полотенце с матушки. – Гляньте, уже легчает…

– Я выживу!.. – прохрипела матушка.

– Так и я что говорю! – обрадовалась Мидди и накрыла ее полотенцем обратно.

– Как ты можешь мне перечить, девка, если не знаешь даже органов внутренних? – багровел доктор. – Расположение оных, взаимосвязь их и функциональное назначение! Как ты можешь…

– Так а я давеча только барашка разделывала, – охотно разъяснила Мидди. – Аккурат до того, как Готемольд-пакостник напал, теперь-то уж не до жратвы, как он пригороды пожег…

– Барашка?!

– Ну да, на праздник жаркое делали у племянницы дяди Фуроса, она девка видная, хотя и незамужняя, потому что мосластая, а кому хочется такой подзатыльник словить, так она праздник устраивала…

– Барашка?! – поднялся до визга лекарь.

– Да вы господин, кажется, глуховатый, это если вы от природы такой, то ладно, а если от годов, то плохо дело, совсем скоро того, – И Мидди повысила голос. – Так и я говорю, что у барашка того внутри все такое же, словно и у человеков, и у матушки все, как у баранов, только что вместо копытов пальцы и рога не растут, а в остальном устройстве тела такие же потороха…

– Я выживу! – матушка скинула полотенце с носа. – Только чтобы из тебя фарш сделать!

– Вы лучше дыхание поберегите, а то мне вас перевернуть надо! – Мидди подсунула руки матушке под плечо и поясницу, ловко перекувырнула ее на живот. – Исхудали-то как! Раньше помню такая кругленькая были… – продолжала она, сооружая на спине у матушки брюквенный компресс.

– Не помогут эти мучения! – сказал лекарь и потряс у Мидди перед носом стеклянным пузырьком. – Лекарство надо принять!

– Чегой-то?

– Это порошок свинца! В отваре полынника! Для оттягивания тяжести из груди в нижние органы! По восемь капель четыре раза в день!

– Это ж как от такого выжить можно?

– Вот и не надо со мной спорить, раз не знаешь. Я королевскую семью лечу!

– Счастье, что они от природы здоровенькие и кушают вразнобой, оттого и не болеют! А то бы вы у них оттянули тяжесть! Бабка Фида, когда из ума выжила, вздумала для здоровья одну спаржу жевать, так уж на второй месяц волдырями пошла, так и ходила, пока ей супу лукового не влили, да котлетку мясную…

– Котлетку тоже «влили»? – съехидничал доктор.

– Не! Сама уминала, как миленькая, даром что зубов-то уже и нет, так и то ж, с одной спаржи-то еще и не такое слопаешь…

– Я авторитет! – пустил в ход доктор последний аргумент.

– Ох, да кому же? То есть я и знать не знаю, что это такое!

– Потому что ты бестолочь необразованная!

– Тута я с вами спорить не буду, это вам виднее, но зато уж больными не обижена, которых я здоровыми на ножки поставила. Ну, кроме дяди Бобаса, потому как ему ногу ярмарочный хирург отпилил, опосля такого он, конечно, сам стоять не могет, но что осталось от него, то я выходила, он теперь пьянчуга, правда, но песни какие поет…

Мидди сняла с матушки компресс.

– Синева небесная! – приветствовала свое освобождение матушка Хло.

– Не надейтеся! – тут же прервала Мидди. – Я вас туда не отпущу. Вернее было бы подольше подержать, но сейчас и так ладненько, а теперя вторая часть – полезайте-ка на пол.

Матушка упиралась и стонала, но Мидди удалось в несколько приемов сгрузить ее на пол лицом вниз.

– Покой! – уже без всякой надежды промычал лекарь. – Больному покой нужен.

Вместо ответа, Мидди подхватила матушку за ноги и попыталась поднять.

– Тетя Хло, подымайтесь на руки! Идти на них надо!

Матушка слабо дернулась, но руки не держали.

– Не так уж и исхудали! Вполне есть еще чего лечить! – признала Мидди и отпустила ноги. – Фиса, зови стражников! Пару! – скомандовала она и оглядела матушку Хло. – Глянь, чтобы покрупнее были, мелких не бери. Кабы нам покой нужен был, то у нас из зада не ноги бы росли, а корни, и вы бы, господин доктор, весь в коре листиками шелестели. А коли мы не деревья в лесу, то для пользы надо двигаться. Берите каждый по ноге! – скомандовала она приведенным стражникам. – Не стесняйтеся, это не кухарка ваша нынче, а требующая помощи. Выше, выше.

Стражники воздели мозолистые ступни матушки Хло почти до уровня плеч. Матушка непроизвольно уперлась руками в пол и приподнялась.

– Идите! На руках идите! И кашляйте в пол. Специально теперь постараться надо, – командовала Мидди, придерживая подол рубахи, чтобы он не сползал матушке на голову.

– В супе тебя сварю! – прошипела матушка снизу.

– Вы тетя Хло, говорю вам, кашляйте. Ругаться-то не поможет, а ходьба вниз головой и кашлянье помогает от нутрей у вас гадость отлепить. А то вы хуже Ее Высочества, уж сколько я к ней всяких щиплющих примочек прикладывала – все терпит.

От ужаса происходящего лекарь сел на табурет и зажмурился. Матушка Хло перхая дошла на руках до стены.

– Разворачивайте ея, заноси ноги-то, пущай теперя обратно идет.

– Простите, матушка, – тихо сказал лекарь, когда багровое взмокшее лицо кухарки передвигалось мимо его коленей. – Прощайте!

– Вы, господин лекарь, матушку свинцом-то, говорят, две недели лечили, до того довели, что она уже и брусничный пирог объяснять задумала, а значит, лечение ваше неверное и тута уж лучше мое попробовать, потому как тете Хло уже все равно. Коли можешь сделать чего, так и делай, а стесняться потом можно, когда тебя за то вешать начнут. Кладите!

Стражники опустили матушку на пол.

– Вы тетя Хло компрессы и хождение повторяйте каждый день, а лучше и по два раза с утра и к вечеру, а только не ленитесь, как старик Фидус, который ленился ноги мыть до того, что однажды пальцы прямо в сапоге отвалились, а вам еще пироги печь, когда наши-то с победой вернутся…

– Доктор, дайте ей яду! – промычала изможденная матушка, лежа на животе и повернув голову набок, отчего губы сплющились и выпятились вперед. – Или хоть палкой по голове… Чтоб умолкла.

На следующий день матушка Хло впервые за две недели откашлялась. Через три дня на четвертый, несмотря на военное время и недостаток продуктов в городе, она прислала Мидди Бонтен в Глиняный переулок большой брусничный пирог и жбан свежих взбитых сливок.

Часть пятая.

Чудеса и не только

– Подождите! – сказала наследная принцесса королевства Арранта и Озерного герцогства Эва Лина Маунтенар Декрой и потянула повод.

Лошадь под ней остановилась. Рядом с ней на вершине пологого холма остановил